Литературный портал Графоманам.НЕТ — настоящая находка для тех, кому нравятся современные стихи и проза. Если вы пишете стихи или рассказы, эта площадка — для вас. Если вы читатель-гурман, можете дальше не терзать поисковики запросами «хорошие стихи» или «современная проза». Потому что здесь опубликовано все разнообразие произведений — замечательные стихи и классная проза всех жанров. У нас проводятся литературные конкурсы на самые разные темы.

К авторам портала

Публикации на сайте о событиях на Украине и их обсуждения приобретают всё менее литературный характер.

Мы разделяем беспокойство наших авторов. В редколлегии тоже есть противоположные мнения относительно происходящего.

Но это не повод нам всем здесь рассориться и расплеваться.

С сегодняшнего дня (11-03-2022) на сайте вводится "военная цензура": будут удаляться все новые публикации (и анонсы старых) о происходящем конфликте и комментарии о нём.

И ещё. Если ПК не видит наш сайт - смените в настройках сети DNS на 8.8.8.8

 

Стихотворение дня

"партитура"
© Нора Никанорова

"Крысолов"
© Роман Н. Точилин

 
Реклама
Содержание
Поэзия
Проза
Песни
Другое
Сейчас на сайте
Всего: 296
Авторов: 0
Гостей: 296
Поиск по порталу
Проверка слова

http://gramota.ru/

Для печати Добавить в избранное

Пляска смерти или история Урса Графа - ювелира и наемника. 2 глава (фантастика / фэнтези)

