(материализм или секуляризм?)
Бытует неверное мнение (о чём говорил ещё Ленин в одном из своих обращений к молодёжи после Октябрьской революции), что марксизм не занимается вопросами морали, игнорирует эти вопросы, презирает всякую мораль. Нет, марксизм не обходит стороной мораль, он лишь видит конкретно-исторические, экономические, материальные корни морали, её классовую сущность, и презирает он не всякую мораль, а мораль буржуазную и феодальную.
В чём заключается актуальность данной темы сегодня?
В том, что капиталисты в целях отупления пролетариата и вообще народных масс умело комбинируют морализм с аморализмом, в зависимости от ситуации. И мы, марксисты, должны уметь разоблачать и то, и другое, не скатываясь ни в то, ни в другое.
Действительно. Около полугода назад представитель православной церкви Чаплин предложил ввести «дресс-код», запрещающий женщинам носить в общественных местах мини-юбки, а мужчинам – «треньки», как он выразился. В номере газеты «Аргументы и факты», где сообщалось об этом, также было помещено фото красивой афганской девушки, которой якобы талибы отрезали кончик носа за то, что она появилась в обществе без паранджи (фото это также муссировалось на европейских фото-выставках, где извращённая буржуазная публика проливала крокодиловы слёзы о «тяжком положении женщин» под «игом шариата»). На фоне такого зверства, причём причинённого такой красавице (умеют буржуи на жалость давить, подменяя разум эмоциями!) заявление мракобеса Чаплина выглядит очень даже безобидно.
В данной статье мы поговорим о вопросах морали, касающейся взаимоотношения полов, но не только. Также мы поговорим о том, что представляет собой религия в современную эпоху и каково должно быть отношение марксизма к ней.
Разобрать вопрос отношения марксизма к морали и религии сегодня особенно необходимо, потому что с усилением кризиса капитализма и в богатых, и в бедных нациях в массах разоряющихся, пролетаризирующихся мелких буржуа (в «3-м мире» - преимущественно крестьян, в сверхдержавах – преимущественно средних слоёв наёмных работников, рабочей аристократии) происходит усиление религиозных настроений. Неправы были «классики» - восторженные идеологи молодого капитализма (в том числе и идеологи советского капитализма), что с развитием капитализма, науки и техники религия (как и национализм, и другие пороки капитализма) постепенно сходят на нет (как, к примеру, в одной советской антирелигиозной брошюре времён Брежнева говорилось, что в каждом последующем поколении «советских людей» верующих в 2 раза меньше, чем в предыдущем – сегодня мы видим, что это было приукрашиванием истины). Да, капитализм готовит почву для этого «схождения на нет», но происходит оно не плавно, не постепенно, не монотонно, а неравномерно, скачками (как и всё капиталистическое развитие в целом), не исключая усиления религии в отдельные моменты времени в отдельных странах, отдельных слоях общества и т.п.
Рассмотрим историю вопроса.
Маркс в своё время писал, что нам, коммунистам, одинаково чужд и буржуазный морализм, и буржуазный аморализм.
Великая Французская революция конца 18-го века подорвала господство церкви и религии в обществе. Но, будучи буржуазной революцией, она «застряла на полпути» (о чём верно писал один из идеологов исламизма, основатель партии Хизб ут Тахрир Такиуддин ан-Набхани): религиозная мораль, по сути феодальная, сменилась не материалистской моралью, а моралью «светской», «секулярной», компромиссом религии и атеизма. Религия и вообще мораль была объявлена частным делом по отношению к государству. Это преобразование, разумеется, было для своего времени прогрессивным, соответствуя переходу от феодализма к капитализму, однако позже, при вступлении капитализма в стадию загнивания эта идеология выродилась в ханжество, в лицемерие – но об этом ниже.
Однако, с переходом от феодализма к капитализму религия, разумеется, не исчезла, она лишь сменила форму. Это и понятно: религия коренится в угнетённом положении народных масс, которые ещё не видят революционного выхода из своего положения, не надеются на этот выход.
На место старой религии пришла новая – «религия любви», раскритикованная Марксом и Энгельсом на примере Фейербаха. Эта религия получила огромное развитие позже, в эпоху империализма, т.е. в последние 100 лет.
В полемике со мной «марксист» Алексей Трофимов (см. мои статьи за начало 2010г.) цитирует Фейербаха о том, что признак любой религии – это вера в загробный мир. Я уже писал, что это неверно, что это – признак старых религий, соответствующих феодализму, в крайнем случае - доимпериалистическому капитализму. Вообще, строго говоря, сам Фейербах материалистом, как его изображает Трофимов, не был. Да, материализм Фейербаха, наряду с диалектикой Гегеля, был тем источником, из которого был выработан марксизм. Однако, у Фейербаха, как я уже сказал выше, были идеалистические шатания, может, не очень тогда заметные (однако, тем не менее, раскритикованные Марксом и Энгельсом), но сегодня, по прошествии почти двух веков, бьющие в глаза.
«Религия любви» Фейербаха, идеализировавшая половую любовь, проповедовала, по ироническому выражению Энгельса, любовь «без различия пола и звания», т.е., опасность её для пролетариата заключалась в том, что из идеализации половой любви она фактически (несмотря на добрые намерения Фейербаха, боровшегося со старой религией) выводила требование любви пролетариата к буржуазии, отказ от классовой борьбы («всеобщее примирительное опьянение», выражаясь словами Энгельса), и в этом была её контрреволюционность [1].
