«Быть по сему».(Екатерина II)
Продолжаем наше повествование о присоединении Крымского ханства к Российской империи. Наступивший 1779 год, если брать во внимание только события связанные в Крымом и Турцией для России можно был бы назвать годом заключения Айналы-Кавакской конвенции.
Но, о ней мы поговорим далее, а пока я хочу наверно впервые достать из российских архивов, на Свет Божий, один важный, но забытый и историка и политиками документ.
Он называется «Торжественная декларация всем татарам на Крымскомъ полуострове и на Кубани обитающим». Апробована ея нмператорскимъ величествомъ 14-го января 1779 г.
Текст этой декларации далее приведен мною полностью. А здесь я хочу сказать, что это именно та, отправная точка в истории русско-турецких отношений, если ее взять за основу для, как теперь принято в мировой политике говорить - «перезагрузки» российско-турецких отношений.
Ведь принципы российско-турецких отношений в споре вокруг геополитического влияния на Крымское ханство заложенные в этой декларации, теперь должны стать и предметом новых политических консультаций между Российской Федерацией, Турцией и Украиной на предмет возрождения в Крыму независимого ни от России, ни от Украины, ни от Турции «крымсто -татарского государства».
Ну, а теперь сам текст «Декларации» что бы читатель сам смог важность этого документа.
«Хотя въ мирномъ трактате, заключенномъ при Кайнарджи между Империею Всероссийскою и Оттоманскою именно и точно постановлено: «Быть всемъ татарскимъ народамъ Крымскимъ Буджацкимъ, Кубаыскимъ, Едисандамъ, Жамбойлукамъ и Едич- куламъ безъ изъятая вольными и совершенно независимыми отъ всякой посторонней власти, но пребывающими подъ самодержавною властью собственнаго ихъ хана Чингискаго поколотя, всемъ татарскимъ обществомъ избраннаго и возведеннаго, кото¬рый да управляетъ ими по древнимъ ихъ законамъ и обычаямъ, не отдавая отчета ни въ чемъ никакой посторонней державе и для того ни Российскbq дворъ, ни Порта Оттоманская не могутъ вступаться какъ въ избраше и возведете помянутаго хана, такъ и въ домаштя, политическия, гражданския и внутрения ихъ дела ни подъ какимъ видомъ, но признавать и почитать оную татарскую нацию въ политическомъ и гражданскомъ состоянш по при¬меру другихъ державъ подъ собствеинымъ правлетемъ своимъ состоящихъ, ни отъ кого, кроме единаго Бога, независящихъ.
Въ духовныхъ же обрядахъ какъ единоверные съ мусульманам въ разсужденш его султанскаго величества, яко верховнаго калифа магометанскаго закона, имеютъ сообразоваться правиламъ закономъ ихъ предписаннымъ безъ малейшаго предосуждения, одна- кожь утверждаемой для нихъ политической и гражданской воль¬ности и прочая».
Но какъ съ того времени произошли между обеими высокими Империями по новости таковаго татарскихъ народовъ преобразования, разныя недоразумения, несогласные толки, неприятныя изъяснешя и деятельныя меры, кои причинствовали напоследокъ вступленхе российскихъ императорскихъ войскъ въ Крымский полуостровъ, то въ пресечете всехъ по-встречавшихся неудобствъ и для точнаго на будущия времена определения прямаго образа и существа вольности и независи¬мости народовъ татарскихъ, согласились дружелюбно Империя Всероссийская и Блистательная Порта Оттоманская учинить имъ въ одно время съ обеихъ сторонъ следующее торжественное и вечнымъ уже закономъ въ роды родовъ пребыть имеющее объявлеше:
Что обе Имперш признаютъ все татарстя вышеименованныя орды, роды и племена вообще безъ всякаго изъяйя областью вольною и совершенно независимою отъ всякой по¬сторонней власти, а управляемою собственнымъ ханомъ Чингискаго поколения всемъ татарскимъ обществомъ избраннаго и возведеннаго, который да управляетъ всеми татарами по древ- нимъ ихъ законамъ и обычаямъ, не отдавая отчета ни .въ чемъ никакой посторонней державе.
Что какъ Империя Всероссийская торжественно подтверждает татарамъ учиненую имъ предъ симъ уступку всехъ своихъ завоеванш прошлой войны, какъ оныя въ мирномъ трактате именно означены, кроме крепостей Керчи и Еникале съ ихъ уездами и пристаньми, которые она за собою удержала, такъ взаимно тому Блистательная Оттоманская Порта повторяетъ торжественным же образомъ прежнее свое въ пользу татаръ данное отрицаше отъ всякаго права, какое бы оное быть ни могло, на крепости, города, жилища и на все прочгя въ Крыму, на Кубани и на острове Тамане лежания места, обещая при¬томъ именно и точно не вводить туда гарнизоновъ своихъ и вся- кихъ какого бы зватя ни были военныхъ своихъ людей, по силе и словамъ мирнаго трактата.
Что отныне впредь ни Империя Российская, ни Порта Оттоманская не будутъ и не долженствуютъ ни подъ какимъ видомъ вступаться, какъ въ избраше и возведете будущихъ татарскихъ хановъ, такъ и въ домашния политическия, гражданские и внутренния дела вольной и независимой области татарской, а напоследокъ:
Что съ одной стороны Империя Российская Формально обещаетъ неперечить и не противиться никогда соблюдении въ целости духовной связи между Портою Оттоманскою и Татарскою областью, следовательно же и торжественному отъ сей последней признанно въ особе султанской верховнаго калифейства всей магометанской веры, а потому и испрошенш при всякомъ выбора новаго хана духовнаго его благословешя какъ оному, такъ и всей нацш татарской, чрезъ присылку къ нимъ татарскихъ благословительныхъ грамотъ, каковыя свойственны быть могутъ области вольной и независимой, а притомъ едино¬верной съ турками.
