* * *
Не ищи в моём рассказе
Правды, вымысла и лжи.
И попробуй сжечь не сразу,
А на время отложи.
Так я «Маленького принца»
Читок семь не разумел,
И лишь стало мне за тридцать –
Наконец-то обалдел.
Нет, моё произведенье
Не потянет на шедевр.
Это просто откровенье,
В смысле, - собственный пример.
Часть первая
Звали мальчика Борис.
Он любил халву, ирис,
Мармелад, изюм, пирожные
И, конечно же, мороженое.
В общем, всякую вкуснятину,
И побольше обязательно.
Это то, что он любил.
А теперь – что не любил:
Не любил ужасно школу,
Рыбий жир, чеснок, уколы,
А ещё географичку
И противную сестричку.
Мало с кем Борис дружил,
Мало кто его любил…
В общем, жил себе, не мялся
И ничем не выделялся.
А когда ложился спать,
Начинал Борис мечтать.
Вот мечты Бориса:
Он в стране Ириса
По горам халвы идёт,
А ему бесплатно в рот
Прыгают пирожные
И течёт мороженое…
Так Борис мечтал, мечтал
И тихонько засыпал.
В жизни так уже случается,
Что порой мечты сбываются,
Только не такие,
А совсем другие.
Часть вторая
Как-то раз, в начале мая,
Ел Борис ирис, дремая…
Нет, он ел тогда варенье…
В общем, было воскресенье.
Брат Бориса на свиданье,
Мама и сестрёнка в ванне,
Папа, как заведено,
С мужиками – в домино.
Вдруг – звонок. Борис – в глазок,
А за дверью – старичок
С неподъёмной ношей,
На отца похожий.
«Открывайте двери деду,
а не то в Сибирь уеду»-
вдруг старик заговорил.
Тут Борис и дверь открыл.
Смотрит, а у старика
Гордо блещут с пиджака
Целых две медали!
«Это я. Не ждали?
Ну, внучок, подрос-то как!
Почитай, уже моряк.
Здравия желаю.
Ты Борис, я знаю.
Я ведь помню тебя крошкой,
Чуть побольше вашей кошки.
Мать твоя ждала сестрёнку,
А отец стирал пелёнки.
Вот уж времечко летит…
Эка вымахал, бандит!»
Так впервые увидал
Деда Колю Боря.
От него и услыхал
О войне на море.
Оказался дед геройским
И матросом старшим,
Славным дедом, дедом свойским
И любимым даже.
Дня четыре дед гостил,
Всем подарочки дарил,
Фотографии смотрел,
Манной каши много ел,
С другом юности встречался,
С папой раза два ругался,
Щекотал сестрёнку Бори,
Всё вздыхал о Белом море,
Трубку длинную курил,
Маму печь блины учил.
Всей семьёю провожали
Деда до вокзала.
Папа с дедом руки жали,
Мама всё радала.
Дед поцеловал Бориса,
Маму и сестрёнку,
Сел в вагон и покатился
Во Сибирь-сторонку.
В тот же день родился план
В голове у Бори:
Сделать плот-катамаран,
Бросить всё – и в море.
Обогнуть весь белый свет,
Как его геройский дед,
Чтобы все его узнали
И медаль героя дали;
Чтобы в каждой из газет
Был большой его портрет
И, чтоб надпись над портретом
«В ОДИНОЧКУ – ВОКРУГ СВЕТА!»
Вот бы в школе уважали,
Никогда б не вызывали,
Просто б ставили пятёрки
Бравому герою Борьке!
Значит так. С чего начать?
Досок и гвоздей собрать,
Сделать якорь, паруса…
В общем, дел на два часа.
Раз – катамаран готов!
Два – на руль – и будь здоров!
Только меньше говорить
И в секрете план хранить,
Чтоб никто не догадался,
Что Борис в поход собрался.
Не дай бог отцу прознать –
Тут ремня не избежать.
Прикусил язык Борис,
Сам себе сказал он «Цыц!»,
Перед зеркалом поклялся
И за досками умчался.
