Сидя в кресле, - в инвалидном кресле, - перед ноутбуком, для удобства установленном на столе, она лихорадочно открывала «Скайп».
В окошке программы перед дорогим сердцу именем стоял значок – «нет в сети». Она разочаровано отвела взгляд от экрана и стала смотреть в окно.
Серый осенний вечер в небольшом подмосковном городке. Ранние сумерки. В уголке форточки, снаружи, ветер колышет застрявшее перо какой-то птахи. Белое пёрышко с тёмным кончиком послушно кивает в такт его порывам. Если долго смотреть, действительность отодвигается на задний план, а на её место приходят воспоминания. Вот и сейчас Ире вспомнились события пятнадцатилетней давности…
…неприятности начались, когда она ещё только летела в ту страну. Летела на маленьком самолёте какой-то малоизвестной компании, потому, что других охотников лететь туда не нашлось. Ночью над одной из стран, через которую пролегал их маршрут, курс самолёта внезапно пересекли яркие пунктиры трассирующих очередей. Потом – сигнальные ракеты… было похоже на праздничный фейерверк, пока пассажиры не догадались, что всё это значит на самом деле. Оказалось, командир экипажа не запросил коридор. И это – пролетая над регионом, который перманентно находится в состоянии войны! Хотя… чему тут удивляться? Обычное русское разгильдяйство. Самолёту пришлось разворачиваться и садиться на каком-то приграничном военном аэродроме. После посадки, несмотря на страшную духоту в салоне, пассажирам даже не разрешили выйти на свежий воздух под предлогом того, что они прошли таможенный контроль.
Только часов через двенадцать, уже днем, коридор был дан.
Сходя с трапа, она оступилась, едва удержалась, чтобы не упасть, и – вот досада! – от туфельки оторвалась брошь.
- Что-то много неприятностей для одного дня, - подумала Ира.
Летное поле было абсолютно пустым, ветер гнал по взлётной полосе струйки жёлтого песка. Сопровождающие, собрав всех пассажиров, как овец в стадо, повели их в аэровокзал, - маленький белый приземистый домик - Ира вспомнила ощущение, когда степной ветер сёк песком по её голым плечам, даже поёжилась непроизвольно.
Мужчины с горящими, как им с подругой сначала показалось, глазами. Они стояли попарно, лицом друг к другу и о чём-то оживлённо беседовали. Позже ей объяснили, что в странах, где всегда война, так принято: один видит, что делается за спиной другого – правило такое – и может предупредить о приближении опасности. Рядом, на стульях - соколы со спутанными ногами и надетой на голову шапочкой. Видно, мужчины продавали их туристам для соколиной охоты. И ни одной женщины. Нигде.
Личный досмотр, тесный микроавтобус, дешёвый номер в отеле… всё было не так, как они с подругой ожидали. Но, какая фирма – такой и сервис. Да что им, девчонкам, выросшим в «хрущёвках», привыкать? Есть, где положить вещи да переночевать, и ладно!
Три дня в городе, всего. Нужно успеть сделать покупки, а заодно – если время останется – посмотреть на местные достопримечательности. Поэтому время терять нельзя.
Лавка с восточными сладостями. Они почему-то зелёного цвета. Странные взгляды мужчин в след им с подругой. Надо бы надеть водолазку в следующий раз: женщины здесь по улице без сопровождения мужчины не ходят. Тем более в брюках и с коротким рукавом. Паранджа, хеджаб, на руках перчатки – это в сорокаградусную жару! Видели они одну такую. Бежала бегом, неизвестно куда.
Первый выход в город. Обаятельный мужчина, зазывающий в свой автобус, мягкие пальцы за локоток… как они испугались, когда поняли, что город остался позади!
Дворец в пустыне. Как в сказках Шахерезады. А вокруг, за высокой каменной стеной, сад. Такой красивый… висячие сады Семирамиды, или Эдемский сад? Да, пожалуй, можно смело сравнивать. Их ведут во дворец, угощают… пробовать кушанья они с подругой боятся: вдруг там наркотик, или ещё какая-нибудь отрава? Только плов из общей посуды она рискует съесть. И то немного… только чтобы не обидеть хозяина, шаха. Того самого импозантного мужчину, что помогал ей сесть в автобус, поддерживая за локоть.