Ленин развил марксизм применительно к эпохе империализма. Это относится и к данному вопросу. Во время 1-й мировой войны (примерно в 1915г.) Ленин в письме к Инессе Арманд (если не ошибаюсь) критикует её за отстаивание «свободной любви» и за высказывание, что «свободная любовь» искреннее буржуазного брака, стоит выше его. Ленин справедливо писал, что нужно ставить вопрос конкретно: свобода от чего? То ли это свобода от сословных, национальных и т.п. предрассудков, от деспотизма, полицейского гнёта, от власти денег и т.п.; то ли это свобода от серьёзности в любви, от чувства ответственности, от рождения детей.
Английский историк 2-й половины 20-го века социал-реформист Эрик Хобсбаум (см. мою рецензию за 2005г. на его работу «Век империи») писал о том, что в социал-демократических кругах конца 19-го – начала 20-го вв. на девушку - социал-демократку, отказывающую в интимной близости соратникам, смотрели как на человека консервативных взглядов: мол, «какая же вы после этого социал-демократка?». Очевидно, данные настроения, как и вообще оппортунистические настроения, проявлялись больше в Западной Европе и США, чем в России, в силу того, что на Западе слой рабочей аристократии был тогда шире, чем в России. Однако, и в России подобные взгляды уже тогда были распространены. Ленин после Октябрьской революции критиковал так называемую теорию «стакана воды», ходячую среди многих российских коммунистов и комсомольцев, и отстаивающую точку зрения, что в коммунистическом обществе вступить в интимную связь должно быть так же легко, как выпить стакан воды. Ленин справедливо писал, что эта теория не имеет ничего общего с марксизмом. Насколько я помню, Ленин аргументировал это больше соображениями гигиены (мол, это всё равно, что пить из стакана, которого касались десятки губ, всё равно, что пить из лужи), соображениями чистоты физической, тогда как для нас, марксистов, насколько я понимаю, это более важно из соображений чистоты идейной, ведь из этой теории «стакана воды» закономерно следует неразборчивость в выборе соратников, отказ от партии ленинского типа как небольшого, но монолитного костяка «умников», и подмена её массовой партией парламентского типа, не заботящейся об идейной чистоте (что и случилось в СССР, начиная с «ленинского призыва» в 1924г., если не раньше). Но, если и была здесь у Ленина ошибка в аргументации, судить его за это строго, я думаю, не стоит, т.к. он тогда уже тяжело болел, тем более, что его выводы в данном вопросе были верные.
Разберём вклад Ленина в вопрос о морали шире. В работе «Государство и революция» Ленин справедливо критикует Каутского за то, что тот объявляет вопрос о религии частным делом для партии. Мы видим, что в европейской социал-демократии уже тогда произошло скатывание от материализма в секуляризм в духе «богу – богово, кесарю – кесарево», в отказ от борьбы с поповщиной.
Вышеупомянутой идеолог исламизма Набхани в 1953г. справедливо писал, что, в отличие от «половинчатой» идеологии, компромисса религии и атеизма, порождённого Французской революцией конца 18-го в., Октябрьская революция в России на первых порах породила фиксированную, цельную, последовательную идеологию атеизма, материализма, породила уйму литературы, основанной на этой идеологии. Набхани симпатизирует этой идеологии за её цельность, отсутствие двуличия, лицемерия, ханжества, свойственного секуляризму. Однако, в последующие годы, как верно подмечает Набхани, Советская Россия также скатилась в болото секуляризма (см. мою работу «Развитие исламизма…» за 2009г.).
Начиная с 1930г., когда советская власть перегнила из диктатуры пролетариата (другими словами, из диктатуры революционной буржуазии, ибо тот пролетариат, как и пролетариат французской революции 18-го века, по сути, был предпролетариатом, т.е. в то же самое время являлся буржуазией – см. мои работы за 2007г.) в диктатуру контрреволюционной, империалистической буржуазии, марксизм-ленинизм как государственная идеология сменился обновлённой религией под вывеской «марксизма-ленинизма», в недиалектическую догму, замалчивающую изменения классовой структуры, произошедшие в России (превращение немалой части победившего пролетариата в рабочую аристократию), изображающую, что в СССР «социализм» и делающую из Ленина боженьку, в то же время замалчивая его учение (к примеру, замалчивая то, что Ленин выступал против создания СССР). Официальный «марксизм-ленинизм» с начала 1930-х гг. стал «компромиссом» религии и материализма (сродни секуляризму, порождённому европейскими буржуазными революциями, о чём мы говорили выше), в котором религия чем дальше, тем больше перевешивала.
С конца 19-го в. начало происходить сдвигание центра революций (и, как следствие, центра передовой общественной мысли) на Восток, о чём справедливо писал ещё Каутский примерно в 1900г., т.е., пока не скатился в оппортунизм (эти его слова цитировал Ленин в 1920 г.). Сначала центр революций переместился из Западной Европы в Россию, затем – в Китай, Индию, Вьетнам, Латинскую Америку, в последние десятилетия – в мусульманские страны 3-го мира. Соответственно, развитием марксизма-ленинизма в 1930-50-е гг., когда официальный советский «марксизм-ленинизм» перегнил в сталинско-хрущёвский оппортунизм, стал маоизм.
Я здесь не буду повторять, что уже писал о маоизме ранее, отсылая читателя к моей работе «Классовая сущность маоизма» и другим моим работам. Здесь лишь рассмотрю некоторые моменты.
В одной из троцкистских рассылок один из её участников пишет: мол, поистине религиозный морализм маоистов никак не позволяет назвать их марксистами. Такая позиция характерна для троцкистов, ибо, будучи «первомиристами», т.е. уделяя мало внимания 3-му миру и считая, что 3-й мир должен сидеть сложа руки и ждать революции в развитых странах, троцкисты с презрением относятся к движениям в 3-м мире. Их позиция отказа от всякой морали, в том числе и пролетарской – это либеральное извращение марксизма. Не удивительно, что троцкисты и вообще большинство «марксистов» империалистических наций, в своё время увидевшие в отстаивании маоистами пролетарской морали религиозность, сегодня не поняли критику исламистами секуляризма, также видя в ней религиозность и требование теократического государства.
