Неизбежность (Проза / фантастика)

     В день моего рождения лучший друг подарил мне Машину времени. Это была маленькая вещь с ремешком, напоминающая внешне наручные часы. Я был очень тронут столь загадочным подарком. Мой друг при этом пошутил:  - «Сбылась твоя мечта, у тебя появится возможность встретиться лично со всеми литераторами прошлого». Я очень удивился и спросил его:
- «А ты не шутишь, это – не розыгрыш?! Ведь машина времени - фантастика».
- «Фантастика?! Да, ты совсем отстал от жизни, я ее изобрел. Не веришь?! Надеваешь ее на запястье, набираешь дату и пункт назначения и хоть в прошлое, хоть в будущее. Только не потеряй, иначе, не вернешься».
     Именины прошли на славу, гости разошлись и я остался один. И тут я подумал:  - «Неужели, мой друг говорит правду и это – машина времени, но почему она такая маленькая?» А было интересно. Я открыл крышечку и увидел таймер, а перед ним ряды цифр и букв. Любопытно, но куда в прошлое или в будущее?
     Весь вечер я провел в размышленьях, одна мысль была увлекательней другой, влекла загадкой. Значит, я могу путешествовать во времени и меня посетила идея, сорвать дуэль Пушкина и Дантеса. Сколько бы он еще мог написать новых замечательных произведений? Хорошая идея, но с чего начать? И имею ли я право вмешиваться в ход событий, какими бы благими не казались мои намеренья?
     Легко набрать дату, но я так мало знаю о той эпохе, что меня там ждет? И как сделать так, чтоб дуэль не состоялась? Одна мысль наслаивалась на другую, и я решил повременить.
     Что случилось? Струсил? Да, нет, если что-то решил, я это сделаю, не нужно спешить, нужна хоть какая-то информационная подготовка. Не по ягоды же я собрался, все-таки – девятнадцатый век.
     Всю ночь я не спал, сидел в Интернете, часов в шесть утра я вырубился прямо перед компьютером и мне приснился сон, как я, пронзив время, оказался в 1837 году. Александр Сергеевич раздражался на все мои предложения отказаться от дуэли и мне казалось, что я вот - вот получу по зубам. Но его дворянское воспитание и этикет не позволили бы ему сделать это. Хотя в наше время можно схлопотать и за случайный взгляд. Снилась Наталья Гончарова – супруга Пушкина. За все мои попытки ухаживать за ней, я был вызван Пушкиным на дуэль.
     Я проснулся в холодном поту и вспомнил, что наступила пятница, а именно сны с четверга на пятницу вещие.
     Господи, а если все случится, как в моем сне? Дуэль с Пушкиным не в моих планах. Так не хотелось бы из спасителя гения превратиться в его убийцу и смерть от пули Пушкина не прельщает меня тоже.
     Но я себя мысленно успокаивал: - «Ну, да, ладно! Мало ли что может присниться во сне? Если верить снам и жить нечего».
     Пообедав, я, все же решил, что мной задуманное надо осуществлять, ах, как не терпелось мне скорее отправиться во временное путешествие. Одевшись по-зимнему, согласно времени года моего предстоящего путешествия, я набрал 25 января 1837 года и город Санкт - Петербург, и нажал на кнопку «Пуск».
     Вокруг меня начал изливаться яркий, красивый свет, было ощущение того, что я нахожусь внутри ослепительного шара. Тут меня затрясло, закружило, и я потерял сознание.
      Очнулся я в каком-то парке – возле беседки, вокруг меня стояли березы, а повсюду лежал снег. Дикий холод пробирал мое тело насквозь даже через теплый пуховик. Но внезапно нахлынувшая мысль, была еще острее холода:  - «А вдруг я промахнулся, попал не в ту эпоху или еще хуже застрял в межвременье?»
     Я встал с трудом на ноги и, дрожа от холода, кое – как побрел по узенькой дорожке, которая вывела меня к большому красивому дому с белыми колоннами.
     Подойдя к парадному входу, я постучал в дверь. Ноги мои тряслись, но я не мог понять – от холода или от страха?
Дверь с треском отворилась, и я увидел седого человека в зеленом камзоле.      - «Что изволите, сударь?» - спросил он меня. И я, заикаясь от волнения, произнес:  - «Александр Сергеевич Пушкин тут живет?»
- «Барин, Александр Сергеевич, в покоях и никого видеть не желает»
- «Мил человек, я издалека, замерз, пусти погреться, не то я прямо перед входом сдохну от холода, как собака»
- «Барин никого впускать не велел, идите своей дорогой, сударь» - строго произнес слуга.
