Войдя в столовую, Калгор с удивлением обнаружил, что там собрались все свободные от вахты. Внимание собравшихся было устремлено на огромный настенный экран, изображение на котором было, по-видимому, составлено из двух частей, каждая из которых представляла собой сигнал камеры скрытого видеонаблюдения. На левой стороне экрана Калгор с удивлением узнал изображение своей каюты. На правом же был Феннулион. Похоже, именно он вызывал своим видом веселье у собравшихся. Калгор присел за свободный столик и принялся наблюдать вместе со всеми.
Фен, видимо, только что проснулся. Зевая, он перемещался по комнате в одних «семейных» трусах и пластиковых шлепанцах. Ко времени появления в столовой Калгора он, видимо, вспомнил о необходимости убрать каюту. Это ясно отразилось на его лице, появившемся «крупным планом» на экране. В зале засмеялись.
Вытащив ведро и тряпку, Фен набрал воды и несколько раз прыснул туда из флакона. Размешал средство, держа тряпку за уголок двумя пальцами и брезгливо морщась, и потащился в каюту. Там он бросил неотжатую тряпку на пол и начал двигать ее правой ногой туда-сюда, что в камере выглядело, как какой-то экзотический танец! При этом на полу образовывалась густая пена.
Пятясь задом в этом странном танце Фен, похоже, пытался постепенно увеличить амплитуду движения правой ноги, видимо надеясь, что это поможет одним движением покрывать пеной большую часть пола и, в итоге, быстрее закончить уборку. Но просчитался. Внезапно его левая пятка соскользнула со шлепанца, Фен, пытаясь удержать равновесие, рефлекторно оперся на правую ногу, которая вместе с тряпкой в этот момент находилась в крайнем левом положении. Правая нога немедленно поехала по скользкому полу влево, ноги Фена окончательно скрестились и он с криком «ёпта!» сверкнул в воздухе голыми пятками и приземлился на «пятую точку». Зал громко заржал. Калгор заметил, как где-то впереди вздрагивют от смеха плечи Джей.
Фен со зверским выражением лица поднялся с пола. Казалось, что сейчас из глаз у него от боли и обиды потекут слезы. Он пошарил глазами в поисках предмета, на котором можно было бы выместить злость. Естественно, ближайшим подходящим предметом оказалось ведро с мыльной водой, и, со всем чувством, Фен с криком «ки-йя!» вмазал по нему босой ногой!
Присутствующие сгибались от смеха, ударяли себя ладонями по коленям и с беззвучным хохотом, хватались за животы. Калгор тоже уже не мог сдерживаться и ржал вместе со всеми. Но действие на этом не закончилось!
То ли разлившаяся из ведра вода замкнула какие-то датчики, то ли еще почему, но в каюте Фена сработала тревожная система. Выразилось это следующим образом. Сперва свет в помещении вдруг померк и сделался красным от загоревшихся аварийных табло, а затем из динамиков послышался металлический голос: «Тревога! Угроза затопления! Помещение блокировано! Во избежание короткого замыкания через тридцать секунд в помещение будет пущен жидкий гелий. Внимание! Всем надеть скафандры!». В это время в потолке открылся люк и появился «вчерашний знакомый» Фена – скафандр. «До пуска гелия осталось двадцать девять секунд! Двадцать восемь…». Все это сопровождалось звоном аварийной сигнализации.
Фен перестал прыгать на одной ноге, обалдело огляделся, кинулся сначала к скафандру, потом заметил, что потерял правый шлепанец, рванулся за ним, снова поскользнулся, на карачках дополз до шлепанца, схватил его рукой и, поскальзываясь и оставляя за собой пенные следы, вновь кинулся к скафандру.
«Двадцать секунд…» - звучал голос. Путаясь в застежках, забыв от испуга все, чему вчера его учила Джей, Фен пытался натянуть скафандр.
Дежурный по станции, который находился в это время в столовой, опомнился первым.
- Экипаж! Тревога третьей степени! – давясь приступами смеха и от этого дав «петуха» на последнем слове, выкрикнул он.
Персонал кинулся занимать места, согласно тревожному расписанию. Калгор же, у которого такого места не было, рванул спасать товарища, еще не зная, как он будет это делать. С ним рядом по коридору бежали Грэм Парингет и Джей.
- Вот так пошутили! – на ходу обронил Грэм. В ответ Джей прыснула, затем схватила Калгора за руку и втащила его за собой в какую-то каюту.
- Сиди здесь, со мной. А то только под ногами будешь путаться у ребят. Они и без тебя управятся.
Калгор хотел было возразить, но не нашел, что. Джей была права. Каждый должен заниматься своим делом.
- А это что за каюта? – спросил он, оглядываясь по сторонам.
- Это моя. Нравится?
- Да, ничего, так.
- Ну, твой товарищ и устроил цирк! Теперь его здесь без смеха никто видеть не сможет!
- А, кстати, что это Грэм сказал насчет шутки? Это вы специально нас пол мыть заставили?
Джей рассмеялась.
- У нас так над всеми новичками шутят. Традиция такая. Еще с древних времен. На всех станциях и космических кораблях.
- Я только когда в столовой экран увидел – догадался, что это шутка была. А у вас в каждой каюте скрытое наблюдение?
- Да. На случай непредвиденной ситуации. Только эти камеры кто попало включать не может. Исключительно дежурный по станции. И то в случае крайней необходимости. А сегодня разрешил начальник станции, специально для того, чтобы все смогли повеселиться. Правда, он не ожидал такого представления! Я до сих пор остановиться не могу, прямо умираю со смеху!