Пару слов об идеологических корнях маоизма. Советский оппортунизм (а также троцкизм и т.п.) в целях дискредитации маоизма подчёркивал, что маоизм многое взял от традиционных китайских философий (конфуцианства, даосизма и т.д.), и этим «доказывалась» его якобы антимарксистская сущность. Хотя глупо было бы ожидать, что развитие марксизма в данной стране (тем более стране полуугнетённой, у которой было много недоверия к европейцам) будет полностью лишено преемственности с предыдущей национальной философской мыслью. Забегая вперёд, скажу, что это тем более верно в отношении исламизма: развитие философии, политической мысли в странах мусульманского Востока веками шло (а сегодня, при империализме – тем более) в исламском русле.
Рассмотрим позицию маоизма по взаимоотношению полов. На одном из маоистских сайтов была размещена статья по данному вопросу [2]. Хотя сайт этот – мелкобуржуазный, данная статья всё же верная.
В статье содержится ответ читателю, спрашивающему маоистов: вы выступаете против свободы секса, вы что – ханжи? Маоисты справедливо отвечают, что требование свободы секса было прогрессивным в 1960-е (у нас – в конце 1980-х), в борьбе с пуританством, а сейчас в нём нет ни капли прогрессивности, либерализм и пуританство – это 2 стороны одной медали.
На этом закончим разговор о маоизме.
Начиная с 1970-х гг., с кризиса неоколониализма, эстафета борьбы за освобождение переходит к исламизму. Как в случае с маоизмом, я не буду повторять, что уже писал об исламизме ранее, отсылая читателя к прежним моим работам. Здесь лишь рассмотрю некоторые моменты.
Как я уже писал выше, развитие философии и политической мысли в странах мусульманского Востока веками шло в исламском русле, и поэтому не удивительно, что революционная идеология в этих странах выросла именно из ислама. Можно провести некоторую аналогию с тем, что писал Энгельс в работе «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» о средневековой Европе:
«… всякое общественное и политическое движение вынуждено было принимать теологическую форму. Чувства масс вскормлены были исключительно религиозной пищей; поэтому, чтобы вызвать бурное движение, необходимо было собственные интересы этих масс представлять им в религиозной одежде. И подобно тому как бюргерство с самого начала создало себе придаток в виде не принадлежавших ни к какому определённому сословию неимущих городских плебеев, поденщиков и всякого рода прислуги – предшественников позднейшего пролетариата, так и религиозная ересь уже очень рано разделилась на два вида: бюргерско-умеренный и плебейски-революционный, ненавистный даже и бюргерским еретикам» [3]
Похожее происходит в последние десятилетия в странах мусульманского Востока: исламское возрождение разделилось на «бюргерско-умеренный», либеральный, ислам и ислам «плебейски-революционный», пролетарский.
Здесь нужно сказать пару слов об отношении евроцентризма к исламизму. Мои слова о том, что, хоть сочинения Маркса и Энгельса и имеют всемирно-историческое значение, тем не менее, Маркс и Энгельс писали для своего времени и для своего места, труды их являются «мгновенным снимком» и страдают некоторой однобокостью (мысль эта – не моя, а взята мною из статьи американского марксиста L. B. о современной классовой структуре), были расценены оппортунистами как отказ от марксизма. Напомню этим господам, что ещё Ленин в предисловии к 1-му изданию «Материализма и эмпириокритицизма» писал, что быть ортодоксальным марксистом – не значит идеализировать Маркса и Энгельса, и приводил в пример ортодоксального марксиста Меринга, критиковавшего Маркса и Энгельса за то, что те «отказывали» Восточной Европе в самостоятельном развитии, считая, что та же Чехия ничего не выиграет от национально-освободительной борьбы против Австрии [4]. Т.о., критика Маркса и Энгельса за евроцентризм и вообще борьба с евроцентризмом – это не какое-то изобретение исламистов, и велась она честными марксистами уже в начале 20-го века, затем – на протяжении всего 20-го века и ведётся сегодня (американцы Джеймс Блаут и вышеупомянутый L. B., француз Тушалом, современные честные маоисты). Т.о., мы видим преемственность в данном вопросе между марксизмом и исламизмом.
С другой стороны, исламисты в своей критике империализма опираются не только на коранические писания и труды мыслителей раннего ислама, но и на работы Ленина, как тот же представитель индонезийского отделения Хизб ут Тахрир Мухаммад Исхак в своей статье, доказывающей отличие между ранними исламскими завоеваниями и колониальными завоеваниями современного империализма [5].
В то время как в развитых странах, включая Россию, общество, интеллигенция, широкие слои рабочих (рабочая аристократия) в последние десятилетия, погрязнув в мелочном экономизме, утеряли в силу империалистического подкупа интерес к социальной теории, к философии, страсть к обобщениям и вообще глубокомыслие, интерес этот стал возрождаться в угнетённых мусульманских нациях. Здесь опять же можно процитировать слова Энгельса из той же работы, где он пишет о Германии (напомню, что в те годы центр революционного движения находился как раз в Германии, с другой стороны, Германия уже начала тогда показывать признаки империализма, и профессура уже тогда была подкуплена):
«Что же касается исторических наук, включая философию, то здесь вместе с классической философией совсем исчез старый дух ни перед чем не останавливающегося теоретического исследования. Его место заняли скудоумный эклектизм, боязливая забота о местечке и доходах, вплоть до самого низкопробного карьеризма… И только в среде рабочего класса продолжает теперь жить, не зачахнув, немецкий интерес к теории… Здесь нет никаких соображений о карьере, о наживе и о милостивом покровительстве сверху» [3]
Рассмотрим работу Набхани «Социальная система в исламе» [6]. Набхани пишет, что первые исламистские движения (полупатриархальные крестьянские движения), возникшие в начале 20-го в. как реакция на грабительскую колониальную политику империалистических держав, выступали за традиционный ислам. Осуждая разврат, который навязывали мусульманам «кафиры», они в то же время выступали против свободы женщин. Набхани размежёвывается с этими движениями. По Набхани, необходима свобода участия женщин в общественной и экономической жизни, с другой стороны – нравственность должна быть защищена. Как видим, это созвучно с тем, что писал Ленин по вопросу о «свободной любви» («Свобода от чего?»).