За пол дня всего достал:
Что стащил, а что украл,
Что на время взял с возвратом,
Ну и спрятал всё, как надо.
А ещё дня через два
У него язык сперва,
А потом и голова
Зачесались от секрета,
Что спасенья просто нету.
И Борис подумал так:
«Одному сказать – пустяк.
Хоть один, но должен знать
И начать уже Бориса
Понемногу уважать.
Вот Петров, на первый взгляд,
Самый лучший кандидат.
Он секрета не расскажет,
Он секрет забудет даже.
Но зачем секреты знать,
Чтобы сразу забывать?
Нет, не расскажу Петрову
Я секрета никакого.
Если Сидоров узнает –
Враз секрет мой разболтает,
Да ещё, гляди, наврёт,
Что со мной идёт в поход.
Может, Костину признаться?
Но у Костина два братца
Драчуна и хулигана,
Им открой попробуй тайну…»
Думал Боря и гадал,
Всех в уме перебирал,
Исписал тетрадь в линейку,
Плохо ел и мало спал.
Выбрал, наконец, двоих.
Это Силин и Толстых.
Силин рядышком живёт,
А Толстых списать даёт.
После школы, за углом
Они встретились втроём.
Боря всё им рассказал,
Только клятвы с них не взял.
Сам-то клятву он нарушил, -
Чем Толстых и Силин хуже?
Тайна пол часа хранилась,
А потом распространилась.
И на следующий день
Знали все, кому ни лень,
И про плот-катамаран,
И про Борин тайный план,
И про все его детали
Даже лучше, чем он сам.
Знали даже первоклашки!
В общем, не было промашки.
«Эх! – сказал себе Борис, -
Ну, теперь, Борис, держись!»
Я же продолжаю сказ
Без особенных прикрас.
Часть третья
Сидоров разнёс по школе
О приезде деда Коли,
Будто лично он видал,
Что дед Коля – адмирал.
Сам Петров принёс Борису
Прозапас мешочек риса,
Кофе банку, чай с мелиссой
И, естественно, ириса.
Костин дал Борису знать,
Что возьмутся охранять
Борю самого и тайну
Его братцы-хулиганы.
В. Толстых и Силин С.
Написали манифест
И Борису предложили
Провести негласный съезд.
Провели. Постановили
Фонд создать по сбору средств.
Тут же шляпу раздобыли
И по кругу запустили.
Костин лично проверял
Кто конкретно сколько сдал,
А за ним шли хулиганы
Из Борисовой охраны
И вполне официально
Предлагали не хитрить,
Выворачивать карманы
И поменьше говорить.
Съезд решил географичке
Мышь подсунуть в косметичку,
А физическую карту
Спрятать в Сидорова парту,
Чтобы тот её украл
И Борису передал.
В путешествии Борису
Карта очень пригодится.
Так на том и разошлись
Претворять решенья в жизнь.
Дело сдвинулось, помчалось,
По теченью понесло.
Неотступно приближалось
Дня отплытия число.
Часть четвёртая
Но куда спешить Борису?
Море Борю подождёт,
А пока, как говорится,
Клёво он и так живёт.
Все Бориса уважают,
Все глазами провожают,
Кто секретно подмигнёт,
Кто таинственно кивнёт,
Кто вкуснятинки подкинет,
Кто и ранец поднесёт.
Борис сам не свой
От славы такой.
Чувствует себя в школе,
Как король на престоле.
Самолично директриса
Попросила у Бориса
Деда фотографию,
Автобиографию
И военные трофеи
Для школьного музея;
Вызвала географичку,
Запретила носить косметичку,
За Бориса отчитала
И, чтоб не казалось мало,
В чёрном списке поставила птичку.
Географичка одумалась, якобы,
Раскаивалась, плакала
И на первом же уроке
Всем поставила пятёрки,
Борису сразу – две штуки
За любовь к науке.
Дома у Бориса всё ладится,
Мама хвалит – не нахвалится,
Отец Борей гордится,
Мопед купить грозится.
Брата чёрная зависть гложет,
Видно, хочет мопеда тоже.