Автор: Picaro
Глава вторая,

в которой ювелир знакомится с приезжим рыцарем

        
        Подойдя к двери дома, мастер взялся за ключ, но позади послышался шорох и голос Урса тихо позвал:
        - Батюшка, обернитесь. Я здесь.
        Принявший за вечер шесть кружек темного, Граф неуклюже, чуть не оступившись на крыльце, развернулся. Не сразу разглядел в вечерней темноте сына, выглядывающего из-за дерева в саду.
        - Ты чего там прячешься? - удивился ювелир. - Иди сюда.
        Поколебавшись, подросток вышел из своего укрытия и, слегка прихрамывая, направился к отцу.
        - Что это с тобой? - начал было Граф и тут же замолчал, увидев разукрашенное свежими синяками и ссадинами лицо сына.
        Левый глаз паренька совершенно заплыл, через весь лоб сочилась кровью царапина, а правый рукав дублета был начисто оторван. Урс держал его в руке. Не глядя на отца уцелевшим глазом, стараясь поменьше шевелить разбитыми губами, он рассказал о произошедшей драке. Сегодня после работы, как обычно по средам, ученик ювелира пошел на занятие к бывшему княжескому рейтару Хольцу. Отставной воин был лейтенантом городского ополчения, а также председателем Стрелкового Союза Мевеля. Офицерская должность много времени не отнимала: трижды в год Хольц с капитаном гоняли по "мартышкиному полю" вооруженных пиками бюргеров. Учения пользовались популярностью и посмотреть на них собиралась чуть ли не половина города.
        В свободное же от общественных дел время рейтар обучал всех желающих фехтованию, стрельбе из арбалета, лука и прочим воинским премудростям. Желающих записаться в Союз было немного, так как помимо двух талеров ежемесячных взносов, требовалось потратиться на экипировку и оружие. Несколько лет назад, в "тучные годы", когда денег хватало на все с лихвой, Граф записал туда сына. Несмотря на сугубо мирную профессию ювелир с пиететом относился к воинскому прошлому своего деда и хотел, чтобы Урс научился обращаться с оружием. Жена, конечно, была против, но, видя сына в красивом форменном платье, марширующим с арбалетом на городских парадах, смирилась. А после того, как мальчик на состязаниях в стрельбе по мишеням получил серебряную медаль, стала гордиться успехами Урса наравне с мужем...
        Так вот сегодня, после обычных тренировок, заслужив похвалу старого рейтара за ловкость в фехтовании и меткую стрельбу, подросток пошел домой. Но далеко не ушел, уже на соседней улице он столкнулся с тремя подмастерьями. Один из них был Жако - сын золотых дел мастера Гедриха, а остальные - его приятели из гильдии мясников. Все ребята крепкие и сильно навеселе. Поздоровавшись, он хотел пройти дальше, но паренька остановили и собрат по цеху принялся осыпать руганью его семью.
        - За что сразу получил в нос, - рассказывая отцу, Урс покосился на ободранные кулаки. - Я вначале драться с ними не хотел, попытался вырваться, но не вышло...
        Слушая, как сбив сына с ног, мясники принялись лупить его куда попало, мастер Петер едва не задохнулся от гнева, перехватившего горло. Он сразу догадался о настоящей причине случившегося с Урсом. Три дня назад, во время заседания Цеха, произошел скандал. Мастер Гедрих, скорее всего, подстрекаемый старшиной, подал на Графа жалобу. Дескать, тот использует для работы в мастерской и лавке не члена славной Гильдии Золотых Дел Мевеля. Его племянник с хутора, вот уже полгода живущий в доме нарушителя цехового устава, выполняет работы, на которые не имеет права. Поэтому, согласно подписанному всеми ювелирами Кодексу, мастеру Графу следует назначить штраф в двадцать пять урренских талеров. Цехмистер Струк предложение поддержал и буркнул, что если Петер хочет взять к себе племянника, то пусть заплатит вступительный взнос, а парень сдаст экзамен на Ученика. Вопрос об удовлетворении жалобы поставили на голосование и тут же приняли.
        Формально всё было правильно - протестовать Граф не стал, хотя нарушил устав впервые, и мог бы рассчитывать на простое предупреждение. Скрепя сердце, мастер Петер смирился с уплатой штрафа. Он хотел было упросить товарищей отложить его на какой-то срок, но не успел. Сидевший напротив мастер Тунс проворчал, что "пришлые всегда норовят урвать что-нибудь за чужой счет".