     И тут я решил пойти на хитрость.  - «Посмотри на меня, видишь красный тулуп на мне?» - указывая на свой красный пуховик, сказал я.
- «Такие нынче носят только статские советники при дворе Его величества Государя императора».
     Лицо слуги напряглось:  -  «Да, странно, таких нарядов прежде видеть не приходилось, простите, господин, что ж вы сразу не сказали? Одну минуту, Ваше Превосходительство, сейчас доложу».
      Слуга уходит и мое волненье усиливается, что будет дальше? Мне даже захотелось убежать, но почему-то, то ли ноги не послушались, то ли сам не захотел, я остался на своем месте.
     Дверь отворилась, и слуга бодро произнес:
-  «Барин в гостиной, следуйте за мной, сударь!».
     Слуга привел меня в светлую и уютную гостиную посередине которой стоял Пушкин. Он был человеком среднего роста, кудрявым, с длинными и пышными бакенбардами. В реальной жизни он мне показался более симпатичным, чем на портретах. При виде поэта, я сильно вспотел, мысли путались и я не знал, что сказать, но он меня опередил.
- «Мой камердинер доложил мне, что прибыл Статский Советник Его Величества. Странный у вас наряд, ваше Превосходительство, раньше мне не приходилось видеть Вас при дворе».
- «Я приветствую Вас, Александр Сергеевич, прощу прощенья за беспокойство» - с дрожащим от волненья голосом ответил я.
- «Я слушаю Вас, господин, Статский Советник, чем так удостоился Вашего внимания?» Пушкин был спокоен, и смотрел мне прямо в глаза, и мне стало стыдно за то, что я повесил лапшу самому гению литературы.
- «Александр Сергеевич, я не Статский Советник, простите меня за столь наглую ложь, но я все объясню Вам, только выслушайте меня, пожалуйста!» - «Даже так! Я не знаю, кто Вы, да еще к тому же Вы мне солгали в моем же доме – это наглость с вашей стороны, Вас наверно не учили хорошим манерам».
- «Да, я начинаю понимать, в чем дело? Вас подослал ко мне этот старый интриган и хам  Геккерн. Значит, он и Дантес хотят накануне дуэли вывести меня из равновесия или заставить отказаться от дуэли, представив меня перед всем светом трусом».
- «Нет, нет, Александр Сергеевич, никакой Геккерн меня не подослал к Вам. Я – из двадцать первого века, хоть это звучит нелепо, но я знаю, что ждет Вас в ближайшие дни». И я ему рассказал про дуэль и про то, что он будет 27 января тяжело ранен на дуэли с Дантесом в живот и умрет в страшных муках 29 января 1837года, еще я поведал Пушкину о том, что прилетел с целью спасти его от дуэли. Я долго рассказывал ему о том, что в будущем все любят и восхищаются его творчеством, что его именем названы города и улицы по всей России, а на уроках литературы изучают его произведения и заучивают наизусть стихи.
- «Да, Вы, милейший шутник и льстец, и хорошо подкованы, знаете мои стихи. Думаете, что таким образом сможете задеть мне душу и отговорить от дуэли?! Все-таки, кто Вас подослал?» Эти слова Пушкина, как нож пронзили мое сердце. Он не поверил ни одному вышесказанному моему слову.
  - «Александр Сергеевич, откажитесь от дуэли, Вас убьют, Вы очень дороги России». Пушкин, помолчав, произнес:  - «Эти слова вложили в Ваши уста мои враги, слишком заученно Вы говорите, сударь. Они так уверенны, что убьют меня? Какая самоуверенность!»
- «Я не от врагов, я – Ваш друг, поверьте, я действительно из будущего». И мне пришлось рассказать ему все, что он делал 25 января. «Александр Сергеевич, сегодня Вы собираетесь с госпожой Вревской Епраксией Николаевной пойти в Эрмитаж. А утром вы написали письмо Геккерену и сегодня же Вы обратились с письмом к Александре Ишимовой, предлагая ей взяться за переводы для «Современника», если хотите, могу пересказать Вам содержание письма. Да, кстати, Вы сегодня еще ненадолго заходили к Крылову». Лицо Пушкина напряглось:  - «Кто Вы? Откуда знаете про письма? Я про них никому не говорил. Невероятно! Но как?! Мне действительно хочется поверить Вам, но что-то не могу».