А сестрёнка кошку Машку
Назвала Катамаран,
Завернёт её в тельняшку
И суёт мочить под кран.
Родители и не догадываются,
Что Борис в поход собирается,
Думают – это деда работа,
Что Борису в моряки охота.
Борис улыбается,
Тьфу-тьфу-тьфу, всё получается,
Процессом верховодит,
Популярен в народе,
Выбран депутатом вроде.
Много писем получает,
На каждое десятое отвечает
Вежливо и лаконично.
Вот, что пишет он обычно:
«Рассчитан мой плот на меня одного,
поэтому я не беру никого.
Может, в следующий раз
Вместе полетим на Марс».
Или вот:
«Дедову фамилию
Знает вся флотилия.
На большом авианосце
Он работал знаменосцем.
А героя медаль получил
За то, что Гитлера утопил».
Или вот ещё:
«Плот-катамаран «Б. ДЕД» -
Моё изобретение.
У него почти что нет
О морскую воду трения.
А недавно я совсем
От акул придумал крем:
Только плот намажь по краю –
И акулы убегают».
И ещё:
«Ухожу в поход надолго.
По Днепру пойду на Волгу,
Там по Нилу до Урала,
Амазонкой до Байкала,
По Дунаю до Приморья,
Ну а там уже и море:
Море Белое,
Море Чёрное,
Потом Оранжевое,
Потом Зелёное,
Потом заеду в гости к деду,
С ним – в Дисней Ленд,
А к осени приеду.
Когда в поход ухожу –
Секрет. Не скажу».
Борис устраивает встречи,
Цингу, болезнь морскую лечит,
Прессконференции проводит
И всем автографы даёт.
Такая жизнь Борису нравится,
Но всё хорошее когда-нибудь кончается.
Часть пятая
Слушки ходить по школе стали,
Что, дескать, средств насобирали,
Сам Боря здорово живёт,
А в кругосветку не идёт,
И вызывает подозрение
Его такое поведение.
Не отставали и друзья,
А тут уже шутить нельзя.
Вначале Силин и Толстых
О Боре сочинили стих,
Где по-товарищески строго
Его назвали демагогом.
Потом Петров пришёл к Борису
Забрать ирис и чай с мелиссой,
О рисе что-то бормотал,
О банке кофе намекал.
Грозил, что наломает дров
И вездесущий Сидоров,
Мол, Борин дед не адмирал
И никогда не приезжал.
Засомневался даже Костин,
А он своей известен злостью:
Чуть что – и братцы-хулиганы
Достанут поздно или рано.
Нет, Боря не был коммунистом,
Но суть момента понял быстро.
Всё это просто называется –
Революционная ситуация.
Как ни крути, как ни верти –
Не выйдет избежать пути.
Придётся Боре «делать ноги»
И, кроме моря, нет дороги.
Часть шестая
Не тратя времени на пренья,
Во благо личного спасенья
И, как бы, в виде упрежденья,
Борис состряпал «Обращение».
Толстых и Силин очень ловко
Его оформили листовкой
И, прилепивши на столбе,
Заколотили по трубе.
Вся школа словно взорвалась!
Как будто чуда дождалась!
Через минуту у столба
Уже гудит людей толпа.
В толпе знакомые всё лица:
Географичка, директриса,
Сам директрисы лучший друг –
Огромный стриженый физрук,
И ботаничка, и химичка,
И с длинной шваброю техничка,
Учитель пения Козленко,
Буфетчица по кличке Пенка,
И секретарша на сносях,
И военрук на костылях.
Толстых вскарабкался на столб,
Получше слышно было чтоб,
Но только слово произнёс –
Вдруг заскользил и вниз пополз.
Тогда из ранца Силин С.
Достал листовок целый пресс
И «ну!» бросать, и «ну!» орать:
«Читать, товарищи, читать!»
А в обращеньи говорилось,
Что всё у Бори получилось,
Что он уже достроил плот
И всех на проводы зовёт;
Отдаст швартовы ровно в два,
Погода бы не подвела.