        - У него и дед, и папаша были такие же ловчилы, - сказал он, глядя мимо Графа. - Нет, чтобы по честному, как все. Как в нашем городе исстари было заведено. До этих вот голодранцев...
        Проштрафившийся ювелир мгновенно возмутился и потребовал объяснений. Чувствуя поддержку собрания, Тунс нагло уставился на коллегу и припомнил ему все мнимые и явные грехи семейства Граф. Единственным правдивым случаем из них, с точки зрения самого Петера, была история с "вывеской". Еще при жизни отца, когда готовились к трехсотлетию Мевеля, магистрат решил отпечатать "Историю города" и разослать тираж в подарок всем важным особам Империи. К делу подошли основательно и выписали известного рисовальщика, чтобы тот изготовил гравюры с изображением общественных зданий, а также подробную карту города.
        Художник приехал, и в первый же день отец Петера свел с ним дружбу. Папаша даже поселил гостя к себе в дом и после работы, каждый вечер они вдвоем отправлялись в пивную. Вместе было немало выпито, живописец стал закадычным приятелем ювелира и весьма ловко отблагодарил за гостеприимство. Когда отпечатали книгу, то выяснилось, что среди гравюр имеется одна лишняя - с изображением лавки мастера Графа. А на карте города жилище ювелира оказалось единственным из частных домов в списке достопримечательностей. Наряду с магистратом, церквями и прочими общественными местами.
        Случился большой скандал, кое-кто из советников даже потребовал вернуть тираж "Истории города" издателю или выдрать карту и лишнюю гравюру. Но, в конце концов, все утряслось само собой, и знаменитые аристократические дома Империи получили книгу в подарок. Папаша же мастера Петера перессорился со всеми и в пьяной драке сломал ребро кому-то из товарищей по цеху. Но городской судья в те времена был еще из семьи "пришлых голодранцев" и, отделавшись порицанием, Граф только оплатил лечение пострадавшему. Впрочем, реклама на всю страну себя оправдала. До сих пор случалось, что в лавку заглядывали путешественники, узнавшие о ней из "Истории славного города Мевеля"...
        Выслушав обвинительную речь коллеги, мастер Петер взорвался от гнева, и собрание едва не переросло в потасовку. Ювелир переругался с коллегами, обложил бранью Гедриха, а Тунса попытался схватить за бороду, но бог миловал. Тот оказался весьма проворен и выскочил из комнаты, где шло заседание. Гнаться за ним Петер не стал и, швырнув на стол штраф, просто ушел. А теперь вот обиженные товарищи по Цеху отыгрались на его сыне.
        Чувствуя свою вину за случившееся, ювелир тяжело вздохнул и осторожно погладил Урса по голове. На мгновение Петеру захотелось прижать сына к груди, чтобы утешить, как он делал, когда тот был маленьким. Но отец сдержался, потому что знал: мальчику, которому три месяца назад исполнилось пятнадцать, это не понравится.
        - Не расстраивайся, - сказал Граф. - Ничего страшного, я тоже когда-то дрался. Что же ты тут ждал? Идем лучше в дом. Я сам все расскажу матери, объясню - ругаться не будет.
        Не двинувшись с места, Урс с тоской посмотрел на отца. Ему очень не хотелось говорить, но пришлось.
        - Батюшка, они меня били, - начал он, - а тут мимо Ганс куда-то шел. Увидел и кинулся ко мне на помощь. Всех сразу раскидал, ты же знаешь какой он сильный...
        - Где он сейчас? - перебил ювелир, догадавшись, что история закончилась хуже, чем он предполагал. - С ним все в порядке? Да говори же, не молчи!
        - Пока мы дрались, - продолжил Урс, - нас заметили стражники... Они бросились к нам, мясники - врассыпную, я тоже побежал. А Ганс как раз Жако с ног сшиб, увлекся и "дублетов" не заметил. Те налетели, стали его за руки хватать. Он не понял, кто это, и каждому со всей силы дал кулаком по физиономии. Теперь Ганс сидит в клетке на городской гауптвахте, батюшка, - последнюю фразу сын произнес совсем тихо.
        
