На следующее утро я была зареванная, хмурая. Даже спустя почти сутки, я еле сдерживала слезы. Больше всего на свете я боялась идти на античку. Казалось, что Темников даст лично мне такой разгон…
Он же, опоздав на пару, начал лекцию о «Метаморфозах» Овидия. Затем объявил, что вся наша группа получает зачет автоматически. Но меня не особо радовал незаслуженный автомат…
Таня Корнеева на пятиминутке попросила Дмитрия Юрьевича задержаться. Она принесла фотоаппарат, чтобы отдельно снять нас с ним вдвоем. Я спросила:
- Можно с Вами сфотографироваться?
- Вообще-то я это не приветствую, - сделал замечание преподаватель, - но тебе, Аня, можно!
И мы сфотографировались! Ныне этот памятный, выстраданный в самом что ни на есть прямом смысле слова, снимок уже часть моей университетской истории.
В конце лекции Темников сказал:
-Все, это была наша с вами последняя лекция, ребята! – я чуть не расплакалась, так люблю я античную литературу, а он продолжил. - Но вы не расстраивайтесь – мы еще встретимся на консультации.
Каникулы мои прошли в целом неплохо, но мысли о предстоящей сессии, о том, что мне придется сдавать экзамен Дмитрию Юрьевичу и о том, что от результата этого экзамена зависит вся моя дальнейшая жизнь и судьба. Сердце сжимала тоска, особенно в ночное время суток. И тогда я брала комедии Плавта, Теренция или речи Цицерона и вспоминала свои трудовые будни в обнимку с читательским дневником…
Мы вышли на учебу 11 января. Полетела прямая финишная на сессию. Наша учеба началась с зачетной недели. В тот вторник я, занося ключи от аудитории на кафедру, чуть ли не столкнулась в дверях с Дмитрием Юрьевичем. Вспомнив свой казус на инсценировке и выпрошенное фото, я смущенно опустив глаза поздоровалась.
- Здравствуй, Аня! – улыбнулся он мне в ответ.
И эта улыбка показала, что впереди меня ждет прекрасное будущее, что все будет хорошо, все мечты осуществятся и я буду счастлива.
Счастье не заставило себя долго ждать. Я познала его в четверг. Этот день был одним из самых удачных в моей жизни, словно бы компенсация за слезы после краеведения. Дмитрий Юрьевич выставил нам зачеты, а потом мы пошли к Скрипке, которая забрала у нас пару антички. Но у меня было несколько вопросов к преподавателю…
После этнографии я галопом неслась с шестого этажа на третий. Запыхавшись, ворвалась на кафедру, где еще, мне на радость, сидели Дмитрий Юрьевич и Лариса Викторовна.
- Дмитрий Юрьевич, у меня к Вам вопрос по поводу экзамена, а то я знаю, что завтра Скрипка забрала нашу пару…
- Слушаю тебя.
- А что мне будет, если я не занесу в читательский дневник четыре произведения? Я просто боюсь чисто физически не успеть… - оправдываясь, спросила я.
- Аня, тебе ничего не будет! – спокойно ответил Темников. – Можешь вообще не думать о нем. Я выдвигаю твою кандидатуру на получение автоматически отличной оценки на экзамене за твою блестящую работу в течение семестра!
Я в тот момент просто потеряла дар речи. Автомат по античке!!! Об этом можно было только мечтать, да и то в самых нереальных, заоблачных мечтах. От охватившего меня внезапного счастья я чуть не упала в обморок и задала ужасно глупый вопрос:
- А что это значит?
- Это значит, что ты можешь не готовиться к экзамену, - также спокойно ответил он.
- Спасибо… Спасибо Вам огромное!.. – пролепетала я.
- Я еще объявлю об этом на консультации официально.
- Спасибо!.. До свидания.
Автомат по античке! Я до сих пор не могу поверить в это до конца… Вот оно - счастье!
Задыхаясь от счастья, я вылетела с кафедры. Нужно было подождать Лену, мою соседку по парте и самую близкую в группе подругу, из библиотеки. Лена была замужем, ждала ребенка и на время, пока ее муж уезжал на сессию в Калининград, жила со мной. Более того, у нас был один на двоих ключ, потому кому-то одной из нас ехать домой было совсем даже несподручно.
Я летела, глотая слезы счастья, по коридору. Для начала зачем-то, абсолютно не контролируя себя, забрела в наш филфаковский гардероб. Там столкнулась с уходящими домой одногруппницами. Пришлось отвечать на вполне закономерные: «Что случилось?» В тот момент я не могла себя контролировать. Умом я прекрасно понимала, что про автомат мне следовало бы промолчать. Я даже сама до конца еще не верила в реальность всего произошедшего на кафедре несколько минут назад. Но эмоции взяли свое – молчать я не могла.