Против традиционного ислама с его патриархальным отношением к женщине выступил и другой теоретик исламизма – суданец Тураби, доказывавший, что это не имеет никакого отношения к первоначальному, «истинному» исламу (см. мою работу «Развитие исламизма…»).
Фактически под осуждением империалистами исламистов за патриархальное отношение к женщинам кроется желание навязать мусульманам 3-го мира разврат, с тем, чтобы отучить их думать; разговоры о правах женщин служат империалистам для натравливания женщин против руководства исламистских движений (подобно тому, как буржуазия всегда натравливала пролетариат против «диктатуры вождей»). С другой стороны, забота исламистов о нравственности не есть патриархальное отношение к женщинам (тем более, что мужской нравственности они уделяют не меньшее внимание, чем женской, в отличие от мракобесов из православной церкви и официального ислама таджуддинов-гайнутдинов). К примеру, разве можно сказать про того же Энгельса, с возмущением писавшего в «Положении рабочего класса в Англии» о безнравственности, порождаемой трудом в шахтах, когда и мужчины, и женщины, и дети работали на жаре без одежды в очень узких проёмах, что он был против раскрепощения женщин? Разумеется, нет.
Вернёмся к тому, о чём мы говорили в начале – к Чаплину, афганской девушке с обрезанным носом и талибам. Не раз признавалось, что талибы – движение нового типа, отличающееся от старых исламских движений, патриархально относящихся к женщинам, что данное патриархальное отношение к женщинам – не особая установка талибов, а следствие диких нравов, царящих в афганском народе (и империалисты консервируют эту дикость, тормозя там развитие экономики).
Также буржуи забывают сказать, что поводом для прихода талибов к власти послужило то, что моджахеды (бывшие лидеры антисоветского джихада, позже продавшиеся России и Америке) воровали крестьянских детей и совращали их. Т.о., российские власти, громче всех кричащие об ужесточении наказания педофилам (используя это как повод для усиления полицейской диктатуры), сами же финансировали педофилов, вооружали их против талибов.
Теперь о Чаплине. Чаплин требует ввести дресс-код, осуждает женщин, носящих мини-юбки. «Другие женщины имеют право сказать ей, что она одета как проститутка», - говорит он. Конечно, Чаплину есть что пожрать, его с квартиры не выселяют – у него мораль сытого человека. Многим же женщинам в силу угнетённого положения просто не выжить, не «зацепившись» за более-менее состоятельного мужчину. «Такая женщина найдёт себе хулигана, бандита» - восклицает Чаплин с наивностью 10-летней девочки (или с лицемерием). Но другая (одевающаяся «по-чаплински») себе и такого не найдёт: в буржуазном обществе мужчины судят о женщинах прежде всего по внешности.
Читая эти фашистские высказывания Чаплина, как тут не вспомнить слова Ленина, сказанные им в статье «Пятый международный съезд по борьбе с проституцией»:
«…Один английский делегат… хвалился тем, что он проводил в парламенте телесное наказание за сводничество. Вот он каков, современный «цивилизованный» герой борьбы с проституцией!
… Когда австрийский делегат Гертнер попробовал поднять вопрос о социальных причинах проституции, о нужде и нищете рабочих семей… и т.д., - оратора заставили замолчать враждебными возгласами!
… Можно судить по этому, какое отвратительное лицемерие царит на этих аристократически-буржуазных конгрессах…» [7]
«Русские женщины должны брать пример с женщин Кавказа в манере одеваться» - говорит Чаплин. Почему-то он не говорит, что русские женщины должны брать пример с женщин Кавказа в том, что они борются с полицаями!
Да, в ношении мини-юбок, как и в проституции, нет, разумеется, ничего хорошего. Но у этих явлений есть социальная почва. Буржуи же мечтают иметь капитализм, но без свойственных ему пороков. Лицемерие попов (как православных, так и официальных исламских) видно уже из того, что они осуждают «грешников» («От несчастных требуют высокой нравственности»), и в то же время проповедуют лояльность к буржуазной власти, хотя эта власть – источник этих «грехов». Основное отличие исламистов от буржуев, от чаплиных – в том, что осуждая пороки капитализма, они требует смены строя, а не валят всё на личности, не пытаются «подавать советы обществу и государству».
Конечно, и в исламизме есть реакционное крыло, которое сродни господам чаплиным – к примеру, Фронт защитников ислама в Индонезии, который не выступает за свержение буржуазных властей, а лишь выступает в защиту традиционной морали. Естественно, с такими «исламистами» мы должны размежёвываться.