* * *

        
        Жена была настроена очень решительно, и мастер Петер потратил немало драгоценного времени, отговаривая ее идти с ним к прево. Случившееся с Гансом очень расстроило Анну, и это было не удивительно. С момента появления в доме племянника супруга заботилась о нем не хуже, чем о родном сыне. Когда-то мать Ганса, рискуя жизнью, спасла младшую сестренку, свалившуюся с мостка в быструю речку. С того дня девочки стали не разлей вода и для Анны не было человека ближе, чем старшая сестра. Выйдя замуж за богатого по хуторским меркам бюргера и уехав в город, она всегда при случае помогала ее семье. Поэтому узнав, что племянника задержала стража, Анна, отличавшаяся властным, но несколько нервным характером, поначалу чуть не поссорилась с мужем. Ей казалось, что никто не сможет лучше нее вытащить Ганса из жадных лап "дублетов", славившихся своей жестокостью и сребролюбием.
        - Ты останешься дома, - как можно решительнее повторил Граф. - Если мы всей семьей заявимся к прево, то он вообразит о деле черт знает что и заломит такую цену! Да я же знаю этих крючкотворов! Им только покажи, что испугался...
        - Я не отпущу вас одних, - красная от злости и волнения, жена торопливо одевалась. - Вы все запутаете и испортите. Я сама скажу прево Фогерту...
        - Никому ты ничего не скажешь! - впервые за много лет Петер повысил голос на супругу. - Ты что не слышишь меня? Я иду сейчас к лекарю - Джордан пользует прево от всяких хворей и у них хорошие отношения. Будет гораздо лучше, если Тим сам переговорит с мессиром. Тихо-мирно уладит, сунет ему в лапу пару монет, и на том все закончится.
        В качестве аргумента ювелир потряс кошельком с десятком золотых, за которым он собственно и зашел в дом. Вначале Петер не хотел что-либо рассказывать жене, а собирался просто взять деньги и выскользнуть на улицу, где ждал сын. Но время было позднее, и фрау Анна, прекрасно разбиравшаяся в муже, с первого взгляда поняла, что случилась беда. Мастер не стал запираться и всё рассказал...
        Глядя на супруга в упор, Анна сделала последнюю попытку настоять на своем, но зашла с другой стороны. Она припомнила ему то, что всегда была против, чтобы Урс ходил в этот дурацкий союз. Мало того, что столько денег ушло старому грубияну и пьянице Хольцу, так теперь приключилась настоящая беда!
        - Вот, если бы Урс, - голубые глаза женщины наполнились слезами, - не пошел сегодня на эти дурацкие занятия, то ничего бы и не случилось. А всё ты со своим дедом! Ну, ладно, дай только бог, чтобы всё обошлось, я вам больше не позволю выкидывать деньги на ветер! - всхлипывая, она погрозила пальцем мужу. - А Урс пусть знает... Он у меня еще получит. Я покажу ему, как кулаками махать!
        - Мальчик тут не причем, - резко перебил Граф. - Он ни в чем не виноват, не говори глупостей. И Ганс ничего плохого не сделал. По-твоему, было бы лучше, если бы Урса покалечили?
        Хорошо зная въедливый характер супруги, ювелир никогда не ставил ее в известность о своих неприятностях. О скандале в Цехе он тоже не рассказал, и теперь, когда Анна решила сорвать злость на сыне, еще больше почувствовал себя виноватым. Не желая продолжать подливать масло в огонь ссоры, мужчина решительно развернулся и отодвинул засов на входной двери.
        - Подожди, Петер, - позвала жена, и он оглянулся.
        - Поклянись мне, что не вернешься домой без Ганса, - потребовала Анна, сверля мужа взглядом. - Что не оставишь его в темнице.
        - Ну, что ты несешь, - ювелир сдерживался из последних сил. - Да он же ничего не сделал! Какая темница? Он ведь никого не убил, не ограбил. Дал пару оплеух стражникам и все! В крайнем случае, если дойдет до суда, ничего кроме штрафа, ему не присудят... Да через пару часов мы все будем дома.
        Мастер распахнул дверь и шагнул на крыльцо.
        - Поклянись, Петер! - раздалось за спиной.
        - Да, клянусь я, клянусь, - Граф тяжело сбежал по ступенькам.
        - Иди за мной, - бросил он Урсу, стоявшему под деревом. - Ох, уж мне эти бабы. Сколько времени зря из-за твоей мамаши потеряли.
        Он сокрушенно покачал головой и вышел на улицу. Прихрамывая от полученного в драке удара, мальчик, как мог быстро, поспешил за отцом.
        
