Сумрачны лица прохожих.
Ничего уж ты, брат, не попишешь, зима как зима,
И ей наступать нам на грудь своей кованой утренним инеем старой подошвой,
И ещё нам прожить до продления дня так осталось немножко,
Но пока удлинняется зимняя тьма,
И так трудно дожить до утра.
Это декабрь. Я водой проживаю его, что не знает, как дальше ей быть –
Маслянисто и холодно течь, или в лёд превратиться, и больше не плыть,
И сверкать под лучами январского солнца, икриться, трещать и скрипеть,
И служить ледником, сокрушающим берега твердь.
Может, в лёд превратиться пора?
И так трудно дожить до утра.
Это декабрь. Это дня только треть, и ночи шестнадцать часов,
Эта ночь, эта ночь – как отчаянья полог, как ночи покров.
И сужается время, бегут незаметно сквозь празднество ночи часы,
Неизменно лишь то, что мы все доживём до июньской росы.
Может, день в декабре посчитать мне за два?
Вот и восемь часов до утра.