- Кто вы, прекрасная незнакомка? Где работаете? Дальше в ход идёт восточная лесть и комплименты.
Он кормит её с руки какими-то фруктами – это высшая степень доверия. Нельзя отказываться…
- Могу предложить Вам, прекрасная леди, отдохнуть у меня во дворце.
- В каком качестве?
- В каком бы Вы хотели? Устроит Вас в качестве гостьи?
- А как долго я могу пользоваться Вашим гостеприимством?
- Возможно, месяц Вас устроит? Хотя можете жить, сколько Вам будет угодно…
Что ему нужно от неё?! Ну, ладно – пока её не бьют, надо хотя бы выяснить, что от неё хотят взамен?
Хозяин скривил губы – не нравится ему её тон…
- Если Ты будешь мне полезна, можешь жить здесь хоть всю жизнь. За это будешь лечить моих девушек, моих ярких звездочек. Как раз сейчас заболела одна из них, мой самый сладкий персик! Мммм а я не могу без персика, понимаешь? У нее болит зуб, ты не подумай плохо, а мне нужно, чтобы как раз зубы были чистые и белые….
От сердца отлегло – значит, от неё требуется всего лишь работа. А здесь эта работа престижная и высокооплачиваемая. Подумалось, может это шанс? Что ждёт её дома? Надоевший смотровой кабинет в поликлинике, та же работа, только за гроши?
Шах хвастается своими конюшнями. Именно тогда Ира навсегда влюбилась в лошадей! Гордые, с прямой спинкой, тоненько ржали жеребятки, кони косили глазом, а расцветки, - и каурые, и в яблоках, лоснящиеся крупы с широко раздувающимися боками…Ира даже погладила бочок одного коня, а потом, обняв, прижалась к его разгоряченному телу…
Всё решено. Подруга с группой улетели без неё. Назавтра был подписан контракт. Счёт в банке, очень хорошие деньги… вот где пригодился её красный медицинский диплом! Только чего она не насмотрелась там! Шах позволял себе со своими девушками всё. Такого и в самых крутых порно-роликах не увидишь.
Через месяц – краткий визит домой, отпуск без содержания – пришлось пообещать заведующей «откат» в долларах – и снова туда. Через год куплена квартира в Дамаске. С мужем развелась, дочь перевезла к себе…
Вот он – вкус жизни! Всё так хорошо складывается. И вот однажды…
Падение с лошади, адская боль, потеря сознания. Дальше смутно – больница, другая больница, наркоз, ли;ца, склонившиеся над ней, яркий свет ламп… и как приговор: инвалидное кресло-каталка. Шах не стал больше держать её у себя. Она осталась одна в чужой стране, без работы...
Дочь, успевшая к тому времени выйти замуж, помогла ей продать квартиру и вернуться на Родину. А потом уехала к мужу, в Дамаск - не захотела с ней жить. Что ж, каждому – своё…
Белое пёрышко с тёмным кончиком послушно кивает в такт порывам ветра. Вдруг тишину нарушил звук вызова: Он звонит!
В последнее время их отношения переросли в новую фазу. Им было хорошо вдвоем. Каждый вечер, когда Володя приходил из офиса, ужинал и открывал свой ноутбук… ничего не существовало для них, двоих. Как поет Илья Лагутенко:
- Все уже не важно, все не так уж важно…
Они плавали в своей бухте. Купались друг в друге, устанавливая только свои правила, - буйки, за которые нельзя заплывать. Темы, которые были неприятны для кого-то из них, просто не поднимались. Это было негласное табу. Оно было нарушено единственный раз, когда однажды он попытался раздвинуть рамки «Скайпа», позвонив ей и задав вопрос о личной жизни. Больше такого не повторялось.
Дело в том, что на данный момент личной жизни у Иры не было вовсе. Не было вообще ничего. Не было мужа, с которым она давно рассталась, не было дочери, которая раз в год звонила ей из Сирии, да порой присылала фотографии своей семьи по электронной почте. Став инвалидом, - после перелома позвоночника она была «прикована» к креслу, - Ира считала, что жизнь кончилась. Вместо роскошной квартиры в Дамаске – плохонькая «однушка» в Подмосковье и одиночество. Существование на скудную пенсию да проценты по банковскому вкладу – разницу в стоимости той, дамасской, и подмосковной квартир дочь положила в банк, на имя матери, на депозит. Одна отрада – ноутбук, купленный на последние деньги – её «окошко в мир».