* * *

        
        Мастер Джордан жил в соседнем квартале, на улице Кузнецов. В городе лекарь обосновался совсем недавно, лет пять назад. Его бездетный во втором браке отец, владелец небольшой кузнечной мастерской, умер и оставил сыну от первой жены свое хозяйство. Наследственное ремесло тридцативосьмилетнего бакалавра медицины заинтересовать не могло, и, возвратившись в Мевель, Тим занялся собственной практикой. До этого он работал помощником у какого-то лекаря-алхимика в Цутхе. О старике ходила дурная слава чернокнижника, и ее серный душок потянулся за Джорданом в родной город.
        Мевель встретил своего уроженца неласково, а местные цирюльники, один из которых был дальним родственником лекаря, принялись распускать о нем вздорные слухи. Кое-кто из священников тоже не остался в стороне и не забывал в проповедях упомянуть о глупце, считающем, что можно спасти человеческое тело от болезней, посланных самим Господом Всемогущим! Поначалу лекарь над ними только смеялся, но, заметив, что с каждым годом дела идут все хуже и хуже, стал подумывать об отъезде. От последнего шага его удержало знакомство с прево, который страдал некой запущенной болезнью, отравлявшей ему жизнь. У мастера Джордана нашелся рецепт весьма действенного лекарства, и благодарный мессир Фогерт укоротил злые языки. В этом ему помог и влиятельный советник магистрата Бугге, которого Тим буквально вытянул с того света после отравления грибами.
        Прево и член городского совета поговорили с наиболее ярыми недоброжелателями лекаря, и шум вокруг него утих. Цирюльники смирились с конкуренцией медика, а священники нашли себе новую мишень. Как раз в то время какая-то бабка из предместья баловалась знахарством, и прево поймал ее на горячем, когда она насылала порчу на чужой скот. Старуху судили, она во всем созналась и была сожжена за городской стеной, в особом месте, где проводились такого рода казни. У подножия округлого, маленького холма, на котором никогда ничего не росло. Бюргеры называли его Чертова Плешь и всегда обходили стороной.
        Пользуясь покровительством власть имущих, мессир Джордан набрал небольшую, но постоянную клиентуру и жил, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Его сосед, кузнец Франц, как-то привел алхимика в "Дубовую Кружку" и перезнакомил со всеми завсегдатаями. И хотя Тим Джордан не был краснобаем-весельчаком и больше всего любил слушать других, бюргеры охотно приняли новичка в свою компанию. Он немало повидал и попутешествовал, а в подходящем настроении рассказывал интересные истории. Кроме того, у него имелся поистине чудодейственный порошок от похмелья, который он готовил приятелям за сущие гроши.
        Из всей компании, собиравшейся у Криппе, ювелир ближе остальных сошелся с алхимиком, так как в ремесле каждого было немало таинственного для непосвященных. К тому же оба с детства любили читать. Всякий раз, встретившись, они подолгу обсуждали кого-нибудь из древних авторов. Правда, вначале знакомства мастер Джордан очень расстроил приятеля, когда рассказал ему, что получить пресловутый Философский Камень невозможно. Они даже поспорили на эту тему и, чтобы опровергнуть почерпнутые из гримуаров аргументы ювелира, Тим в его присутствии повторил некоторые опыты. Он, вообще, был большим скептиком, этот лекарь...
