Нехватило сил спасти. (Кладовка (проза, не вошедшая в рубрики))

- Даламар
- Рейстлин
- Даламар.
- Рейстлин…
- Даламар!
- Рейстлин?
- ДА-ЛА-МАР, если ты сейчас не принесёшь мне сердце тролля, то я возьму твоё!
Я открыл глаза. Чёрт! Уже несколько раз ухожу в свои мысли тогда, когда шалафи посылает меня за ингредиентами для своих магических опытов. Так-так-так…сердце тролля...а вот оно, рядом с каким-то странным сосудом, имеющим внутри себя страшную штуку…ну ладно, потом узнаю, что это.
Взял банку с сердцем и вышел из кладовой. Пока шёл к лаборатории (телепортация во время экспериментов запрещена), опять задумался.
Да, в последнее время я странно себя веду, но ничего удивительного. Последнее заявление шалафи о столь раннем отбытии окончательно выбило меня из колеи. , конечно, знал, что он собирается уйти, но не ожидал, что так скоро. Я не хочу, что бы он уходил! Сам от себя такого не ожидал, но это правда. Я привязался к шалафи и с каждым разом мне всё труднее и труднее доносить на него Пар – Салиану. Тем более, Рейстлин просто кладезь знаний!
А мне это очень нужно!..
Подошёл к двери в лабораторию и вошел внутрь. Шалафи стоял спиной ко мне и листал какую – то книгу а столе. Он обернулся, и я понял, насколько опоздал.
- Где тебя носило? – прошипел он, метая молнии своими золотистыми глазами. – Я посылал тебя 10 минут назад! В прочем неважно… Время ещё есть, иначе пришлось бы пожертвовать твоим сердцем. – Он забрал сердце и поставил на стол.
- Шалафи! – сам себе удивляясь, сказал я,  почувствовав, что больше не могу терпеть. Он повернулся и воззрился на меня. – Шалафи, оставь эту бредовую идею! Ты же можешь не вернуться, ты это понимаешь?
- Да. – он ухмыльнулся. – так вот, что волнует моего ученика больше всего. Да, не ожидал…Но я уже всё решил, а отступать я не привык, так что уговоры бесполезны.
У меня на глаза навернулись слёзы. Ну как он не понимает!?. А может понимает?.. Но тогда почему?.. Потому что он так хочет…
Я ничего не сказал.
А шалафи ушёл.
Это было больно, но ещё больней было видеть его по ту сторону врат и понимать, что никогда его больше не увижу. И вот они захлопнулись. Я до сих помню его печальный взгляд, брошенный сквозь врата. И вот я опять осиротел. Больше нет шалафи, больше нет Рейстлина, но ещё печальней то, что я не сказал ему самого важного… я просто струсил…
Прости меня, Рейстлин, я старался, но сил не хватило.