Поповский морализм выгоден буржуазии, увеличивает её прибыли: к примеру, если рабочие-мужчины не «снимают» проституток, стоимость их рабсилы сокращается, а прибыль буржуазии, соответственно повышается. Это верно и в отношении борьбы буржуазных правительств с курением (а также употреблением алкоголя и наркотиков) – борьбы, в ходе которой буржуазия напрочь забывает о демократических свободах, о которых кричит (когда ей выгодно) десятки раз на дню. Примечательно, что наибольшего «расцвета» борьба с курением достигла в «демократической» Западной Европе в последние годы, с усилением экономического кризиса. Понятное дело, что под «заботой о здоровье нации» кроется политика «затягивания поясов».
С другой стороны, аморализм также выгоден буржуазии, пусть и не непосредственно, а как средство прививания массам консюмеризма (вещизма), экономизма, проще говоря – как средство отвлечения от революции на отдельные подачки. Яркий пример этого – то, как американская буржуазия в последние 40 лет после «чёрных» восстаний отвлекает внимание чёрной молодёжи от революции навязыванием поп-культуры (в том числе и рэпа, из которого выхолощена всякая революционность), кишащей полуголыми «тёлочками» и «крутыми» парнями, модно приодетыми и на дорогих машинах.
Вернёмся к вышеупомянутой работе Набхани. В ней автор пишет о том, что культура, литература и т.п. и у капиталистов, и у «коммунистов» (т.е. и западного, и восточного империалистического блока) пропитана искусственным возбуждением полового инстинкта с целью его удовлетворения. В то время как половой инстинкт – инстинкт иного рода, нежели инстинкт приёма пищи, сна, опорожнения (без удовлетворения этих инстинктов человек умрёт, без удовлетворения же полового инстинкта, если его не возбуждать, человек может нормально жить, и лишь в том случае, если его возбуждать без последующего удовлетворения, это принесёт страдания), капиталисты и «коммунисты» изображают, что без удовлетворения полового инстинкта человек умрёт, сойдёт с ума и т.п. (Действительно, мы видим, что современные «марксисты» вроде Кагарлицкого или Бугеры записывают секс и вождение девушек в ресторан в прожиточный минимум). То есть, капиталисты и «коммунисты», пишет Набхани, через литературу, кино и т.д. искусственно возбуждают половой инстинкт не ради продолжения рода, а с целью его удовлетворения. Эти слова тем более верны сегодня, с появлением шквала попсы, когда, выражаясь словами Юры Хоя, «на экране всё время поют про любовь», проповедуя тем самым в народе поверхностность, консюмеризм (вещизм), экономизм и единство между классами. Т.о., мы видим что исламизм, несмотря на свою религиозную форму, по сути, является материалистической борьбой с фейербахианской религией любви, которую буржуи сегодня взяли на вооружение и которая почти полностью вытеснила старую религию.
Теперь поговорим об отношении исламизма к секуляризму. Один американский политолог удивляется: почему коммунисты (на самом деле – далеко не все коммунисты) поддерживают исламистов, ведь те против секуляризма, демократии, феминизма, плюрализма, прав гомосексуалистов? Логика этого политолога (как и остальных либералов, как и подавляющего большинства «марксистов»): раз ты против либерализма – значит, ты за монархию, деспотизм и феодализм, и третьего не дано.
Однако, факты опровергают эту «логику».
Рассмотрим примеры статей индонезийских исламистов. Индонезия – страна 3-го мира, однако, относительно развитая, и здесь уже есть городские средние классы, вносящие свой мелкобуржуазный интерес в политику. За неимением лучшего, мы вынуждены цитировать представителей мелкобуржуазного крыла исламистов, т.к. они в силу известных причин больше представлены в интернете. Однако, даже у этого крыла присутствуют пролетарские черты, и сейчас мы в этом убедимся (нас не должна смущать некоторая религиозность, присутствующая в данных статьях, ибо, как мы убедимся, это – не главное).
К примеру, публицист Хизб ут Тахрир М. Шиддик аль-Джави (KH. M. Shiddiq al-Jawi) в своей статье «Монархия, демократия и халифат» размежёвывается как с демократией, так и с монархией [8].
В другой статье говорится о секуляризме (курсивом выделены цитаты из Корана):
«Это представление – представление, отделяющее религиозную жизнь от социальной, политической и общественной жизни. Они признают законы Аллаха, однако только частично, иначе говоря, те, которые имеют характер Ubudiyah (ритуалов), в то время как другие жизненные вопросы они отвергают. «В действительности, люди, являющиеся кафирами в отношении Аллаха и апостолов и намеревающиеся разойтись с (отойти от веры в) Аллахом и апостолами, говорят: «Мы отчасти верующие, а в других отношениях мы кафиры», и намереваются (с этими словами) пойти по пути (посередине) между верой и кафирами» (Qs an-Nisa [4] : 150)» [9]
Итак, что мы видим? Мы видим, что исламисты отмежёвываются от секуляризма как от лицемерия (нравственность – на словах, безнравственность на деле), как от бездеятельной нравственности, как от «серединного» пути между двумя взаимоисключающими точками зрения, как от оппортунистического шатания. Они также отвергают выпячивание ритуалов на первое место – то, что как раз и делает религию религией (пусть это ещё и не полный отказ от ритуалов, но это шаг к нему). Фактически критика исламистами секуляризма, критика выпячивания ритуалов на первое место – это есть марксистская точка зрения, заявляющая о необходимости «изменить мир» (говоря словами Маркса из «Тезисов о Фейербахе»), а никакая не теократия, как врут либералы и «марксисты».