        А еще ювелир охотно и дешево выполнял заказы, когда Джордану требовалась что-нибудь изготовить для опытов в мастерской. Чаще всего особую посуду из драгоценных металлов или какой-нибудь тигелек. В свою очередь приятель отыскал для него парочку алхимических рецептов, весьма пригодившихся мастеру в ювелирной работе.
        - Эй, Джордан, выходи! - сложив ладони у рта рупором, заорал мастер Петер, когда они добрались к жилищу алхимика. - Это я, Граф! Ну, где ты там?!
        В ответ послышался яростный лай. Огромный черной масти пес вылетел из сада к калитке и зарычал на гостей так, что Урс невольно попятился за спину отца. Мастера Петера как всегда, когда он видел четырехлапое чудовище, с головы до пят пробрала нервная дрожь. Он замолчал, надеясь, что рык Фаго лучше всего оповестит хозяина о появлении гостей.
        - А ведь был такой милый забавный песик, - криво улыбаясь, сказал ювелир сыну. - Буквально вот такой, не больше половины локтя.
        Он показал какой. Урс кивнул, хотя и не мог представить, чтобы бесновавшийся за оградой зверь когда-то мог выглядеть "милым".
        Дом у лекаря был маленький и в один этаж, с двускатной черепичной крышей. Рядом имелся большой каменный сарай, в котором Джордан проводил свои алхимические опыты. Вокруг дома рос яблоневый сад и каждый год, собрав урожай, Тим делал бочонок-другой отличной водки, весьма ценимой его приятелями. Снаружи сад огораживал забор из кованых, причудливо переплетенных прутьев, за которыми сейчас, рыча, носилось черное чудовище. Лекарь привез его в Мевель новорожденным щенком, и на глазах у соседей тот превратился из пушистого комочка в настоящего боевого пса.
        Джордан любил рассказывать, что лет сто назад собаки этой породы служили в армии императора Максимиллиана Первого. Их обучали биться с врагом насмерть и часто выпускали против вражеской конницы: нырнув под незащищенное лошадиное брюхо, собака мгновенно вспарывала его своими жуткими клыками. Боевые псы были малочувствительны к боли, носили на себе особые доспехи, а после сражений их, бывало, кормили мясом поверженных врагов. Со временем порода захирела, и алхимик с гордостью говорил, что с большим трудом отыскал себе чуть ли не последнего во всем княжестве щенка. На улицу Фаго никогда не выпускали, он круглые сутки сторожил дом, и при желании лекарь мог даже не запирать калитку. Любой вор обходил жилище алхимика за добрую лигу.
        Наконец в доме открылась дверь, и в светлом прямоугольнике появилась черная фигура Джордана. Он что-то негромко сказал, и пес тут же смолк. Потом, повинуясь новому приказу хозяина, растворился в темном осеннем саду. Лекарь, не торопясь, подошел к калитке.
        - Что случилось? - спросил он, выходя к ювелиру. - Кто заболел?
        Стараясь говорить коротко, Граф обрисовал ситуацию с племянником. Сказал, что очень надеется на помощь приятеля.
        - Входите, - Тим отворил калитку. - Мне нужно немного времени, чтобы дождаться окончания одной алхимической реакции. Как раз начал опыт перед вашим приходом... - Проходи, не бойся, - он поманил Урса. - Э-э, да тебе тоже нужна моя помощь, - протянул он, когда паренек вошел в сад. - Идем, я взгляну на твой глаз. Петер, а ты чего ждешь? Пошли с нами.
        Отец с сыном послушно двинулись за алхимиком к дому. Ювелир заметил, как справа от них меж деревьев бесшумно скользит черный силуэт пса, и по его спине пробежала нервная дрожь. Дьявольски, фосфорическим зеленым светом вспыхнули круглые, как монеты, глаза зверя. Поежившись, мастер перешагнул через порог и, затворив за собой дверь, с облегчением перевел дух.
        