Часть седьмая
Тем временем, пока толпился
У школы пёстрый балаган,
Наш Боря пчёлкою трудился:
Он строил плот-катамаран.
И всё ругал себя по ходу:
«Зачем я в моряки пошёл?
Избрал бы сушу, а не воду –
И всё бы было хорошо.
Теперь давай, Борис, купайся,
Простуживайся, утопай,
Со штормами давай сражайся,
На вёсла, Боря, налегай…
Но делать нечего, придётся
Мне вокруг света обойти.
Как в песне, помнится, поётся
«Другого нет у нас пути».
Так думал Боря, плот сбивая
Из досок, планок и брусков,
Занозы в руки загоняя,
Не зная плотницких основ.
Не шли в сучки и гнулись гвозди,
Избил все пальцы молотком.
И столько было в Боре злости,
Что хоть по стёклам – босиком!
Воткнул жердину-крестовину,
Законопатил тряпкой щель,
А вместо якоря – в корзину
Насыпал битых кирпичей
И бельевой верёвкой старой
Узлом к жердине привязал.
Руль из поломанной гитары
Засунул в днище между шпал.
Там подтесал, там клеем смазал,
А кой-куда шуруп вогнал,
Сказал себе: «Пойдёт!» - и сразу
Бегом домой к себе погнал.
Часть восьмая
Нынче утром, очень рано
Всё Борис упаковал.
Средства фонда по карманам,
Озираясь, рассовал.
В папин старенький рюкзак
Уместил он кое-как
Всё, что взял бы в кругосветку
Самый опытный моряк:
От сестрёнки –
Три для паруса пелёнки,
От брата –
Часы и книгу о пиратах,
От мамы –
Вилку, ложку, нож, пижаму,
От папы –
Только спички,
По привычке,
И ремень от брюк:
Пригодится вдруг.
И ещё:
Кофе банку и рис от Петрова,
Фотокарточку деда родного,
Свечку, мыла кусок, соли пачку,
Тетрис, шапку, коньки и «Дирол» жвачку.
И вдобавок:
Физическую карту,
Молоток, топор, рубанок,
Пол кило халвы
И варенья шесть банок.
Рюкзак на плечи взвалил –
Еле-еле хватило сил –
И на берег потащил.
Ровно в пол второго
К отплытию всё готово.
На мачте парус накрахмаленный,
А под ним Борис опечаленный
Сидит на плоту мается,
Провожатых дожидается.
А мысли так и носятся
Между глаз по переносице:
«Хоть бы все меня забыли,
Хоть бы просто не пустили.
Или чудо совершилось –
И все реки осушились,
Или с неба дед упал
И в Сибирь меня забрал.
Ах, вернуться бы домой
На диван уютный свой!..»
Часть девятая
Пока думал, сомневался,
Крик из-за кустов раздался:
«Вот он, плот-катамаран!
Вот он, Боря капитан!»
А ещё через мгновенье –
Гром, обвал, землетрясенье –
С криком радостным «Ура!»
Показалась детвора.
Флаги, горны, барабаны,
Фото Борины, тюльпаны,
И над частоколом рук
Со свистком в зубах – физрук:
«Вот он, Боря капитан!
Где фотограф? Крупный план!»
Барабанной дроби треск,
Фотовспышек переблеск,
Охи, ахи, комплименты,
Визги, свист, аплодисменты!
Как футбол, потоп, кино!
Прям-таки Бородино!
Облепил Бориса плот
Зрелищ жаждущий народ,
Подхвалили, закачали,
Раз пятьсот поцеловали,
Триста двадцать девять – в рот.
Всё! Пора! Труба зовёт!
«Эге-гей! Сарынь на кичку!» -
Взвизгнула географичка,
А Козленко под тальянку
Затянул во всю горлянку
Марш «Прощание славянки».
Самолично директриса
Обняла, как мать, Бориса
И сказала сквозь платок,
Что от горьких слёз промок:
«Что ж, отчаливай, сынок».
Все друзья рукопожали,
Плот с Борисом приподняли,
Опустили на волну,
Заелозил плот по дну,
Подтолкнули раз-другой
И пошёл он сам собой.