Лена тоже была удивлена таким поступком Дмитрия Юрьевича. Конечно, каждый в группе понимал, что я заслужила такую награду своим стремлением к изучению зарубежной литературы, желанием научной деятельности в этой сфере, но все же для всех, в том числе для меня и моих близких друзей, слова Темникова стали неожиданностью.
21 января я с замиранием сердца шла на консультацию. Экзамен был назначен на 24-е… Если что, время на подготовку еще было, тем более, что я могла без лишних раздумий ответить на 27 из 61 экзаменационных вопроса. Но все же мне было страшно: а вдруг Дмитрий Юрьевич пошутил? Решил таким жестоким образом меня проверить?
Я зашла на кафедру за ключом. За ставшим уже легендарным шкафчиком кто-то беседовал. Лариса Викторовна сидела за своим столом. Мне вдруг показалось, что меня кто-то зовет. Я оглянулась, но никого, кроме нее, не увидела, а она меня точно не звала. Я развернулась и собиралась уже было уйти, но тут из своего «укрытия» выскочил Дмитрий Юрьевич.
- Аня!!!
- Ой, простите, - покраснев и от неожиданности даже не поздоровавшись, сказала я, - я думала, мне послышалось…
- Что? Уже галлюцинации? – улыбнулся Темников. – Я не буду ничего говорить на консультации о твоем автомате. Придешь на экзамен, будешь писать со всеми, а потом, в процессе, я объявлю, что ставлю тебе «отлично» автоматически.
Я растерялась. Мои знания лишь 27 вопросов из 61 с четверга, 13 января, дня, когда я узнала об автомате, не расширились.
- А-а-а… Я знаю только ответы на 27 из 61 вопросов…
Дмитрий Юрьевич та-а-ак посмотрел на меня!.. По спине пробежал холодок от этого взгляда.
- Я все выучу за эти дни! – быстренько пообещала я.
- Да этого будет достаточно.
Стоит сказать, что все эти дни, начиная с 13 января, я практически не спала. Временами проваливаясь в полуобморочный (от усталости и нервного перенапряжения) сон, я вздрагивала и подскакивала с мыслью: «А вдруг шутка?!» Я не верила ни маме, ни одногруппницам. Исключать такую возможность я не могла.
Трое суток, ночи с 21-го на 22-е, с 22-го на 23-е и с 23-го на 24-е, я учила билеты. В день экзамена я легла уже под утро, решив, что пара часов сна будет мне хоть каким-то забвением и облегчением.
И вот настало это утро… 24 января… Под дверью запертой аудитории, в которой должен был проходить экзамен, мы расположились, обложившись учебниками и методичками Дмитрия Юрьевича. Все рассчитывали на меня, а меня саму внутренне трясло от страха.
Страх мой еще более возрос, когда я, первая, вошла в аудиторию.
- Бери билет!!! – сурово прикрикнул Дмитрий Юрьевич.
Дрожащей рукой я схватила один из лежащих на столе перевернутых листочков.
- Номер семнадцать…
Мне попалась проблематика творчества Эсхила и «Комедия о горшке» Плавта. Первое мы подробно разбирали на семинаре, а второму я уделила достаточно внимания, потому что мне о-о-очень понравилось содержание комедии. Я выдохнула с облегчением. На эти вопросы я бы стопроцентно ответила хорошо!
Минуты, что я писала ответ, показались мне вечностью. Я уже даже начала смиряться с мыслью, что автомат – это шутка, мой ночной кошмар, плод буйного воображения, принимающий желаемое за действительное. Но не успела я дойти даже до середины второго вопроса, как Дмитрий Юрьевич объявил:
- За отличную работу в течение семестра студентки Бойкова, Подпрятова, Пересыпкина, Седых, Уланова получают оценки на экзамене автоматически! Быстренько встали, сдали работы и покинули аудиторию!
Только теперь я окончательно проснулась и поверила в происходящее. Вылетев пробкой из аудитории, я раскрыла зачетку и увидела строку: «Ист. ант. лит. 24.01.11. «отл». Темников», - которая означала, что по истории античной литературы 24 января 2011 года я получила отличную оценку и что поставил ее Темников.
Да, я была по-настоящему счастлива. Теперь я знала, что Дмитрий Юрьевич не откажет мне в написании у него научной работы, чего я хотела больше всего на свете. И я незамедлительно, сразу же после окончания экзамена, подошла к нему с вопросом:
- Дмитрий Юрьевич, Вы возьмете меня писать научную работу?
- Аня, после сессии! Сдай до конца сессию!!! – ответ был непреклонен.
Что мне оставалось делать? Я и сама понимала, что пока идет сессия, мне нужно готовиться к экзаменам, а не грезить о Гомере. Если я ждала почти пять месяцев, то уж могла подождать еще пару неделек. Я ждала.