А напротивъ того, съ другой стороны, она Порта не меньше свято и столько же Формально уверяетъ татаръ, что всякаго ими при случае вакансии добровольно из-бираемая хана, его величество царствующш султанъ, будетъ безъ всякаго затруднения и отговорки снадовать обыкновен¬ными благословительными грамотами, отнюдь не распространяя никогда ни для чего и ни подъ какимъ предлогомъ духовной своей по единоверии связи и инфлюенцш далее пределовъ въ разсужденш ихъ при первомъ случае единожды навсегда решительно определяемыхъ и узаконяемыхъ, дабы инако не коснуться гражданской и политической вольности, которая впрочемъ сама въ себе, по признанно целаго корпуса турецкихъ законниковъ, ни мало не прекословитъ предашямъ магометанской веры; почему далее употребляемый при самомъ первомъ случай Форма, слогъ и термины въ присылаемыхъ къ Блистательной Порте известительныхъ о выборе магзарахъ отъ хана и правительства Крымскихъ съ одной стороны, а съ другой въ даваемыхъ имъ благословительныхъ грамотахъ отъ его величества султана турецкаго, яко верховнаго калифа религии магометанской съ прочими ныне же по закону установляемыми духовными обрядами, долженствуютъ отныне впредь служить непременнымъ и торжественнымъ правиломъ для обеихъ сторонъ, т. е. области Татарской и Блистательной Порты Оттоманской, которая ее въ томъ свято навсегда и уверяетъ.
Вследствие той торжественной декларации обеихъ Империи, определяющей и обезличивающей на будунщия времена и въ роды родовъ образъ, целость и блаженство новаго бьтия татарской нации, соизволяетъ ея величество всепресветлейшая державнейшая императрица всероссийская на возвращение войскъ своихъ изъ Крыма, Тамана и Кубани, кои и не оставятъ по получаемому о томъ во свое время высочайшем' повелению вступить скоро въ действительный походъ, оставляя нацию татарскую въ полной свободе подъ державою законного своего государя».
А теперь, от высокой политики мы вернемся к действительности и вчитаемся в ряд нижеприведенных документов.
Первый из них свидетельствует, что российскими властями продолжается подкуп как хана Шагин-Гирея так и всех его военных и гражданских начальников!
Этот документ, прямо пособия для начинающих политиков о том как, когда, кому и за что давать взятки!
Рескриптъ императрицы — графу Румянцову.
20-го января 1779 г.
Графъ Петръ Александровича Въ успокоеше ханскихъ нареканий за убытки ему причиненные безпошлинымъ ввозомъ разныхъ россискихъ товаровъ, почему въ знакъ нашего къ нему благоволешя и удовольствия о непоколебимомъ его доброходстве къ интересамъ нашимъ, и къ охранение) сооруженнаго нами вольнаго и независимаго быия татарскихъ народовъ доставте ему собственно пятьдесятъ тысячъ рублей — да другие пятьдесятъ тысячъ рублей употребите для сделашя пристойныхъ подарковъ братьямъ его, и прочимъ беямъ, мурзамъ и сановнпкамъ въ ордахъ тамошнихъ и у хана почтете и въ делахъ поверенность имеюпцшъ, дабы съ одной стороны изъять изъ нихъ по возмож-ности всякое противу насъ негодованхе; а съ другой ирхугото- вить ихъ къ выполиенш всего того, что по нынешнему делъ по¬ложенно, вамъ известному, намъ нужнымъ быть можетъ къ на¬дежнейшему миролюбивому прекращенью распрей нашихъ съ турками.
Деньги сии взять изъ наличныхъ въ ведомстве Малороссиской коллегии состоящихъ. Впрочемъ, по случаю выезда хана Крымскаго въ Кафу ( Кафа это нынешняя Феодосия-автор) на зимнее пребывание, весьма прилично будетъ, если вы доставя резиденту Константинову всю его резидентскую экспедицию и подарки для хана назначенный, предпишите ему взять у сего владетеля Формальную аудгенцию, предъявлешемъ кредитива нашего ввесть себя въ публичное отправлете характера на него возложеннаго и при спокойномъ комплементе вручить хану подарки отъ лица нашего ему посланный.
Пребываемъ впрочемъ съ непременнымъ благоволетемъ вамъ благосклонны.
Ну, а теперь о самой Айналы-Кавакской конвенции.
Как, кем на каких условиях она заключалась? Кому были выгодны ее результаты?
Принятию данной конвенции послужили пробелы в тексте Кючу;к-Кайнарджи;йского мирного договора, который признавал за Россией право на независимость Крымского ханства от Османской империи и одновременно давал Роосии еще право на защиту и покровительство христиан в дунайских княжествах, в частности, в Молдавии.
Османская империя подписав Договор не признала Крымским ханом Шагин Гирея и не собиралась выполнять своих обещаний насчет христианского населения Молдовского княжества
Тогда последовал ряд обращений от властей княжества к России с просьбами взять под контроль выполнение обязательств Османской империи и поддержки в расширении автономии.
Воспользовавшись ситуацией, как с Шагин-Грирем так и с Модовским княжеством Россия подняла вопрос о восстановлении статусе княжества и в марте 1779 года после длительных переговоров была принята Айналы-Кавакская конвенция, объявленная частью Кючук-Кайнарджийского договора.
Эта конвенция вынудила турецкого судлтана признать Шагин-Гирей законно избранным ханом и подтверждала юридическую силу уступок со стороны Порты и перечисляла ее обязательства перед Крымским ханством и Молдавией. Причем в самом тексте конфенции было указано, что условия договора не могли быть отменены султаном или его преемниками.
В 1779 г . принятием Айналы-Кавакской конвенции турки признали Шагин-Гирея ханом, а территория между Южным Бугом и Днестром с согласия России закрепилась за Турцией.
Был подтвержден и мир 1774 г . А вот и сам текст этой «Конфенции»
1779 год. 21 марта (10 марта ст.ст.)
Во имя господа всемогущего.
От заключения при урочище Кайнардже в 10 день июля месяца 1774, а хижры 1188 года, вечного мира трактата между империей Всероссийской и Блистательной Портой Оттоманской произошли по некоторым статьям оного, а особливо по новости преобразования крымских и всех прочих татар в область вольную, независимую и никому, кроме единого бога, неподсудную, разные недоразумения и распри, кои доходили до края лишать взаимных подданных пользоваться плодами мира, то есть добрым согласием и безопасностью.
Для пресечения и отвращения таких оскорбительных неудобств, от коих могла бы воспоследствовать ссора и явные неприятельства между обеими империями, согласились оные взаимно и дружелюбно способом уполномоченных министров начать в Константинополе новую негоциацию с чистосердечным намерением изъясниться между собою и истолковать все сомнительства без повреждения, а тем менее нарушения, вышереченного Кайнарджийского трактата.
