Первый день после сожжения
В душе всю ночь горели корабли,
Готовые к открытию миров,
Гудела жизнь, отбрасывая блик
На кодлу растревоженных воров.
Огонь сомнений выкрал паруса,
Сгорел в беде рангоут, такелаж.
Взлетела пристань дымом в небеса,
За ней ушёл весёлый экипаж.
Оплавлен остов памятных мостов,
Зола и слёзы в горе от ума.
К чему мне этот пепельный настой?
Для счастья. В нём есть солнечный алмаз.
Июль 1994. 2012.
2.
Второй день после сожжения
Всю ночь пылал на казни Илион,
В большом костре Гомеровского плача,
Мой тихий труд, ценой на миллион,
На миллион коней, где каждый кляча.
Умчался в небыль огненный табун,
Который был бы вам данайским даром.
Как смерть я принял тайное табу
Под едкой пыткой буквенных ударов.
Насколько долог будет мой зарок,
Не знаю. Не ответят даже фебы.
Но дан мне богом праведный урок
За наглую попытку прыгнуть в небо.
Июль, 1994.
3.
Третий день после сожжения
Терзай себя, скорби по мне, гитара,
Я сердце опалил до немоты.
Давай с тобой расплачемся на пару,
Зальём рыданьем тощие мосты.
Уймись огонь на несколько мгновений,
Уймись на жизнь. О, боже, помоги.
Твоей струной тропинкою Арсений
Играет блюзы смерти у могил.
Две трещины строкой прошли по деке,
Легли отрезком раны у битлов.
Скажи, моя подруга, в коем веке
Мне станет от сомнения светло.
Сыграй мне напоследок ту из песен,
Где солнце распускается в тиши.
Ты помнишь всё и знаешь, сколько весит
Кусок моей разорванной души.
Я дал зарок быть странником молчанья,
Прости меня, родная, и поплачь.
Пойду дорогой боли к одичанью.
Прости, что для любви рождён палач.[/size]
Июль, 1994. 2011.