Подойдя поближе к поэту я снова начал повторять ему, как сумасшедший:  - «Ну, теперь-то Вы почему не хотите мне поверить? Хотя бы взгляните на мою одежду, в Ваше время такую не носят. Вы же, Александр Сергеевич, вращаетесь в высшем свете и всегда бываете в курсе всех новинок. Откажитесь от дуэли и Вы будете жить, творить и напишите еще много гениальных произведений». - «Уходите, Вы меня ошарашили, но я не знаю, верить Вам или нет? Отказавшись от дуэли я выставлю себя трусом, на кон поставлена честь и моя и моей супруги. Дуэль все равно состоится несмотря не на что. Убьют, значит такова моя судьба! Я не хочу, чтоб мои противники смеялись и потешались надо мной писали письма, называя меня трусом и рогоносцем. Все сударь, уходите. Никита, голубчик, проводи гостя! И советую Вам больше не появляться в моем имении, иначе я сам вызову Вас на дуэль».
- «Не поверил!» - первая мысль, которая мелькнула в моей голове и это несмотря на все мои невероятные доводы. Что же это: слепое неверие или безысходность перед поединком? Он может отказаться, а дуэль? А как бы я поступил на его месте? В наше время другое понятие о чести.
Покинув имение Пушкина, я побрел по узенькой дорожке, неизвестно куда. Вокруг стояли березы, под ногами хрустел снег, а январский мороз огнем обжигал лицо.
     Дорожка вывела меня к каким-то домам, от прохожего я узнал, что это город Санкт – Петербург. Мимо проехала с грохотом карета, в которой сидела юная барышня, такое я видел только в кино. Было так непривычно спокойно. Я привык к толпам людей, к пробкам на дорогах, а тут только одна карета и это в Санкт – Петербурге – в главном городе России.
     В моих карманах были деньги, но это были современные российские червонцы. Выручило одно: на пальце я всегда ношу золотую печатку. Мне пришлось ее заложить в первом попавшемся ломбарде за тридцать рублей – приличная сумма для пушкинской эпохи.
     Нужно было где-то остановиться, хотя бы на пару дней. Поужинав в какой-то таверне, я снял номер в гостинице за углом, которую мне порекомендовал человек из таверны.
      Добравшись до кровати, я тут же уснул, даже не сняв с себя пуховик.
Когда я утром проснулся, первая мысль, что мелькнула в голове была о том, что сорвать дуэль невозможно, отговорить  Пушкина вчера у меня не вышло, но что же делать? Встретиться с Данзасом? Нет, это глупо. И если даже он поверит мне и попросит Пушкина отменить дуэль, и пойти на примирение с Дантесом, Александр Сергеевич его не послушает, хоть и Данзас ему хороший друг.
      Неужели это замкнутый круг и я прилетел зря? Да, нет, не зря, даже если ничего не получится, я смогу гордиться тем, что видел самого Пушкина. Но этого было мало. А может быть встретиться, с другой стороной дуэли – Дантесом? Но если даже он теоретически согласится пойти на примирение с Пушкиным, ему придется сделать это через извиненья и признания собственной неправоты.
     Для офицера той эпохи – это было сложно, скорее он бы выбрал смерть.
Все варианты отпадали одна за другой. В душе появилось какое-то отчаянье.
- «Ну, зачем тебе это надо? Увидел Пушкина, пообщался, вдохнул дух эпохи, все, возвращайся в свое время» - кричал мне мой внутренний голос.
     Но завтра уже дуэль, а я ничего не сделал для ее предотвращения.
мелькали и самые невероятные мысли: убить Дантеса, похитить Пушкина и забрать его в мое время. Но все же эти мысли не находили одобрения в моей душе. Весь день – 26 января – накануне дуэли, я провел в бесплодных размышленьях, и из гостиницы никуда не выходил.
     Но вот и наступило 27 января – день дуэли. Она должна была состояться в пятом часу пополудни. Место поединка было назначено секундантами за Черной речкой возле  комендантской дачи. Время на гостиничных часах показывало ровно девять часов утра.
     Признавшись себе в том, что дуэль сорвать не получится, я все-таки решил принять в ней участие в качестве зрителя. Но на площадку, где состоится дуэль меня, конечно, по ее строгим правилам, не пустят секунданты. Но я не мог себе отказать в том, чтоб собственными глазами стать свидетелем этого трагического события в истории России.