К чему ее императорское величество, всепресветлейшая самодержица всероссийская, изволила с своей стороны избрать и уполномочить высоко и благоурожденного Александра Стахиева, своего статского советника, чрезвычайного Блистательной Порте резидующего и кавалера королевско-польского ордена святого Станислава; а Блистательная Порта своего бывшего реис-эфендия и дефтер-эминия, а нынешнего нишанджия, высокопочтенного Абдул-Резак-эфендия Багир, кои взаимные министры, по предъявлении друг другу своих в исправной форме найденных полных мочей и по размене их на обе стороны, согласились между собою, постановили, заключили, подписали и печатьми утвердили новую изъяснительную конвенцию, следующего содержания:
Арт. I. Заключенный при Кайнардже вечного мира трактат подтверждается во всей его силе и во всех его артикулах без изъятия по словесному каждого разумению, подобно, как бы оный здесь от слова до слова полным содержанием внесен был, исключая только те части и артикулы его, кои в последующих сей конвенции артикулах именно и точно оговорены или объяснены; вследствие чего мир, дружба, согласие и доброе соседство между обеими империями имеют пребыть вечно без всякого прикосновения и повреждения, обязываясь свято и торжественно обе империи одна другой смотреть и блюсти того и за своими подданными, дабы от них чего предосудительного сему священному условию случиться не могло.
Арт. II. В объяснение и дополнение третьего артикула в Кайнарджийском вечного мира трактате Всероссийская империя по своей с Блистательною Портою дружбе и в угодность ей соглашается, чтоб ханы татарские, по избрании и возведении их на ханство, целым обществом народа своего как от себя, так и от подвластной им области присылали к ней депутатов с магзарами в приличных терминах, по установленной ныне единожды навсегда примерной форме, с торжественным признанием в особе султанской верховного калифейства магометанской веры, а потому и с прошением духовного его благословения как хану, так и всей нации татарской чрез присылку к ним таких благословительных грамот, каковые свойственны быть могут для области вольной и независимой, а притом единоверной с турками.
Равным образом обещает Российский императорский двор из такого же побуждения дружбы и снисхождения к Блистательной Порте Оттоманской не прекословить и не противиться всему тому, что необходимо нужно или свойственно быть может их единоверию, а Блистательная Порта с своей стороны обязуется и обещает торжественно:
1. Отнюдь никак и ни в чем под предлогом духовной связи и инфлюенции не касаться гражданской и политической власти татарских ханов в принадлежащем им качестве светского никакой на свете державе не под судного государя.
2. Давать с стороны султана, яко верховного калифа магометан ской религии, на лицо всякого татарским обществом при случае законной ваканции добровольно избранного и возведенного хана, без малейшего затруднения и отговорки благословительную грамоту.
3. Не отменять в оных благословительных грамотах ни единого слова, которая ныне на образец последующих поставлена.
4. Блистательная Порта, отрекшись уже в Кайнарджийском мирном трактате от всех своих мирских прав на все орды, роды и племена татар ские в сей конвенции вновь обязуется оных никогда и ни под каким пред логом не возобновлять, но признавать татар вольною и независимою на- циею по третьему артикулу того трактата, который сверх новых сей но вой статьи положений долженствует почитаться здесь от слова до слова повторенным; и наконец
5. Обе высокие империи взаимно обязуются не принимать никаких мер без предварительного и полюбовного между собою соглашения в случае какого незапного и в сей конвенции не предусмотренного приключения относительно татар.
Арт. III. Сколь скоро достигнет совершенства своего постановлением формального акта описанное в предыдущем втором артикуле соглашение между Блистательной Портой Оттоманской с одной стороны, а правительством татарским с другой, о форме известительных их магзаров к ней и благословительных им напротив того грамот от султана при всяком выборе нового хана; а притом еще о тех духовных обрядах, кои нация татарская впредь по закону магометанскому у себя хранить и наблюдать долженствует относительно духовной с Портою связи по калифству; то, по учинении татарам от обеих империй единогласных торжественных деклараций, кои нижеподписавшимися в настоящем инструменте полномочными обеих империй особо соглашены, подписаны и пачатьми их утверждены для точного на будущие времена самим татарам определения образа и существа вольности и независимости их, обещает Российский императорский двор вывесть беспосредственно все свои войска из Крыма и Тамана в три месяца, а из Кубани, по причине отдаленности, в три месяца и 25 дней, не позже, и скорее, ежели возможно, от дня подписания сей конвенции, и не вводить их туда вновь ни под каким видом; равно как и Блистательная Порта ей то же самое с своей стороны не меньше обязательным образом обещает.
Арт. IV. Сколь скоро получит Блистательная Порта от крымского правительства подлинное известие о действительном переходе российских войск за Орскую линию , и сколь скоро опять представятся ей с стороны Шагин-Гирей-хана и подвластной ему области новые депутаты и новые магзары по условленной форме, тогда его величество султан, вследствие предварительного своего на письме Российскому императорскому двору данного обещания, изволит признать ханом Шагин-Гирея и снабдить его по условленной же форме благословительными грамотами, чем все татарское толь заботливое дело к удовольствию обеих империй счастливо кончено будет.
Арт. V. В доказательство того, что Всероссийский императорский двор не хочет отягощать Блистательную Порту заботливыми обстоятельствами, соглашается оный с своей стороны отрещись от учиненной татарам уступки на земли между Днестром, Бугом, польскою границею и Черным морем лежащие, кои она Очаковскою областию называет, однако же на следующих условиях:
1. Что Блистательная Порта с своей стороны с ханом и правитель ством крымским согласится и условится об уступке ей оных земель, присвоенных им третьим артикулом мирного трактата, а Российский императорский двор обещает употребить с доброю верою и рачением все свои пособия к приведению хана и правительства на такую добровольную уступку, ласкаясь надеждою в том успеха, только бы Порта учинила им с своей стороны первое предложение, дабы инако татарская независимость не получила вида нарушения при самом своем установлении.
2. Блистательная Порта для покоя трех тем землям пограничных держав обязуется и обещает, отделя из оных земель достаточную часть для составления Очаковского уезда, в прямой линии к ближним турецким областям, оставить остальную часть оных под своим владением впусте без всяких населений и заведений, какого бы существа оные ни были, выключая деревни и селения, кои ныне там находятся и которых именную роспись, с означением числа и рода их жителей, Блистательная Порта выдаст Российскому императорскому двору, с обещанием не дозволять никаких новых там заведений, ниже допускать безместных бродяг там иметь свое прибежище; на соблюдение оных деревень и селений в нынешнем их состоянии российский посланник соглашается только в уповании апробации своего всевысочайшего двора; и наконец
3. Для избежание всяких новых замешательств между обеими империя ми Блистательная Порта обещает в удовлетворение второго артикула мир ного трактата выдать Российскому императорскому двору перебежавших в ее области запорожских казаков, ежели они похотят воспользоваться амнистиею, жалуемою им из единого беспримерного великодушия и человеколюбия ее императорского величества, всепресветлейшей и всемилосерднейшей самодержицы всероссийской; а в противном случае Оттоманское правительство обязуется оных запорожских казаков по сю сторону Дуная перевести и поселить внутри турецких областей столь далеко, сколь возможно будет от Черного моря.