Чтобы лучше понять эту точку зрения, мы должны учесть, что первоначальный ислам, служащий идеалом для исламистов – это не столько религия, сколько идеология, а также мораль, нравственность, а в религию он выродился позже, к началу 20-го века. Индонезийский коммунист Тан Малака в своей работе «Мадилог» («Материализм, диалектика, логика») за 1943г., критикуя простонародные предрассудки трудящихся мусульман, писал, что отчасти мусульманин – это верующий (тогда как в глазах мусульман отчасти мусульманин – это неверный) [10]. Здесь Тан Малака был прав лишь отчасти (в чём-то правы те исламисты, которые пишут, что Тан Малака, хоть и писал по-индонезийски, но думал, всё же, по-европейски). Действительно. Если понимать под исламом религию, традиционный ислам, тогда отчасти мусульманин – это, действительно, верующий. Однако, если понимать под исламом первоначальный, «истинный» ислам, т.е. революционную идеологию, то отчасти мусульманин – это неверный (подобно тому как отчасти марксист – это не марксист, это оппортунист).
К вопросу о секуляризме мы вернёмся позже. А пока рассмотрим далее данную статью, вопрос о демократии:
«Представление демократии – это представление назначения большинством голосов или народом какого-либо государства как источник конечного решения, стандарт истины (правильности), даже если решение, произведённое из вышеупомянутого мнения большинства людей, противоречит божественным ценностям. «И если ты подчиняешься большинству людей на этой земле, несомненно, они будут сбивать тебя с пути Аллаха. Они не иначе как исключительно идут в ногу с предположением, и они не иначе как лгут (в отношении Аллаха)» (Qs Al-An’am [6] : 116). При формировании решения, когда происходит “Dead lock” [Термин “Dead lock” означает «переговоры зашли в тупик»] на «совещании», произойдёт ситуация переговоров, межидеологическая коалиция, и победителем будет тот, у кого будет большинство голосов. Это положение дел противоречит повелению Аллаха, «Если ты расходишься во мнении относительно какого-либо дела, возвращайся к Аллаху и Пророку…» (Qs an-Nisa [4] : 59).
Мусульманин не должен сидеть вместе с «кафирскими властями» в меджлисе (парламенте) или входить в их систему (QS Ali Imran [3]:118,149, Al-Nisa [4]:140, Al-Baqarah [2]:42,159,174) под каким бы то ни было предлогом (QS Ali Imran [3]:118-119, 149-150), участвовать в совещаниях (QS Al-An’am [6]:116), помня повеление Аллаха (QS Al-Baqarah [2]:120, 109)» [9]
Мы видим, что в вопросе о демократии настоящими ленинцами являются не «коммунисты», утопающие в болоте предрассудков буржуазной демократии и преклоняющиеся перед мнением большинства, а именно исламисты.
Действительно, «коммунисты», утверждающие, что крах СССР не был прогрессом, на том основании, что большинство населения на референдуме в марте 1991г. проголосовало за СССР, показывают себя обычными буржуазными демократами, преклоняющимися перед мнением большинства, находящегося в плену буржуазных предрассудков (как и в случае критики монополии «Единой России» с их стороны: эта критика ограничивается требованием честных несфальсифицированных выборов, идеализацией мнения народа). «Коммунисты» забыли статью Ленина «Выборы в учредительное собрание и диктатура пролетариата» (напомню, что на тех выборах в учредительное собрание победили эсеры, а не большевики, что не помешало большевикам захватить власть), и стоят сегодня ниже исламистов. Верно подметил Ленин, что оппортунизм – это либеральная рабочая политика.
Здесь уместно привести цитату из Ленина:
"И при таком положении вещей, в эпоху отчаянной, обостренной войны, когда историей ставятся на очередь дня вопросы о бытии или небытии вековых и тысячелетних привилегий, — толковать о большинстве и меньшинстве, о чистой демократии, о ненадобности диктатуры, о равенстве эксплуататора с эксплуатируемым!! Какая бездна тупоумия, какая пропасть филистерства нужна для этого!"
Выше «коммунистов» исламисты стоят и в вопросе о национализме: исламисты отвергают национализм как идеологию «кафиров» (там же), выступая за единство всех мусульман и создание халифата, в то время как «наши» «коммунисты» пекутся об интересах «своих», российских рабочих (точнее, рабочей аристократии), пусть даже в ущерб рабочим других наций, изображают 2-ю мировую войну со стороны России справедливой, выступают за возрождение советской империи с Россией во главе и т.п.
Исламисты о плюрализме:
«Это представление – представление, намеревающееся смешать истину и ложь под предлогом разнообразия. Вопрос ПРС (племя, религия, раса) умышленно поднимается на поверхность для преграждения пути борьбе исламских муджахедов. В результате этого убеждения в установлении истины и уничтожении лжи считаются террористическими действиями. Примирение, толерантность и разнообразие, которые они разносят эхом – это не беспристрастная миссия. Когда исламская умма хочет защищать свои убеждения и бороться за них, они высказываются резко за преграждение им пути, в то время как когда христианизаторская миссия всё более своевольничает, они не говорят ни слова» [9]
Вот – несколько примеров, показывающих, что критику либерализма и буржуазной демократии со стороны исламистов нельзя считать требованием патриархальщины и деспотизма.
Для либералов и большинства «марксистов» либерализм и буржуазная демократия являются как бы «верхом цивилизации», «концом истории» (хоть последние отчасти и критикуют буржуазную демократию). Для иллюстрации рассмотрим пару примеров – последние события – революцию на Ближнем Востоке и восстание в Англии.