     Поэтому, зная, где будет дуэль, я решил приехать туда хотя бы минут за сорок до ее начала. Выйдя из гостиницы, в три часа дня, я поймал извозчика. Было очень холодно, несмотря на ясную погоду, дул сильный ветер. Запрыгнув в сани, я крикнул ямщику: - «Поехали!»    
Ямщик меня переспросил:  - «Куда изволите Вас везти, сударь?»
- «К Черной речке, через Комендантскую дачу, - самая близкая дорога ».
Сани рванулись с места и понеслись, до назначенного места я добрался быстро, буквально минут за двадцать. Я нашел самый большой кустарник, окружавший здесь площадку, залез в него и стал ждать, когда приедут дуэлянты. Время тянулось мучительно долго, я почувствовал, как от холода сводит ноги и руки, лицо горело огнем.
      Сани обеих сторон прибыли в одно время. Секунданты вышли из саней и отправились искать удобное место для дуэли. Они нашли такое в нескольких десятках метров от Комендантской дачи. Как раз на той площадке, вокруг которого и были кустарники, в которых  я прятался.
       В сторонке сидел Пушкин, закутанный в длинную шубу, похожую на медвежью, он молчал, по-видимому, был очень спокоен, но в нем выражалось сильное нетерпение приступить скорее к делу.
      Секунданты, избрав место для дуэли, утоптали снег на том пространстве, которое нужно было для поединка, и потом позвали противников.
      Противников поставили в шагах десяти друг от друга, подали им пистолеты, и по сигналу, который сделал Данзас, махнув шляпой, они начали сходиться.
      Пушкин первый подошел к барьеру и, остановившись, начал наводить пистолет. Но в это время Дантес не дойдя до барьера, одного шага прицелился и, вот-вот готовился выстрелить, но в кустарнике , где я сидел, треснул сучок от того, что мои ноги затекли и я хотел занять более удобное положение, отвлекшись на миг на треск сучка, Дантес слегка повернул голову в мою строну и тут грянул выстрел, но пуля Дантеса попала Пушкину не в живот, а в плечо. Схватившись рукой за раненное плечо, Пушкин упал на колени.
      В этот  момент Дантес начал кричать: - «Господа, мне помешали прицелиться, моя рука дрогнула, там кто-то есть в кустах». Секунданты пошли в мою сторону.
      Я, дрожа от холода и страха, начал набирать дату моего времени и пункт назначения.
     И тут меня затрясло, вокруг стал изливаться яркий свет, я оказался внутри ослепительного шара и потерял сознание.
      Когда пришел в себя, я увидел рядом с собой моего друга, который подарил мне эту Машину времени.
- «Что со мной?» - спросил я его.
- «Слушай, ты куда-то летал?» - друг был очень обеспокоен. – «Я не думал, что ты сделаешь это, не проконсультировавшись со мной ».
- «Да, извини, не удержался, но ты не поверишь, я был у самого Пушкина, говорил с ним, был свидетелем дуэли».
      Мой друг повел пальцем у виска, - «Ну, и дурак ты, никогда не вмешивайся в ход событий, ты лишь человек, а не повелитель Времени. Дай мне слово, что больше не будешь повторять этого без меня»
- «Хорошо, обещаю» - ответил я своему другу, сняв с запястья чудо-аппарат, я убрал его подальше.
      Мой друг ушел, а мне не давала покоя мысль о том, что было дальше?
Я видел, как Дантес выстрелил и попал Пушкину в плечо, но исторические источники говорили о ранении в живот. А может я, все-таки, как-то повлиял на ход дуэли? Но я не видел, как стрелял Пушкин.
     А если я, все же повлиял, значит, это изменило ход события и отразилось на будущем, и обязательно засвидетельствовано в исторических материалах и в биографии Пушкина.
      Конечно! Все можно найти в Интернете! – мелькнуло в моей голове.
Я вошел в Интернет и прочел следующее: «Дуэль Пушкина и Дантеса состоялась 27 января 1837 года за Черной речкой возле Комендантской дачи, в результате которой Пушкин был ранен в плечо, после чего Пушкин ранил Дантеса в руку, но в 1947 году, - ровно 10 лет спустя, состоялась новая дуэль Пушкина с Дантесом, где поэт был ранен тяжело в живот и скончался в страшных муках два дня спустя. А еще нашел воспоминания Пушкина, где он писал о том, что накануне дуэли к нему приходил какой-то помешанный человек в странной красной одежде, похожей на шубу и говорил о странных вещах, пророчил мне смерть на дуэли, но мне почему-то хотелось ему поверить».