Надо сказать, что первая сессия для меня прошла как по маслу. Я сдала ее на отлично. Конечно, все было не так просто, как с античкой. Например, на нашем самом первом экзамене по устному народному творчеству я пробыла почти девять часов, потому что, сдав его первой, ждала Лизу Бубликову. Она волновалась, боялась сдавать экзамен, поэтому шал последней. И в результате мы освободились в 17:30, а весь экзамен закончился в 17:40!
Теория языка, которую мы сдавали Наталье Юрьевне Темниковой, стала самым легким экзаменом для каждого из нас. Мне до сих пор стыдно за этот экзамен, ибо в практической части мне попалась эта несчастная фонетика, которую я в принципе не знаю! И вот, подойдя к Наталье Юрьевне с ответом, я показала ей листочек. При этом эта удивительная женщина даже не стала меня спрашивать.
- Фонетику ты как не знала, так и не знаешь! Но у тебя еще будет возможность познакомиться с ней подробнее на втором курсе, – сказала мне она.
Я стыдливо опустила глаза: «Ну, все, - подумала, - прощай, отличная сессия!»
А Наталья Юрьевна продолжала:
- А пока мы ставим Анне заслуженную «пятерку».
Это был второй экзамен, после которого я вылетела из аудитории в такой эйфории… Но впереди еще была древнерусская литература и введение в литературоведение. И если с первым экзаменом проблем не было вообще – Евгения Евгеньевна без проблем поставила мне «отл». – то со вторым…
Нас еще и до жути напугала параллельная группа, которая сдавала этому Чертоносову зачет и пересдавала по три раза! А у нас экзамен! Я с трепетом готовилась к нему. Не спала практически четверо суток. В первую ночь я писала читак, во вторую – конспекты литературоведческих статей, в третью – биографии писателей, с произведениями которых мы работали, а в четвертую ночь – учила сами билеты, которых было 36, но мне и этого хватило с лихвой. Утешало лишь то, что Валентин Антонович пообещал дать нам не по два, а по одному вопросу. Но это значило, что ответить надо было там безукоризненно.
К тому же я не верила Чертоносову, или, как мы его еще называли, товарищу Че. Мне казалось, что этот монстр может вполне нас надурить. Однако же, я ошибалась…
Естественно, что за одну ночь качественно подготовиться к экзамену было нереально. Последние вопросы мы с Лизой (она тоже не ложилась в ту ночь спать!) готовили уже под утро, иногда созваниваясь , чтобы хоть как-то отвлечь друг друга от грустных мыслей. И вот, полусонно-полуодуревшие, мы пришли на экзамен. Чертоносов нас не обманул, нет. Он просто дал мне 36-ой вопрос, который я учила уже в половину шестого утра и, конечно же, не знала. Вопрос звучал как «Идейный мир художественного произведения». И вот я решила, зная, что не видать мне отличной сессии (экзамен по литературоведению был последним), расписать все на примере «Энеиды» Вергилия. Конечно же, первоначально я думала сделать это на примере «Одиссеи» или «Илиады», но поскольку авторство Гомера оспаривается в науке до сих пор, мой ответ можно было интерпретировать двояко. И поэтому я взяла «Энеиду».
Часа два после экзамена, который проходил в письменной форме, мы ждали результатов. И каково же было мое изумление, когда Че сказал, что ставит мне отличную отметку и еще и похвалил за знание и любовь к античной литературе, а также посоветовал обратить внимание на МГУ или СПбГУ!!!
Итак, сессия была закрыта! Да, мы сделали это. Ура, товарищи! Что я могла еще сказать? После экзамена у Чертоносова я проспала почти сутки, до самого своего отъезда домой. Мне было легко, хорошо и приятно. Теперь у Темникова не было ни малейшего повода отказать мне в научной деятельности, потому что претензий по учебе ко мне не было.
|
Публикации на сайте о событиях на Украине и их обсуждения приобретают всё менее литературный характер. Мы разделяем беспокойство наших авторов. В редколлегии тоже есть противоположные мнения относительно происходящего. Но это не повод нам всем здесь рассориться и расплеваться. С сегодняшнего дня (11-03-2022) на сайте вводится "военная цензура": будут удаляться все новые публикации (и анонсы старых) о происходящем конфликте и комментарии о нём. И ещё. Если ПК не видит наш сайт - смените в настройках сети DNS на 8.8.8.8
 "партитура"  "Крысолов"
Новые избранные авторы
Новые избранные произведения
Реклама
Новые рецензированные произведения
Именинники
Содержание
Поэзия
Проза
Песни
Другое
Сейчас на сайте
Всего: 336
Авторов: 0 Гостей: 336
Поиск по порталу
|