Американский сенатор МакКейн заявил, что России, Китаю и другим «авторитарным» режимам нужно извлечь урок из событий на Ближнем Востоке. Российские буржуи завопили: Америка хочет начать бомбить Россию, как уже бомбит Ливию. На самом-то деле, несмотря на шовинистские вопли и разжигание антиамериканской истерии, российские буржуи прекрасно понимают, что имел в виду МакКейн: в силу своих либеральных предрассудков он считает причиной революций отсутствие буржуазной демократии, считая буржуазно-демократические государства лишёнными противоречий и застрахованными от революций. Почему-то МакКейн не заметил волну демонстраций, митингов протеста, выступлений пролетарской и студенческой молодёжи и т.п., которая поднимается в последнее время на «свободном» Западе, причём «демократические» западные власти разгоняют эти протестные движения при помощи грубого полицейского насилия. Т.е. повторение ближневосточных событий ждёт не только Россию и Китай, как предостерегает МакКейн, но и Запад тоже. Вот что пишет некий «молодой маоистский товарищ» в статье в “Democracy and Class Struggle” о недавнем восстании в Англии, опубликованном в маоистской рассылке MAOIST REVOLUTION 8 сентября 2011 (он обсуждает различие между восстанием в Египте и восстанием в Англии):
«… различие обусловлено тем фактом, что у тирании в Египте было имя – Мубарак, тогда как тирания в Англии – безымянная реальность, трудная для понимания. Вот почему буржуазные пропагандисты могли говорить, что здешние протесты – незаконное хулиганство, в отличие от протестов в Египте («у нас демократия, в восстании нет нужды»); тирания – грубая реальность, ощущаемая только бедными… В Соединённом Королевстве… тирания и угнетение спрятаны под вывеской «демократии», украшенной всеми видами болтовни о «свободе» и т.д. …»
Вернёмся к исламистам. Большинство современных «марксистов» отказываются поддержать исламистов на том основании, что марксисты-де не могут поддержать те силы, которые борются с империализмом с реакционных, докапиталистических, феодальных позиций. В доказательство эти «марксисты» приводят цитаты из Ленина. Однако, факты показывают, что эти цитаты – не к месту. К примеру, буржуазные СМИ («Нью-Йорк Таймс») признают, что талибы в Пакистане «эксплуатируют» классовый конфликт, возглавляя борьбу огромного большинства безземельных крестьян против кучки помещиков, владеющих землёй [11] (вспоминаю, насколько лживыми были слова пакистанского «марксиста» в интервью на сайте Рабкор.Ру, что-де исламисты утверждают «Собственность на землю – по воле Аллаха, и никто не имеет права её пересматривать»).
Теперь вернёмся к России. Рассмотрим крах СССР. Революция 1991г. сокрушила советскую «марксистско-ленинскую» религию, и в этом её прогрессивность (реформы 1990-х гг. в России можно сравнить с реформами Ататюрка в 1924г. - кстати, Набхани признаёт гнилость позднего Халифата – и всё же не понимает прогрессивность реформ Ататюрка). Школьники, ставившие в 1990г. бюст Ленина на унитаз, фактически поступали как ленинисты (пусть и неосознанно), а зюгановские и анпиловские пенсионеры, возлагающие венки к памятнику Ленина, фактически поступают как мракобесы (в интернете был выложен ролик, где пенсионеры возлагают в годовщину смерти Ленина венки к его памятнику, и одна из старушек при этом поскользнулась, ударившись головой о постамент, но это её не остановило, и она продолжила лезть на постамент уже на четвереньках – такое мракобесие, дошедшее до абсурда, ничем не отличается от случаев давок со смертельными исходами во время религиозных праздников в Индии, о чём частенько сообщают СМИ).
Революция 1991г. была «революцией эмоций», «революцией песен», «чувственной революцией». Радикальным крылом той буржуазной революции была музыкальная группа «Сектор Газа», сорвавшая завесу «приличия» с лицемерного советского пуританства (говоря словами Маркса, пролетариат выступает на первых порах как радикальное крыло буржуазии). Переход в 1991г. от официального «марксизма-ленинизма» к религии любви, «сексуальная революция», дальнейшая «материализация» религии были для своего времени прогрессом, но сегодня, как мы уже говорили, цитируя маоистов, свобода секса утратила всякую прогрессивность.
Вернёмся к вопросу о секуляризме. Рассмотрим статью нигерийского исламиста Данлади Адаму Мохаммеда «Мусульманские интеллектуалы и дебаты по шариату в Нигерии» за 2002г. [12] В ней автор критикует «марксиста» Сануси, восторгающегося «государствами всеобщего благоденствия, такими как Британия, которые мусульмане с презрением отклоняют как государства неверных, хотя они осуществили исламские принципы экономической справедливости». Мохаммед справедливо возражает, что это «благоденствие» опирается на эксплуатацию других стран. Мохаммед подкрепляет свои возражения цитатами из работы Абдулвахаба аль Массери «Империалистическое эпистемологическое видение» [13] (работа, очевидно, примерно за 1990г.). Кроме справедливой критики империализма, в работе содержится фырканье на материализм, рационализм; материализм смешивается с секуляризмом; критика эта, в общем и целом, народническая. Аль Массери утверждает, что империалисты, в силу своего «рационалистского», «материалистического» подхода смотрят на человека так же как на вещь, как на сырьё и т.п., видя в нём источник прибыли.
Верны ли взгляды Аль Массери? Вообще, что можно сказать о взглядах тех исламистов, которые обвиняют империалистов в «материализме»?
Взгляды эти – сродни взглядам раннего критика капитализма англичанина Томаса Карлейля. Вот что писал об этом Энгельс:
«Карлейль… обвиняет век в лицемерии и лжи… Мы тоже нападаем на лицемерие современного христианского миропорядка…
… и мы придаём большое значение борьбе против несостоятельности, внутренней пустоты, духовной смерти, неискренности века… Мы хотим покончить с таким атеизмом, каким его изображает Карлейль…» [14]
Перефразируя слова Энгельса, можно сказать, что и мы, революционные марксисты, против такого «материализма», в котором исламисты обвиняют империалистов. Только верно ли называть этот «материализм» материализмом?
Нет. Это – секуляризм, а не материализм.