«Боря, карту не забыл?»-
Хитро Сидоров спросил.
«Эй, а кофе банку взял?»-
Голос вдруг Петров подал.
«Боря, ты не демагог!»-
Заорал Толстых, как мог.
Но Борис не отвечал,
Удалялся и молчал;
Видел, как зачем-то Костин
Телефон изображал,
Слышал, как летело эхо
Над рекой по ветру вдаль
И как парус где-то сверху
Всё хотел стряхнуть печаль.
Дальше – тише, дальше – тише,
И уже не разберёшь
То ли плачешь, то ли дышишь,
То ли в небесах плывёшь…
Вдруг неведомая сила
Борин плот перекосила.
Боря вздрогнул, вскрикнул «Ай!»
И упал на плота край.
Всё вокруг заскрежетало,
Заскрипело, затрещало,
А ещё через мгновенье –
Плотокораблекрушенье!
Днище плота проломилось,
Мачта набок накренилась
И – как спичка – пополам!
Здесь – разрыв! Прорвало – там!
Борин плот, изобретенье,
Это хрупкое строенье,
Эта куча старых дров
Стал тонуть, тонуть, тонуть
Лучше всяких топоров!
Затонул – и был таков.
Всё. Окончен славный путь.
Ну, а Боря? Боря там,
Где могила морякам,
В самой тихой тишине,
Не на небе, а на дне.
Часть десятая
А на дне-то как красиво,
Как спокойно и тепло.
И везде сплошное диво,
Мирно, ясно и светло.
Смотрит Боря – рыбы водят
Молчаливый хоровод
И халва, как в огороде,
Разноцветная растёт.
Кошка Борина за партой
Ученицею сидит
И физическую карту
Тихо назубок мурчит.
На песчаном пьедестале –
Директриса и физрук,
И вручает им медали
Одноногий военрук.
Борин брат в руках с мопедом,
Как с невестой, в тине спит,
А сестрёнка марши деду
В ухо на трубе дудит.
А вокруг друзья Бориса –
Тридцать три богатыря –
Чаем, пахнущим мелиссой,
Натирают якоря.
Видит Боря – сам он тоже
Здесь же, но постарше всё же,
Здесь он дядька Черномор –
Самый главный командор
С огромадной бородой
И в кольчуге золотой
Поджигает море спичкой
И зовёт географичку,
Надрывая голосок,
Но такой какой-то странный,
Как водички струйка в ванной,
Так похожий на звонок…
«Эй, проснись, вставай, сынок!»
Вздрогнул Боря, -
Словно кипятком ошпарило,
Чуть не сварило.
Вздрогнул Боря, -
Словно ледяной водой окатило,
Дух перехватило.
Из кольчуги золотой
Вылетел стремглав стрелой,
Потемнело всё вокруг, забушевало,
Борода отпала!
И давай его на части рвать под водами
И вертеть его волчком водоворотами,
Полоскать и вверх тормашками подбрасывать,
Окунать, душить, захлёбывать, засасывать!
Закричать хотел, открывши рот – не можется:
Что-то под губою верхней колется.
Это крюк в губу Борису впился намертво
И сверкает леска, как струна натянута!
Вдруг какая-то неведомая силища
Выгнула упругое удилище
И Бориса, как пушинку, как рыбёшку
Выбросило пулей в небеса!..
«Эй, подъём, вставай, засоня-крошка!
Сам будильник ведь завёл на два часа.
К нам приехал наш родной
Дядя Вася дорогой».
Часть одиннадцатая
Боря приоткрыл глаза…
«Это что за чудеса?
Что со мной такое сталось?
Куда море подевалось?
Почему я весь в поту,
Ложка чайная во рту,
На груди варенья банка,
Из неё торчит баранка,
А на прикроватной тумбе
Лежит книга о Колумбе?»
«Ну, привет, племяш Борис.
Да проснись же ты, проснись!» -
Кто-то рядом произнёс
И потрогал Борин нос.
