И прах мой в землю теплую вернется.
Но жизнь моя на том не оборвется,
Она в другие жизни перейдет.
В кромешной тьме, меж спутанных корней
Я отдавать долги природе стану,
Я жил – и значит, наносил ей раны,
Я жил – и значит, я в долгу пред ней.
Я буду распадаться, буду тлеть,
В живых и мертвых водах растворяться,
И воскресать, и заново рождаться.
Ну что со мною может сделать смерть?
Ведь кровь моя даст дереву глоток,
А из волос взойдет трава густая,
И через все преграды прорастая,
Из сердца красный вырвется цветок!
И вспыхнет он, и будет целый миг
Венцом творенья, центром мирозданья.
Он в этот мир придет без опозданья –
Умру я для того, чтоб он возник.
Чтоб наливалась соками трава,
Чтоб дерево разбрасывало семя,
Чтоб сладостью томился плод осенний,
Чтоб жизнь и только жизнь была права!
А смерти нет... Есть только боль и страх,
Последние проклятья и прощенья,
И – таинство, и чудо превращенья
Отжившей жизни в животворный прах.
И потому, когда придет черед,
Последний шаг надеюсь сделать смело.
Прошу лишь об одном: не жгите тело,
Его земля для новой жизни ждет.
Зачем холодный пепел нужен ей,
Зачем ей урн свинцовое молчанье?
Пусть эти строки будут завещаньем:
«Похороните просто, без затей.
Ни памятник не нужен мне, ни крест,
Без них найдет могилу друг скорбящий.
А не найдет... Ну что ж, не настоящий
Был этот друг. Но все цветы окрест,
Деревья, птицы, звери, все, в ком есть
Хоть капля жизни, станут мне друзьями.
И ради этой дружбы в черной яме
Истлеть смиренно я почту за честь.»