Материализм Маркса был честным признанием того, что есть на деле. Марксизм, в отличие от буржуазной политэкономии, различает человека и неодушевлённые предметы в процессе производства, постоянный и переменный капитал, т.е. материализм Маркса последовательнее, глубже буржуазного «материализма». Буржуазный «материализм» есть, по сути, идеализм в материалистической форме, в данном случае – товарный фетишизм: якобы вещи, «факторы производства» сами по себе, «от природы» имеют свойство приносить прибыль.
Ленин в конце «Империализма как высшей стадии капитализма» цитирует одного буржуазного «аналитика»: мол, социализм уже построен, хоть и не по Марксу. На самом же деле, как верно подчёркивал Ленин, империализм есть канун, «преддверие» социализма, и буржуи при империализме берут частичку социализма в капитализм, причём частичку самую безобидную («компромисс» по Набхани). Это верно во многих отношениях, в т.ч. и в отношении секуляризма. Секуляризм не есть материализм, а есть идеализм в материалистической форме, вкрапление частички материализма, безобидной для империалистов, в идеализм (вместо бога – половая любовь, товарный фетишизм и т.п.). Так же и в отношении человека: утверждение, что «человек есть животное» было прогрессом по сравнению со старым доимпериалистическим утверждением буржуазии «человек есть творение божие». Дарвинизм с его теорией эволюции сыграл в своё время прогрессивную роль (кстати, вышеупомянутый историк Хобсбаум пишет о том, Дарвин в германских рабочих социал-демократических библиотеках был, Маркса же не было – см. мою работу «Анализ работы Хобсбаума «Век империи»»), как и учение Фрейда, которое можно выразить в «двух словах» как «все человеческие помыслы - от полового инстинкта». Но эти утверждения - лишь половина правды. Человек – не просто животное, «человек – общественное животное» (Маркс), и ему, в силу этого, свойственно сознание, не свойственное животным – то, что пытаются замазать империалисты. К примеру, в своё время английский премьер-министр Дизраэли призывал поощрять экономические требования рабочих и в то же время жёстко подавлять политические требования. Причём данную политику империалисты стремятся проводить не только по отношению к своим, империалистическим, нациям, но даже и по отношению к народам 3-го мира (к примеру, про Индонезию признаётся, что голландцы там проводили политику «чтоб в желудке у народа было полно, а в голове пусто» [15]).
Другой пример – Путин, заявивший несколько месяцев назад: мол, в ближайшие 10 лет не нужно никаких либеральных экспериментов (читай – никакого расширения политических свобод для масс народа), с другой стороны, нужно усиление социальных гарантий (читай – подачек), и всё, мол, будет хорошо. Мы видим здесь неприкрытый взгляд «народ - это животные».
Ещё один пример – Медведев в своём выступлении перед главами официальных телеканалов: мол, ТВ должно быть развлекательным (читай – отупляющим), а не политизирующим, как в 1990-е гг. (хотя таким оно было не в 1990-е гг., а в конце 1980-х гг. – Медведев играет на справедливой ненависти народа к Ельцину, к «демократам»).
Секуляризм – наиболее удобная форма идеологического правления буржуазии: якобы «независимая» от власти церковь (а на деле – буржуазная власть при посредстве церкви) получает возможность свободно проповедовать народным массам те ценности («возлюби ближнего», «ударили по правой щеке – подставь левую»), которые сама буржуазия постоянно нарушает (если бы непосредственно сама буржуазная власть проповедовала эти ценности, доверия со стороны народных масс было бы гораздо меньше). Перефразируя слова Энгельса, сказанные им по поводу разделения властей, можно сказать, что разделение государства и церкви – это простое выражение разделения труда, присущего буржуазному обществу.
Ноябрь 2011г.
А. Г.
Список литературы
1. Ф. Энгельс. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии. Сочинения К. Маркса и Ф. Энгельса, т. 21, с. 269-317. Глава III.
2. Dear Maoist-Third Worldist.. Are you a bunch of prudes? Libealism or puritanism?
3. Фридрих Энгельс. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии. Сочинения К. Маркса и Ф. Энгельса, т. 21, стр. 269-317. Глава IV.
4. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 18, с. 10.
5. Muhammad Ishaq, Beda beza Futuhad dan Penjajahan, 27 September 2010.
6. Taqiuddin an-Nabhani. The Social System in Islam. http://www.khilafah.com
7. Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 23, с. 331-332.
8. MONARKI, DEMOKRASI, DAN KHILAFAH
9. Renungan Ramadhan : Islam dan Problematikanya
10. http://www.marxists.org/indonesia/archive/malaka/Madilog/index.htm
11. Taliban Exploit Class Rifts in Pakistan
http://www.nytimes.com/2009/04/17/world/asia/17pstan.html;
также
How the Taliban Exploit the Exploiters in Pakistan April 17, 2009, 10:28AM
http://tpmcafe.talkingpointsmemo.com/talk/blogs/rutabaga_ridgepole/2009/04/how-the-taliban-exploit-the-ex.php?ref=recdc
12. Danladi Adamu Mohammed. Muslim Intellectuals and the Sharia Debate in Nigeria. Centre for Journalism Studies Wales. March 2002. http://www.nigerdeltacongress.com/marticles/muslim_intellectuals_and_the_sha.htm.
13. Abdulwahab al Masseri. The Imperialist Epistemological Vision.
14. Энгельс Ф. Положение Англии. Томас Карлейль. «Прошлое и настоящее». – К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч., т. 1, с. 590-594.
15. A History of Muslim Philosophy. http://www.muslimphilosophy.com/hmp/
Chapter 83: Renaissance in Indonesia (by Shaikh Abdur Rashid).