Голосили привычно старухи с сухими глазами;
Мужички собирались, любого не прочь помянуть,
Да трещала свеча под висящими вкось образами.
Простыня поглотила в себя отраженья зеркал,
Два дьячка «Упокой его душу» нестройно тянули,
С наконец-то спокойным лицом он лежал, словно спал,
Будто странник, обретший желанный покой накануне.
Долго рыли могилу. Земля поддавалась с трудом,
Не успев отойти от недавних февральских морозов.
В серых сумерках ранних над свежим могильным холмом,
Как костер на снегу, полыхнули две алые розы.
Чья рука положила их здесь, привнеся диссонанс,
Сделав смелый широкий мазок на унылой картине:
Комья липкой земли на ногах, лент веночных атлас,
И две розы живые на пахнущей хвоей могиле?
Бесполезно пытаясь унять в теле мокрую дрожь,
Полупьяный оркестр выдувал Марш Шопена натужно.
Ветер рвал облака в вышине. Моросил мелкий дождь.
А любить надо только живых. Мертвым это не нужно.
