Мир тёмных красок, тишины.
И красоты необычайной
Цветные кто-то видит сны.
Холодный дождь пройдёт не скоро
И тускло светят фонари.
В ночную, пасмурную пору
Пустеет город до зари.
Сейчас тоскливо, мрачно, страшно!
Но в ночь с подвальных этажей
Пройтись по улицам отважно
Выходит парочка бомжей.
Судьба их наказала строго
И рассказать – не хватит слов:
В старье одетые убого,
Тележка с хламом – их «улов».
Пустой желудок… На прогулке
Не очень хороши дела,
Но сжалившись, им в переулке
Судьба «презент» преподнесла.
Вот с Майклом Джексоном афиша…
И размечтались, погодя, -
Листок с неё их, словно крыша,
Чуть-чуть прикроет от дождя.
Казалось, будет всё привычно.
Но под афишей был сюрприз,
Встревожил душу необычно
Судьбы нечаянный каприз.
Перчатка женская и шляпа –
Для них другой, огромный мир!
Какой-то потерял растяпа,
Судьбой обласканный транжир.
Разбушевалась непогода,
В дырявом холодно старье,
Так пусть придёт на помощь мода –
Бомжам привет от кутюрье!
В богатом городском квартале
Лишился кто-то ерунды.
Для них же вещи засияли,
Как две далёкие звезды.
Они к ним бережно коснулись,
Пьянил чудесный аромат
И словно в сказку окунулись,
В далёкий, дивный, райский сад.
Легко и быстро, без привычки
Вдруг изменился белый свет
И дорогие две вещички
На миг избавили от бед.
А кто-то в городской квартире
Помочь невольно захотел –
И слышат, что в ночном эфире
Любимый Джексон песню пел.
Им кажется – огромно небо,
Нет повода для горьких дум,
И снова свет, и много хлеба!
Как музыка, дождя стал шум!
Ночной проспект преобразился,
Огнями освещая их.
И мир жестокий исцелился
Хоть на минутку, хоть на миг!
Они парили, словно птицы,
Средь бесконечно чёрных дней,
И счастьем осветились лица!
Но дождь холодный лил сильней…
А капельки дождя, как слёзы,
В реальный мир вернули вдруг
И в дребезги разбили грёзы –
Вся жизнь их ночь и тьма вокруг.
Не надо им такого ляпа –
Беда с мечтою пополам,
Опять летит на мусор шляпа,
Как дорогой, не нужный хлам!
А где ж найти еду любую –
Болит желудок неспроста?
Эх, зачеркнуть бы жизнь былую,
Начать всё с чистого листа!
Чудесный миг, как знак был свыше!
Ведь, правда, есть беды предел?
А Джексон, словно на афише
Об исцеленье мира пел…