И ты спишь в сугробе, готовая провалиться
В небытие. И тебе уже все едино –
Замерзающим страсть как не хочется шевелиться.
На тебя оглядываются единицы,
Остальная масса бодро проходит мимо.
Наконец, какой-нибудь Вася Пупкин
Тянет тебя то за руку, то за юбку,
Тормошит: «Просыпайся давай уже!»
Ты его посылаешь из зябкой своей нирваны,
Обзываешь геем на букву «п», поминаешь маму,
Добавляя список характеристик на «б» и «ж».
Зеваки бубнят с подобающих колоколен:
«Она же бухая, оставь ее, малoхольный,
Что ей будет, проспится, дойдет сама!»
А он горстями тебя вычерпывает из Леты,
С того света тащит тебя на этот,
Где беспредельничает зима.