* * *

        
        Проснувшись, ювелир долго лежал с закрытыми глазами под уютным пуховым одеялом. Вставать не хотелось, и причин тому было две. Во-первых, вчерашний поход к прево странным образом завершился в "Дубовой Кружке". Несмотря на неурочное время Гектор сделал для них с Джорданом исключение, и втроем они засиделись до самого рассвета. Угощал, естественно, мастер Петер, который не скупился ни на похвалы другу, ни на вино с закусками.
        По его словам, Джордан буквально в полчаса уладил вопрос с мессиром Фогертом, причем всего за пять гольдгульденов. Правда, еще по одному золотому получили стражники, которые задержали племянника. Но, глянув на свежие кровоподтеки, оставшиеся после молодецких ударов Ганса, ювелир решил не торговаться. Он был рад, что все закончилось так быстро и относительно недорого. Во время задержания "дублеты" слегка помяли племянника, но крепкий парень, выйдя на свободу, сразу же забыл о плохом. А Урс получил назад свой чехол с арбалетом и болтами к нему, который потерял на месте драки. В общем, все разрешилось самым наилучшим образом.
        Геку и его жене пришлось выслушать историю спасения Ганса раза четыре, не меньше. Хотя, кажется, Хенни отправилась спать уже после второго рассказа, убедившись, что мужчины обосновались за столом надолго. А супруга Графа уснула одна, так и не дождавшись возвращения мужа, который вернул ей детей и сказав: "Я скоро приду, только Тима провожу", растворился в темноте. Сейчас Анна уже встала и, наверное, возится на кухне с завтраком...
        Петер осторожно приоткрыл глаза и, ощутив болезненные толчки в затылке, тут же смежил веки.
        "Огуречный рассол, - подумал он, - или пиво. Жаль, что порошки Джордана кончились. Нужно будет заказать. Придется выпить кружку темного, и всю хворь как рукой снимет. Вот только, если начать денек с пивка, работать сегодня совсем не захочется".
        Он перевернулся на другой бок.
        "Во-вторых, спешить мне некуда, - позевывая, Граф продолжил свой мысленный монолог. - Какой может быть толк от работы, если нет заказчиков и покупателей? Последний раз продался серебряный браслет, который сделал Урс. Прошло уже пять, нет, семь дней. Да и ушел он всего за два талера. И с того дня покупателей больше не было. А наличных денег после штрафа и вчерашней истории с Гансом почти не осталось. В доме их просто нет, так что придется пойти в банк и забрать последние шестьдесят талеров. А вот что делать потом, когда они закончатся?".
        - Эхе-хе, эхе-хе, - закряхтел ювелир. - Послал же Господь времечко.
        В коридоре раздались торопливые шаги, и в дверь постучали.
        - Ну, что там еще случилось? - буркнул Петер.
        - Батюшка, в лавку какой-то господин пришел, - в комнату заглянул Урс. - Вас спрашивает, говорит, что по делу. Приезжий.
        - Иду, - сделав над собой усилие, мастер сел в постели. - Скажи, чтобы подождал немного. Покажи ему наш товар.
        - Хорошо, - лицо сына с заплывшим глазом, лоснящееся от целебной мази, исчезло.
        Тщательно одевшись, ювелир вышел из спальни. Спустившись на первый этаж по скрипучей лестнице, он прошел через пустую мастерскую в лавку. Там Урс показывал высокому широкоплечему мужчине образцы изделий. Приезжий был одет в черный жуппен, расшитый серебряной канителью. Кривые ноги кавалериста обтягивали темно-синие штаны, на рыжих сапогах красовались вызолоченные шпоры. У правого бедра висел в ножнах корд с серебряной рукоятью, а на голове имелся фиолетовый берет, украшенный аграфом со стразами.
        Заслышав шаги ювелира, дворянин тут же обернулся - было ему лет двадцать пять, не больше. У него оказалось приятное скуластое и смуглое лицо, типичное для уроженца Южных княжеств. Холеные усики-стрелками украшали верхнюю губу, а к подбородку, по моде имперских щеголей-аристократов, будто прилепилась остроконечная бородка. В проколотых, чуть оттопыренных ушах покачивались золотые серьги с алмазами. Видно было, что если гость и не столичный франт, то живет он явно не в захолустье. На безымянном пальце правой руки блестел эмалями перстень с рыцарским гербом.
        Измерив хозяина лавки острым, как клинок, взглядом, приезжий вежливо улыбнулся и слегка наклонил подбородок. В ответ мастер Петер низко поклонился и назвался.
        - Я - Венк фон Швертвальд, - представился рыцарь. - Ваш брат Клаус должен был предупредить о моем приезде, - зеленые глаза гостя уставились на ювелира в ожидании ответа. - Он написал вам еще месяца три назад... Кажется в июле.
        - Ах да! - наконец-то сообразил Граф и снова поклонился. - Конечно, конечно. Мне сообщили о вашем приезде, мессир. Чем могу быть вам полезен?
        - Вы знаете, - рыцарь шагнул к хозяину, - я только что приехал в ваш город, чертовски проголодался и не прочь подкрепиться. Разговор нам предстоит длинный, поэтому давайте прогуляемся куда-нибудь, где можно вкусно поесть. И промочить горло, разумеется.
        - О, я знаю такое место, - Граф оживился и посмотрел на сына. - Урс, оставайся в лавке, а я с господином рыцарем пойду позавтракаю. Если что, то мы в "Дубовой Кружке".
        
        (Продолжение следует)

© Picaro, 30.11.2011 в 05:11
Свидетельство о публикации № 30112011051106-00242885
Читателей произведения за все время — 17, полученных рецензий — 0.

Оценки

Голосов еще нет

Рецензии


Это произведение рекомендуют