Арт. VI. Для отвращения на будущее время всяких недоразумений и распрей по пункту кораблеплавания сим изъясняется, что Блистательная Порта Оттоманская дозволяет свободный проход из Черного моря в Белое, а из Белого в Черное, таким точно торговым российским судам, каковой меры, формы и величины употребляют в Константинополе и в других оттоманских гаванях и пристанях другие народы, а особливо французы и англичане, как нации вящие ею фаворизуемые и самым мирным трактатом в пользу российской торговли и навигации в пример поставленные.
По верному осведомлению французские и английские купеческие корабли и суда, по Белому морю до Константинополя плавающие, носят груза до 16 000 килов, или до 8000 кантарей, что на российский вес делает 26 400 пудов, и так для установления единожды навсегда известной формы и величины российским кораблям, определяется правилом вышеозна ченный пример от меньшей до самой большой пропорции, а именно: от 1000 до реченных 16 000 килов, или 8000 кантарей, которую меру и величину Всероссийский императорский двор, из доброй воли, и в доказательство прямого своего дружелюбия к Порте принимает и обещает именно указать своим подданным купцам за оную впредь не переходить на своих в турецкие порты посылаемых судах, на коих число пушек и корабельных служителей имеет быть такое, какое вышереченные две нации, французская и аглинская, употребляют.
А употребление корабельных служителей из турецких подданных на оных судах не инако, как в случае нужды и с ведома Блистательной Порты дозволяется, что все и она с своей стороны пред Всероссийским императорским двором взаимно наблюдать обещает, так, как и исполнять свято и ненарушимо все другие свои обязательства, описанные в первом на десять артикуле Кайнарджийского трактата, а особливо не взыскивать с российских подданных никакой излишней пошлины, пред двумя, поминаемыми французскою и аглинскою нациями. Для отвращения же всякого недоразумения по торговым обращениям между обеими империями соглашенось с обеих сторон далее, изъяснясь, постановить особенную конвенцию на основании и сходственно с существительным содержанием французских и аглинских капитуляций свойственно существу российской торговли.
Арт. VII. Как 16 артикул мирного трактата о княжествах Молдавском и Волошском относится на прошедшее время, то и востребовало настоящее некоторых в оном отмен; почему и соглашенось ныне вновь с стороны Блистательной Порты: 1.
Не препятствовать, каким бы то образом ни было, исповеданию христианского закона совершенно свободно, так, как созиданию церквей новых и поправлению старых, по точному разумению вышереченного 16 артикула.
2. Возвратить монастырям и частным людям земли и владения, прежде сего им принадлежавшие, около Браилова, Хотина, Бендер и прочих мест, а ныне раями называемые, полагая такому возвращению срок с постановления Белградского трактата, от рождества Христова в 1739, а эжиры в 1152 году, снисходя между тем, по ходатайству Российского императорского двора, на оставление в неприкосновенном владении в обеих княжествах лежащими имениями предков своих тех жителей, кои по доказательствам, во время его правления испытанным, восстановлены были в оное.
3. Признавать и почитать духовенство с должным оному чину отличием.
4. Наблюдать всякое человеколюбие и великодушие в положении на них подати, состоящей в деньгах, и получать оную посредством присылаемых всякие два года природных тамошних депутатов. При таковом их наложенной подати точном платеже никто из пашей, из губернаторов, или какая бы то ни была особа, не имеет притеснять их, или требовать от них какого-либо платежа или других налогов, под каким именованием или претекстом то ни было; и притом возобновить и хранить свято силу данных сим обеим княжествам для народного успокоения и безопасности от ныне царствующего султана первых хатти-шерифов, по возвращении их в подданство его величества.
5. Иметь каждому княжеству в Константинополе своего поверенного в делах из христиан греческого закона, которые будут Блистательной Портой благосклонно принимаемы и почитаемы народным правом пользующимися, то есть: никакому насилию и поруганию не подверженными; а с стороны империи Всероссийской. 6. Выговоренное трактатом заступление при Блистательной Порте чрез министра ее употреблять единственно относительно сохранения святости выше описанных в сем самом артикуле кондиций.
Арт. VIII. Вместо возвращения морейским жителям по мирному трактату прежних их имений и земель, кои после конфискации причислены были к мечетям, вакуфам и другим духовным фундациям, обещает Блистательная Порта учинить им справедливое удовлетворение другими землями или теми выгодами, их потере соразмерными. Российский императорский двор, полагаясь на слово и обет ее, охотно на то с своей стороны соглашается.
Арт. IX. Сия конвенция, служа к дополнению и изъяснению мирного при Кайнардже заключенного трактата, имеет почитаема быть частию оного и сохранять вечно силу и обязательство свое для обеих империй; для чего взаимные полномочные условились еще о утверждении ее торжественными ратификациями за собственноручным подписанием, как ее императорского величества, всепресветлейшей и державнейшей самодержицы всероссийской, так и его величества султана турецкого, которые ратификации, состоящие в подобных таковым же прежним инструментам, имеют здесь в Константинополе разменены быть как можно скорее, а по крайней мере в четыре месяца от дня заключения сей конвенции, которую изготовя на обе стороны в двух равногласных экземплярах вышеименованные полномочные министры, для надлежащей достоверности, свое-ручно подписали и обыкновенными их печатьми укрепили в Константинополе.»
Цитируется по: Полное собрание законов Российской империи, том XX, № 14851.
Поздравительное письмо графа Румянцева — Шагинъ-Гирей-хану.
3-го апреля 1779 г.
Я имею всеприятнып случай вашу светлость уведомить, что твердость и великодушие, кое вы для устроешя благосостояшя вашей отчизны при всехъ и всякихъ случаяхъ оказали, одержали торжественно всю поверхность и недоброхоты ваши по¬несли отъ того все посрамление.