Володя... теперь только и только Он!
Любовь, съедающая без остатка сердце, душу, доводящая до безумия, истерического смеха, переходящего в истерические же рыдания. Ира отдалась любви так, как будто она жила последний день своей жизни.
Она не могла без своего возлюбленного ни минутки.
- Шалом, Золотая! - так вызывал ее Володя на воображаемый берег бухты, кидая «апельсин»? - улыбающийся смайлик.
- Шалом, Зеленый! – мысленно плыла к нему Ира.
Сердце стучало, вырываясь из груди. Игра – не игра?! Они и сами не знали, чего здесь больше. Но «это» было приятно.
- Мне с тобой интересно. Я скучал весь день, - говорил двадцатилетний Володя.
- Мне с тобой хорошо. Ты – мое сердечко, - отвечала ему Ира, которой было почти в два раза больше.
Да-да. Так и было.
Общаясь с ним пару лет, Ира знала Володю наизусть. Впрочем, как и он ее. В какой-то момент она узнала, что он не инвалид, как вначале позиционировал себя. Ну и что! Какая разница, какие у кого скелеты в шкафу?!
- Зеленый, если вдруг ты решишь жениться, то сразу скажи мне об этом. Я удалюсь из твоих контактов. Навсегда. Не смогу вилять хвостом, как побитая собака. Ни разу.
- Мне нечего ответить тебе на это. Ты знаешь, я никогда не женюсь. Хэм. Старик и море. Он не мог жениться. Ты знаешь.
Иногда он просил ее раздеться. Да и она так готовилась к вечернему свиданию! Принимала ванну с ароматами клубники или хвои, свежего лайма. Холила и лелеяла себя. Для него. Хотя на эту процедуру ей требовалось вчетверо больше времени, чем обычным людям, - ведь у нее, считай, не было ног, - одни ненужные теперь придатки.
Зато у неё было то, чем могла гордиться далеко не каждая женщина, - зона декольте. Грудь у нее была просто расчудесная! Нереально красивая, округлая, большая. Долгими вечерами и ночами Вовка любовался ею, просил чуть приоткрыть бюстгальтер, кроваво-красный, кружевной, или белоснежный, просил Иру – она сперва очень смущалась – ласкать собственную грудь…
- Вот бы прижать твою голову к груди, поцеловать твои светлые волосы, вдыхая аромат мужчины!
- А я упал бы в роскошный шелк твоих темных волос, укрылся ими, и сквозь них смотрел на далекие звезды!
Они представляли, что лежат на траве, образуя крест, - древний символ, - одни во всем мире, сплетясь руками…
Это извращенная форма любви? Нет, это Интернет-роман! Рискну утверждать – многие прошли через такое. У кого-то он превратился в «секс по Скайпу», у других – окончился браком.
Нормальные люди встречаются на флэш-мобах, на концертах, фестивалях авторской песни, да просто на улице, наконец! Потом разъезжаются, дружат, ходят в гости друг к другу, общаются. А кто-то в силу сложившихся обстоятельств лишён такой возможности. Тогда остаётся только это…
Кто знает, что правильно, а что нет?! Чувства, эмоции – вот что самое ценное в нашей жизни. Именно они и составляют саму жизнь: испытывая эмоции, мы ощущаем себя живыми. Положительные эмоции делают нас счастливыми, отрицательные – несчастными. Так в праве ли мы осуждать тех, кто хочет быть счастлив, но чьи возможности ограничены лишь общением в Сети? У кого повернётся язык назвать такие отношения извращёнными, грязными?
Трижды будь благословенна эта Сеть! И человек, который её придумал…
А что же Ира и Володя?
Кто знает. Им сейчас хорошо. Они засыпают друг с другом. Мысленно.
Она – берет с собой метрового игрушечного тигра, зацеловывая его, представляя любимого рядом.
Он – берет в постель кота, который весь вечер лежит на компьютерном столе, то и дело кладя голову на Caps Lock. И слова поэтому (или не поэтому?) пишутся большими буквами. А иногда это важно - очень важно! - для двоих. Особенно такие слова, как -
Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ……
Продолжение: Я тебя люблю-2