Смотрит Боря, а над ним
Незнакомый господин
В роговых очках стоит,
Чисто выбрит, зуб блестит,
Держит фетровую шляпу
И чуть-чуть похож на папу.
Так впервые повстречался
С дядей Васей Боря.
Дядя Вася оказался
Умным в разговоре
И ведущим инженером
На большом заводе,
А ночами, между делом,
Сторожем был, вроде.
Дядя Вася, папин брат,
Гостем быть всегда был рад,
Мало ел и не курил,
И практически не пил.
Знал немало дядя Вася:
Обстановку в Гондурасе,
О причинах потепленья
И «Титаника» крушенья,
О повадках шимпанзе
И о музыке Бизе,
А ещё он под гитару
Кима пел с отцом на пару.
Боря сразу, чтоб не ждать,
Начал дядю уважать.
И решил однажды он
Рассказать ему свой сон.
Часть двенадцатая
Вечерком уединились,
Поудобней примастились,
И пошла у них беседа.
Тут-то Боря и узнал,
Что давно уже нет деда,
Как он умер, воевал.
Оказалось, что дед Коля
Всю войну прошоферил,
А потом работал в школе,
Шоферить детей учил;
Не был никаким героем,
Лишь одну медаль имел,
Надевал её порою
И «Катюшу» тихо пел.
Очень был расстроен Боря,
Когда всё это узнал:
Что дед Коля не на море,
А на суше воевал,
Что всего одну медаль он
Получил за всю войну
И ни разу не был ранен,
Даже не был он в плену.
И сказал Борис в запале:
«Так любой бы смог прожить!
Знай, дави себе педали,
Только успевай рулить!»
«В этом ты, Борис, не прав, -
Борины слова прервав,
Дядя Вася рассердился
И в лице переменился. –
Вот когда ты подрастёшь
И по жизни сам пойдёшь,
Сделаешь свою ракету,
Океан переплывёшь,
Чемпионом мира станешь,
Залежи руды найдёшь
Или даже просто где-то
Пса бездомного спасёшь,
Вот тогда мы и продолжим
Этот разговор с тобой.
Если честно, я ведь тоже
Даже вовсе не герой.
И вообще, героев мало,
Их по пальцам сосчитать,
Но, поверь мне, для начала
Человеком нужно стать.
Нужно просто, просто надо
Жить по совести, в чести,
А не ждать пока награда
Засверкает на груди.
Негеройскую работу
Нужно делать каждый день.
И не верь, что где-то кто-то
Стал героем через лень.
Лёжа дома на кровати,
Сидя с ложкой за столом,
Ты представишься к награде
Под названьем «Суп с котом».
Растеряешь все таланты
И зароешь все мечты.
Кто же будет виноватым?
Ну, конечно, только ты.
Не дай бог тебе такого:
Стать посмешищем для всех.
Страшное оружье СЛОВО,
Но ещё страшнее – СМЕХ!
Ты одно сумей понять:
Жить – не только есть и спать,
Жить – любить и удивляться,
Падать, снова подниматься,
Постигать, искать, творить…
Эх, да что там говорить!..
Ты уж дремлешь, я гляжу?
Ладно. Спи. Я ухожу».
Часть тринадцатая
И уснул Бориска в кресле.
Гладит Борю лунный свет.
Мне же очень интересно:
Снится сон ему иль нет?
Может, снится дядя Вася,
Когда он в четвёртом классе
У коровника с друзьями
Динозавра откопал
И пол черепа с рогами
В Третьяковку посылал?
Или папа Боре снится –
Главный школьный Виннету,
Истреблявший бледнолицых
Из рогатки на мосту?
А, быть может, директриса
Лет пяти Борису снится,
Как пришла с ножом в больницу
И просила её взять
Гланды детям вырезать?
Или, может, я Бориске
Снюсь футбольным вратарём?..
До чего же путь неблизкий
Меж реальностью и сном!
Что готовит день грядущий?
Что Бориса завтра ждёт?
Путь осилит лишь идущий,
Но куда Борис идёт?
Что с мечтой о море стало?
Как он будет дальше жить:
Строить плот или сначала
Географию учить?