Порта Оттоманская, познавъ наконецъ лучше существо сего дела, признала васъ достойно и законно избраннымъ и независимымъ ханомъ и сие при подписали 10-го числа минувшаго марта въ Константинополе пребывающимъ тамъ ея императорскаго величества всеавгустейшей и всемилостивейшей государыни моей министромъ почтеннымъ г. Стахиевымъ и уполномоченнымъ отъ Порты Оттоманской на стоящимъ нишандженимъ почтеннымъ г. Абдулъ-Резакомъ конвенщи (где мирный Кайнарджийский трактатъ во всей своей силе подтвержденъ) и особливою его султанова величества деклара- щею удостоверено.
Все прошедшее и настоящее яснее полуденнаго света . доказываетъ, коль ея императорскаго величества всеавгустейшей и всемилостивейшей государыни моей непоколебимы суть предположешя и что предметъ ея въ разсужденштатарскихъ народовъ единственно въ томъ состоялъ, чтобъ удержать ихъ въ томъ благосостоянии, кое ихъ и потомство ихъ безпримерно теперь осчастливило.
Симъ вашу светлость наиусердниеше я поздравляю и желаю, чтобъ государствование ваше пребыло долголтно и благополучно, а подданные ваши, какъ наискоре узнали всю цену мудраго вашего управления и сопря-женнаго съ симъ истиннаго своего блаженства!»
Прочтя же данный документ, как бы начинаешь верть в то, что вот он век восемнадцатый! Буйство просвещения и плоды благородства!
И что самое главное! Наконец по крайней мере между Турцией и Россией наступит тот самый давно вожделенный и много раз до того провозглашавшийся «вечный мир»!
Но, не тут-то было.
Независимость Крымского ханства, о которой было сказано, сколько хороших и правильных слов в вышеприведенном документе, закончится уже в 1783 году его аннексией Российской империей, а еще через 4 года, начнется новая русско-турецкая война!
Теперь зная текст «Конвенции» и срок ее действия, давайте посмотрим на тайную историю этого события. А именно попытаемся дать ответы на вопросы:
Как, кем на каких условиях она заключалась?
Кому были выгодны ее результаты?
А тайная или закулисная история состоит в том, что русский посол в Турции Стахиев сумел путем подкупа, склонить на свою сторону французского посла Сент-Приеста и турецкого министра иностранных дел Абдул Резака.
Которые втроем, действуя согласовано и синхронно, умышленно ввели в заблуждения как турецкого султана Абдул-Хами;да так и его верховного визиря рейс-эфенди – Омера.
Справка: Абдул-Хами;д I 20 марта 1725, Константинополь — 7 апреля 1789, Константинополь) — 27-й султан Османской империи. Он был сыном султана Ахмеда III, и 21 января 1774 года он сменил на троне своего брата Мустафу III.
Долгое затворничество во дворце в стороне от государственных дел сделало Абдул-Хамида человеком набожным, богобоязненным и тихим в принятии решений.
В его правление финансовые ресурсы государства дошли до того, что не было средств выплачивать обычное жалованием янычарам. Неизбежная война с Россией, однако, кончилась меньше чем через год после его вступления на престол и привела к поражению османцев при Козлудже и последующему Кючук-Кайнарджийскому мирному договору 21 июля 1774 года, по которому России было предоставлено право иметь на Чёрном море Военно-морской флот и распространить своё влияние на немусульманских подданных Османской империи на Балканах и в Крыму.
Серьезные поражения вынудили его пойти на административную и военную реформу.
Некоторые успехи в борьбе против восставших Сирии и Мореи не могли компенсировать потерю Крыма, который Россия вскоре вознамерилась присоединить целиком.
В 1783 году Россия аннексировала Крым. Османское государство было совершенно не готово к новой войне, но общественное мнение, возмущённое столь неприкрытым нарушением Кючук-Кайнарджийского мира, требовало объявить войну России.
В 1787 году война с Россией началась, в которой с 1788 году участвовала также и Австрия.
Султан Абдул-Хамид I умер через 4 месяца после падения Очакова в возрасте 64 лет от апоплексического удара в имперском стамбульском дворце».
Понудив последних (султана и его верховного визиря), согласится на подписание невыгодной для Турции Айналы-Кавакской конвенции.
И вот первый из найденных мною документов, подтверждающий авторскую версию. Другие документы будут приведены по ходу изложения.
Шифрованное письмо А. Стахиева — графу Н. Панину.
28 го Февраля (11-го марта) 1779 г. Пера.
Французский посол г. де-Сентъ-Приестъ, прислалъ ко мне сего утра сказать, что намеренъ на вечеръ отправить до Землина нарочнаго отъ себя.
Я пользуюсь данным отъ него позволешемъ чрезъ сие за краткости времени нижайше донести только нахожу, что теперь упражняюсь въ соглашении съ Портою какъ обоюдныхъ декларации, такъ и татарскихъ магзаровъ съ благословительною грамотою со стороны его султанова величества, на что на все мы взаимно другъ другу посредствомъ реченнаго посла сообщили надлежащие проэкты.
Порта требовала, чтобъ обоюдная декларащя татарамъ о пхъ независимости положена была въ залогъ у онаго посла до прибытя сюда крымскихъ посланцевъ; но я за нужно нашелъ отъ того отказаться и Порта по посольскому представление, наконецъ, сегодня отъ такого своего требования отступилась, равно какъ и отъ того, чтобъ я предварительно и безпосредственно отъ себя его попросплъ присутствовать при размене постановляемой между обеими высокими Империями новой конвенции, вследствие собственная султанскаго желания, которое, такъ какъ и разныя друпя, сколь прихотливыя, столь и сумнительныя здешняго министерства затеи я всячески стараюсь отвратить.
Уповаю съ Божиею помощно на будущей неделе быть въ состоянш порадовать ваше высокографское сятельство по крайней мере несумненнымъ основашемъ къ благополучному и неукоснительному окончатю всемилостивейше вверенной мне негощацш, сходственно со всевысочайшимъ ея императорскаго величества соизволешемъ, хотя присланный отъ Порты ко вше сегодня проэктъ на султанскую благословительную грамоту и не весьма въ желательныхъ термпнахъ написанъ.
Такое мое упование подтверждается и носящимся въ публике слухомъ, по которому все уже действительно и полюбовно оконченным предъявляется, да и вооружение Флота въ неподвижности оставлено.
А теперь даю слово известному российскому историку С.М. Соловьву. И вот что он пишет о изучаемых нами событиях в своей книге «История России с древнейших времен. Том 29
«10 марта Стахиев заключил с Портою конвенцию.
…………………….
И вот первая сенсация!!!
Россия, не смотря на все свои декларации, изначально не собиралась выводить из Крыма свои войска.
