речную рябь, дрожащую каллиму,
по векам пробегать неуловимой
воровкой- тенью, заглянув в тот сон,
где, словно кистью, шоколадной долькой:
то тихою меня, то снова бойкой.
Где ты - меня...Меня. Меня. И только.
Где не пересыпается песок
в часах, застыв, как имя где-то между
"рвануться и уйти" и "снять одежду".
Но - маски, краски, и - прости невежду -
не знаю, под какой из масок ты.
И раз уж нам не избежать увечья,
позволь, мой мастер, каплей буду течь я,
и нарисую на твоих предплечьях
всё то, что нам покажется святым...
