Холодный ветер сетку рвёт.
Родилось что-то неживое,
и неживым оно уйдёт.
Во театре кукольном на нитках
трепещут куклы, виснет мрак.
Округлый круг упал магнитом,
в округлый круг глядит дурак.
А билетёр даёт билеты,
конферансье спешит – антракт.
В бумажном театре нету света,
и всякий факт – бумажный факт.
Придуманное время, люди,
придуманный чужой сюжет,
с придуманных законов судьи
дела решают, треск газет.
На фото: куклы, куклы, куклы,
и яйцевидность их голов
всем очевидна, краски, букли,
хруст париков и бледность слов.
Толпа мычит от восхищенья,
когда бумажный рыцарь меч
готовит королю в отмщенье,
папье-маше сшибая с плеч.
Король фальшивыми слезами
рыдает, он пощады ждёт.
Хор завывает голосами,
изображая нас, народ.
Бледнея, криво улыбаясь,
смотрю на сцену, в странный мир.
По залу, зрителей касаясь,
струится матовый эфир.
Вдыхаем, хлопаем в ладоши,
сосед привстал на «браво» - в крик,
блеснула королева кожей,
поправила цветной парик.
А ей уже целуют руки,
бросают под ноги цветы.
Бумажные солдаты, слуги
толпятся в отблеске звезды.
Чего же я здесь задержался?
Ведь королевство чуждо мне.
К руке холодной прикасался
в тяжёлом беспробудном сне.
31 мая 2011 г.
С-Петербург