«Эта конвенция была не совсем согласна с проектом ее, присланным из Петербурга, относительно чего Стахиев писал императрице:
"На двоякое условие относительно запорожских казаков с обнадеживанием великодушного вашего к ним милосердия, не меньше как и на все другие отмены и прибавки, я дерзнул поступить после сильных споров с французским послом, и, не предусматривая уже возможности к преодолению турецкого упрямства, оным послом до самого конца негоциации всюду подкрепляемого, по тому же самому принужден я был согласиться как на короткий срок к испражнению татарских областей от победоносных в. и. в-ства войск, так и на установление слога и терминов в магзаре и калифской грамоте, из коих в первом с превеликим трудом предуспел вычернить присвояемое в турецком проекте название султана турецким государем".
Стахиев должен был обещать стараться, чтоб русский двор не настаивал на построении в Пере особенной публичной греческой церкви за домом русского министра.
Договаривавшийся с ним Абдул-Резак клялся, что Порта представляет об этом единственно для отнятия повода к новым неприятностям между Россиею и Турциею, а не от прихоти, не для уничтожения статьи об этом в Кучук-Кайнарджийском договоре, о которой ни слова не сказано в заключаемой конвенции, чем Порта и признает неприкосновенным право России на постройку церкви;
Порта просит об одном, чтоб Россия не пользовалась этим правом или по крайней мере соединила постройку особой греческой церкви с постройкою домовой внутри посольского дома.
В ответ на свое донесение о заключенной конвенции Стахиев получил от императрицы самый милостивый рескрипт с полным одобрением всего сделанного. Стахиев получил 1000 душ в Белоруссии.
Французскому послу С. - Приену он должен был объявить от собственного лица императрицы благоволение за его ревностные, полезные труды и помощь в переговорах; русский министр при версальском дворе должен был изъявить Людовику XVI "в дружественнейших изражениях", как императрица обязана его христианнейшему величеству за тщательное и полезное содействие С. - Приеста в полюбовном окончании турецкого дела.
Естественным следствием этого полюбовного окончания дела было свержение враждебного России рейс-эфенди - Омер-эфенди и возведение на его место Абдул-Резака, ведшего переговоры о конвенции.
С ведома и согласия Порты, Стахиев поехал в патриаршую церковь, где был принят с радостию и уважением; это он сделал для удостоверения единоверного народа в непоколебимом покровительстве, какое оказывает императрица православной церкви, ибо тотчас по заключении конвенции католики начали пугать греков слухами, что в конвенции Россия отказалась от покровительства своим единоверцам.
Но Стахиев ненадолго успокоился. Приехали крымские депутаты, и он должен был отправить своему двору жалобу на поведение нового рейс-эфенди, на его "узловатые" ответы и вызовы.
Рейс-эфенди не мог переносить тесной связи Стахиева с депутатами, всячески скрывал от него свои сношения с ними, препятствовал свиданиям русского министра с депутатами под обычным предлогом, что это тревожит константинопольскую публику и подает повод к превратным и неприятным толкованиям.
Но это было только начало. От 9 октября русский резидент в Крыму Константинов уведомил Стахиева, что султанская грамота, присланная к хану, написана вовсе не так, как улажено при конвенции, что привезший эту грамоту султанский обер-шталмейстер требует от хана, чтоб тот принял грамоту с прежнею церемониею, в которой выражалось подданство.
Стахиев послал русского переводчика высказать Порте свое изумление; рейс-эфенди сложил всю вину на шталмейстера и обещал послать ему выговор; такое же объяснение дано было и французскому послу с прибавкою, что не виноват ли во всем деле сам Шагин-Гирей, который нарочно скрыл полученную им калифскую грамоту султана, чтоб снова поссорить две империи.
От императрицы по этому поводу Стахиев получил рескрипт: "Справедливое негодование возбуждает такое Порты жульничество и вероломство. Мы надеемся, что и сей последний камень протыкания рачением вашим изъят будет из среды и тем дальнейшие неприятные следствия предупредятся".
Камень был изъят, и шталмейстеру послано было приказание подать настоящую грамоту хану и не требовать соблюдения старого церемониала.
Когда в апреле месяце пришли в Крым условия Константинопольской конвенции, хан Шагин-Гирей был болен и, не будучи в состоянии принять резидента Константинова, просил его изложить все дело на письме. Константинов отправил к нему списки со всех бумаг, присланных Стахиевым, исключая предложения Порты уступить ей очаковские земли, чтоб этою неприятною бумагою не усилить ханской болезни.
Шагин-Гирей, прочтя бумаги, заметил хитрость Порты, которая нигде не упомянула ни слова о народах черкесских и абазинских и о крепостях, лежащих между ними на берегу Черного моря, Суджаке, Сухуме и прочих, имея постоянно в виду обладать этими народами и крепостями; равно и буджакская орда хотя и помещена в титуле ханском, но не упомянуто, будет ли она переселена в крымские владения, или удержит ее Порта за собою.
Константинов отвечал, что тем лучше, что о закубанских пределах умолчено; черкесы и абазинцы, не бывши никогда под игом турецким, теперь еще больше станут им гнушаться; время открывает хану все способы к привлечению их на свою сторону. Но необходимость отвечать о буджакских татарах заставила Константинова открыть присланному ханом приближенному чиновнику о турецком требовании очаковских земель.
Резидент изложил дело так, что уступка этого лоскутка земли ничего не значит в сравнении с утверждением хана на престоле.
Это объявление действительно усилило болезнь Шагин-Гирея; но Константинов торопил хана исполнением всего условленного в конвенции относительно Крыма, причем советовал Шагин-Гирею послать султану в подарок черкесскую красавицу, что произведет особенно благоприятное впечатление.
Шагин-Гирей не долго дожидался исполнения своих опасений. В Суджук-Кале приехал турецкий ara Сулейман, объявляя, что цель его прибытия - починка крепости Суджук и постройка вновь трех крепостей на Кубани; к абазинским племенам разослал письма: "Вы невольные, принадлежите Порте и должны помогать мне в починке крепости Суджук". Абазинцы не тронулись, и Сулейман начал работы одними своими средствами.
Константинов написал Стахиеву: "Нельзя ли благомудрию вашему сей камень претыкания изъять из среды, ибо не только этою крепостцою, но если в руках Порты останется Сухум-Келенджик и Аланджик, то она будет владеть всем Кавказом, и, чем долее будет тянуться дело, тем больше надобно ожидать замешательств в том краю, а потом и здесь по неразрывной связи этих народов".
Между тем хан, недовольный утверждением духовной власти султана, писал Константинову:
"Я, усердственник ваш, по скудости разумения принужденным себя нашел спросить у вас: татарских народов прежнего рабства с ныне утвержденным вольным состоянием какая разница?"
Большого труда стоило резиденту заставить хана отправить депутатов в Константинополь, и, отправивши их, он остался в убеждении, что порядок вещей, утвержденный конвенциею, долго не простоит.
По поводу хана Константинов писал Панину, что образ действий его происходит от досады на судьбу, не покоряющуюся его желаниям; дух его не хочет ограничиться тесными пределами Крыма; он имел постоянно в виду Кавказ, из жителей которого надеялся иметь храбрых воинов, а из недр его - неисчерпаемое богатство, ибо уверен в существовании множества металла в Кавказских горах; теперь же, видя Порту, стремящуюся захватить Кавказ, страшно тоскует.
По поводу этих донесений, представленных императрице, бригадир Безбородко писал Панину: "Читая крымские депеши, государыня изволила отзываться, что выражаемое в них подущение горских народов да и все поступки относительно намерения турецкого строить и починять крепости могут послужить к новым неприятностям; и для того г. резидент старался бы приличным образом отвращать все подобные со стороны ханской крайности, тем более что ни на какие тамошние известия полагаться неможно, да и кому принадлежат земли, под крепости занятые, неизвестно; следственно, по мнению ее в-ства, лучше дела сии предоставлять дружественным объяснениям г. Стахиева с министерством оттоманским.
Ее в-ство не сомневается, что в. с-ство гг. Стахиева и Константинова поставите в сих обстоятельствах сообразно нашему с сими державами настоящему положению".
Панин исполнил приказание относительно Стахиева и Константинова; кроме того, сочтено нужным наставить и самого Шагин-Гирея; Панин отправил ему письмо (от 1 октября):
"Я за нужно нахожу сделать вашей светлости некоторые изъяснения;
…………
Сие неоспоримое и примерами всех веков доказанное правило, по моему мнению, есть достаточно уменьшить заботу с стороны вашей светлости в рассуждении касательства турецкого до города Суджука, лежащего на супротивном берегу от Крыма и отделенного немалым и моря пространством, и убедить вас, напротив того, взирать на то с меньшим духа беспокойством". Указав на тo, что при всех переговорах никогда не было и помина, чтоб Суджук или абазинцы принадлежали к татарскому владению, Панин продолжает:
"При окончании сих обеих статей, касающихся до города Суджука и абазинцев, маловажных в сравнении приобретенных выгод существенных, я с удовольствием вновь себе представляю превосходную разность настоящего татарского состояния пред их прежним. Тогда они были рабы постороннего народа, служили ему животом и кровию, имели то, что им оставить хотели их господа, были невольные стражи их границы и первою жертвою неприятеля; теперь сами господа, сами собственного своего покоя и безопасности содетели и сами пользующимися и трудами своими, утверждены будучи в независимом настоящем положении священными двух империй обязательствами и залогами и имея полную и ласкательную надежду видеть участь свою от часу лучшею собственным своим поведением, свойственным народу вольному.
Сие краткое начертание довольно разрешает учиненный вашею светлостию вопрос резиденту Константинову о разности одного состояния пред другим при участвовании и ныне Портою Оттоманскою в Крыме в делах, до закона магометанского только принадлежащих".
………………….
Гр. Морепа говорил кн. Борятинскому: "Христианнейшее величество почитает за особливое себе удовольствие быть в согласии с такою великою и премудрою монархинею не только из взаимных интересов, но также из личного почтения к ее и. в-ству.
Франция и Россия со времен Петра Великого несколько раз были готовы заключить дружеские и торговые договоры, но всегда встречались препятствия; ее и. в-ство - достойная и истинная наследница всех великих дел и замыслов Петра; ей и предоставлено довершить недоконченное.
Здесь можно сказать нашу пословицу: что отложено, то еще не потеряно". - "Императрица, сколько я знаю, - отвечал Борятинский, - питает к королю дружественные сентименты; а что Россия и Франция не всегда были в добром согласии, то причиною Франция: сколько она против нас во все времена интриговала, это всем известно".
- "Я с вами согласен, - сказал Морепа, - и не понимаю, как наше министерство не видало настоящих своих интересов. По-моему, нет еще двух других держав, которые бы имели столько побуждений быть в согласии, как Россия и Франция.
Надеюсь, что теперь прежнее мнение о нас в России уничтожится: поведение нашего посла в Цареграде может служить императрице удостоверением, как чистосердечны чувства его христианнейшего в-ства к ней".
Ознакомившись с мнение С.М. Соловьев и его характерным историко-дипломатическим стилем, написания своей главной работы, теперь давайте посмотри, а на чем же была основана «ревность» французского посла Сент -Приена и турецкого министра Абдул_Резака в работе над созданием, подписании особенно ратификации конвенции?
И кому мы собственно обязанные поражением Турции и захватом Россией Крымского ханства?
Рескриптъ А. Стахиеву.
15-го мая 1779 г.
На оригпнальномъ наппсано собственною ея императорскаго величества рукою тако: «Быть по сему». Въ Царскомъ Селй 7-го мая 1779 г.
Въ послйднемъ рескрипте отъ 17-го апреля дано уже вамъ знать, что ратификация наша на конвенцци 10-го марта будетъ къ вамъ вскоре отправлена вместе и съ подарками при размене ея нуясньши.
А вследствие того и следуютъ здесь, какъ оные по приложенному у сего реестру, такъ и самая ратификация за собственноручнымъ нашимъ подписаниемъ.
Въ числе подарковъ находятся эгретъ и отличной доброты черньий лисий полумехъ. Мы ихъ назначили въ подарокъ новорожденному султанскому сыну Солиману по той причине, что его рождение случилось въ то самое время, когда взаимная обеихъ Империй дружба и доброе согласие толь счастливо и совершенно уже возстановлены и утверждены.
Отсылая въ сераль сии подарки, не оставите вы именно отозваться о семъ побуждении, равно какъ и о надеянии нашемъ, что его величество султанъ благоволить принять оныя для новорожденнаго своего сына опытомъ отличнаго нашего внимания къ собственной его особе.
Въ разсужденш обрядовъ публичной размены взапмныхъ ратификаций и вручения при оной публичныхъ подарковъ визирю, муФтию, кегае-бею, новому рейсъ-эФендию Абдулъ-Резаку, бейликчи-эФендию и переводчику Портьи, ссылаясь на прежние примеры, довольствуемся мьи сверхъ того прибавить только, чтобъ назначенный тайньия дачи восемнадцати и пяти тысячъ рублей Абдулъ-Резаку и переводчику Порты доставлены были имъ въ руки самымъ скромнымъ образомъ съ приличными каждому приветствиями, а особливо переводчику Порты, съ уверениемъ двора нашего, что и впредь услуги его безъ достойной мзды оставляемы не будутъ.
Первому Французскому переводчику Фонтону имеете вы вручить именемъ двора нашего за его въ бывшей негощации, понесенные многе и полезные труды подарокъ 1,000 червонныхъ голландскихъ, представляя въ то же время отъ собственная нашего имени и послу графу де-Сентъ-Приесту следующее при семъ въ двухъ векселяхъ 15,000 еефимковъ голландскихъ, на основанш повсеместная обыкновешя при толь торжественныхъ актахъ, каковъ есть размена государскихъ ратификащй на заключенный пособхемъ его нашъ съ Портою Оттоманскою окончательный договоръ.
( Интересна и дальнейшая судьба французского посла Сент-Приеста (Saint-Priest)!
Он после службы в Константинополе вышел в отставку и перешел в подданство Российской империи, поселившись с семьей в Санкт-Петербурге.
Причиной такого поступка видного дипломата было то, что скрыть во Франции неправедно нажитый в Турции капитал дело было сложным, а французское законодательство в вопросе о Взяточничестве не различает получения взятки за действия, не противные служебным обязанностям, и за действия, обязанностям службы противные;
Уголовный кодекс, правда окончательно отредактированный уже при Наполеоне Бонопарте постановляет, что "всякое должностное лицо — административного или судебного ведомства, агент или заведующий каким-либо государственным или общественным управлением, — которое примет предложения или обещания выгоды или получит подарки за совершение действия по службе или должности, если даже это действие правильно, но не подлежит особому вознаграждению", наказывается гражданской деградацией (состоящей в лишении почетных гражданских прав и, по усмотрению суда, заключении до 5 лет) и, кроме того, присуждается к уплате денежного штрафа.
Но, в российскую историю Сент- Приест так и не попал. Тут отличился уже его сын Гр. Эммануил Францович Сент При,.
Он достиг звания генерал-лейтенанта и генерал-адъютанта. Он был кавалером Георгия 2-й степени и известен как опытный и храбрый генерал отечественной войны. Скончался 17-го марта 1814 г. от раны в плечо, полученной в сражении при Реймсе.)
«Сверхъ того, уважая представлеше ваше въ письмб 15-го марта къ действительному тайному советнику графу Панину, позволяемъ мы вамъ учинить по лучшему на месте усмотренхю пристойныя потаенныя дачи двумъ султанскимъ Фаворитамъ се- ликтаръаге и челеби-эфеидш, да нижнимъ при Порте чинамъ, размеряя ихъ по важности и прочности для переду пользы отъ каждая, а притомъ и сохраняя безъ скупости всю нужную экономно.
Нашему первому переводчику Пизашю всемилостивейше жалу емъ мы за его въ негощацш понесенные усердные, верные и похвальные труды 2,000 рублей, а прочимъ чинамъ министерской вашей канцелярш равномерно участвовавшимъ въ оной не-гощацш годовое пхъ жалованье, оставляя тутъ выборъ лидъ вашей разборчивости и вашей верности, дабы прямо трудившиеся восприяли мзду ихъ трудовъ.
На все сии дачи и подарки, явные и скрытные, Абдулъ-Ре- заку, переводчику Порты, Французскому драгоману, селиктаръ- аге, челеби-эфендш и нижнимъ при Порте чинамъ следуетъ здесь особливый кредитъ на 50,000 рублей, а сверхъ того для случающихся впредь нуждъ повелели уже мы снабдить васъ мо- ремъ чаемъ, ревенемъ и некоторымъ количествомъ горностае- выхъ и лнсьихъ меховъ.
Такимъ образомъ, приведя васъ въ состояше совершить и увенчать вами самими подписанную конвенцш, восхотели мы еще препоручить вамъ къ наблюдешю следуюпця две статьи:
1) чтобъ актъ султанской ратифпкацш имъ самимъ подппсанъ былъ;
2) чтобъ вы на основашп условия о скорейшей размене взаимных ратификащй и прежде определеннаго въ конвенции срока постарались исполнить оную въ самомъ деле какъ можно скорее, покуда еще войска наши не совсемъ отдалены будутъ отъ пределовъ татарскихъ.
Мы пребываемъ вамъ императорскою нашею милостью бла¬госклонны. Данъ въ С.-Петербург^ 15-го мая 1779 г.
По указу ея императорскаго велпчесгва:
ГраФъ Н. Панинъ. Графъ И. Остерманъ.
Следующий документ.
«Роспись вещамг, въ подарки назначеннымъ визирю» т.е. Абдур –Резаку.
Часы съ алмазами 8200 р.
Мйхъ соболШ отъ 3-хъ до 4-хъ тысячъ рублей.
Муфти:
Набалдашникъ къ трости съ алмазами 6400
Мйхъ черный лисий или соболей отъ 3-хъ до 4-хъ тысячъ рублей.
Кегая-бею:
Табакерка съ алмазами 3400
40 соболей самыхъ хорошихъ.
Рейсъ-эфендш Абдулъ-Резаку:
Перстень 4000
М'Ьхъ соболш въ 3000 рублей.
Бейлпкчи-эфендю:
Табакерка съ алмазами 2400
40 соболей хорошихъ.
Драгоману Порты:
Табакерка съ алмазами 1760
Мехъ чернобурый лпсий или другой отъ 800 до 1000 руб.
Сверх того приказано отправить 10 горностаевых меховъ, да чаю и ревеню, сколько отъ его сиятельства графа Никиты Ивановича требовано будетъ».
А вот завершить эту часть, я хочу одним крылатым афоризмом.
Его тоже придумали русские. Есть такой советский, еще фильм 'Человек с бульвара Капуцинов» и там киноактер Михаил Боярский говорит почти вещие слова
« Запомните, джентльмены: эту страну погубит коррупция».
А вся вышеизложенная история с заключением Айналы - Кавакской конвенции преподносимая в российских учебниках истории как «офигенная победа» русской дипломатии, есть самое верное подтверждение правильности мысли автора, что это коррупция погубила Крымское ханство.
( конец ч.3)
Все фото и рисунки к этой части находятся тут:
http://narodna.pravda.com.ua/history/4ef665e3d904a/