- А с меня тоже смеялись, признавайся!
- Не, с тебя нет. Грэм даже тебя похвалил. Сказал, что так и надо к работе относиться, как ты, зато потом все оторвались по-полной!
Ребята засмеялись, вспоминая недавнее зрелище.
Наконец в коридоре воцарилась тишина. Аварийная сигнализация прекратила вой, и прозвучал отбой тревоги.
- Ну, я пойду, наверное. Проведаю Фенуллиона. Ему, наверное, сейчас не до смеха! – сказал Калгор.
- Постой, я хотела спросить, - остановила его Джей. - Скажи, я тебе хоть немного нравлюсь?
Калгор смутился. Джей уже начинала ему нравиться, и он сам собирался когда-нибудь сказать ей об этом. Но никак не ожидал, что девушка так вот, без обиняков, захочет внести ясность. Поэтому он хотел было ответить уклончиво. Но в последний момент передумал.
- Нравишься! Только вот не ожидал от тебя такого вопроса.
На лице Джей расцвела радостная улыбка.
- Ты извини, но я здесь одна. Уже сто лет. И ни одного холостого мужчины рядом. Я, может, и нескромно поступила сейчас, но ты мне тоже нравишься. И если бы я тебя не спросила, ты бы, может, так и не решился мне об этом сказать. Уехал бы назад, защищать свой дипломный проект, и никогда больше обо мне не вспомнил. А я осталась бы здесь дальше мучиться в одиночестве. Ты на меня не сердишься?
- Да нет, я серьезно сказал, ты мне тоже нравишься. А сейчас мне надо идти, проведать бедного Фена, а то он на меня обидится.
- Я с тобой. Хочется посмотреть на его физиономию, - хохотнула Джей. – Интересно, он успел в скафандр залезть, пока жидкий гелий не пустили?
- Тогда пошли, – сказал Калгор, пропуская Джей вперед.
Весело болтая, они дошли до каюты Фенуллиона. Двери в нее были уже открыты, а по полу ползал робот-уборщик, собиравший густую пену и воду с пластикового пола. Самого Фена в помещении не было. Джей подошла к коммуникатору на стене и набрала номер.
- Простите, Бендра, вы не подскажете, где сейчас Феннулион? Он не пострадал?
Несколько секунд она слушала ответ, а затем поблагодарила Бендру и обернулась к Калгору.
- Фенуллион сейчас в лазарете. Он не пострадал физически, но у него началась истерика, когда ребята вынули его из скафандра. Так что к нему сейчас никого не пускают. Переночует он, скорее всего, тоже там, а утром его осмотрят снова. Если все будет нормально, мы завтра его увидим уже за завтраком.
- Слава Богу, что все так закончилось. Могло бы быть хуже! – произнес Калгор, - если бы он не успел надеть скафандр, а техники не успели отключить подачу гелия…
- Самое меньшее – он бы получил обморожение ног, – резюмировала Джей, - но давай не будем о плохом. Ты лучше расскажи о себе.
Ребята не заметили, как за разговором оказались в каюте Калгора. Он рассказывал Джей о своих увлечениях, о спорте и об учебе в Академии. Джей помнила многих преподавателей. Потом она, в свою очередь, рассказала о себе, своей жизни на станции и о научной работе, которой занималась, как выяснилось, тоже под руководством Грэя Парингета.
Джей изучала миры с несколькими разумными формами жизни, обобщала собранный материал, искала особенности и закономерности развития цивилизаций. Она даже вывела уже одну закономерность. Оказывается, на планетах с двумя формами разумной жизни одна из них вскоре начинает доминировать над другой и, в конце – концов, уничтожает слабейшую, либо низводит ее до первобытного уровня. Если же таких разумных рас три, случаи подавления одной разумной расы другими становятся более редкими. Ничего нельзя было сказать о дальнейшей тенденции, потому что миров с четырьмя и более разумными формами жизни во всей галактике было от силы два. Вроде бы они подтверждали выявленную Джей закономерность, но для уверенности в результатах наблюдений требовалось хотя бы три таких мира.
В свою очередь Калгор рассказал о цепочке неприятностей, которая приключилась с ними до отъезда на практику, о Тайрин и ее неожиданном отъезде и о том, как они с Феном остались без ее плана и части конспектов. Джейселина посочувствовала им, но самый первый свой мир демиурги создавали только в том составе, который определили в Академии. От начала и до конца. Это было традицией, и помогать им или еще как-нибудь вмешиваться в процесс никто, кроме руководителя практики, не мог. Да и вмешательство руководителя практики являлось почти приговором: это означало, что группа не справилась с заданием и считаться настоящими демиургами ребятам еще рано.
Калгору нравилось болтать с Джей, прикасаться рукой к ее руке, чувствовать исходящий от нее запах. Его все больше к ней влекло. Джей тоже ощущала влечение к этому молодому человеку. По меркам демиургов разница в возрасте у них была совсем небольшая. Они могли считаться почти ровесниками. Рядом с Калгором Джей болтала без умолку, на щеках у нее появлялся румянец. От этого она еще больше хорошела. Ее каштановые волосы, когда она встряхивала ими, отбрасывая с глаз непослушную челку, временами касались лица Калгора. Молодого человека в такие моменты охватывала какая-то непонятная радость, его лицо тоже покрывалось румянцем, и душу грело радостное чувство близости к предмету своего вожделения. Так прошло около двух часов, пока Калгор не вспомнил, что они так и не позавтракали. Однако время обеда еще не пришло, и они отправились к Джейселине, которая предложила сделать кофе с тостами для себя и Калгора.
Когда Джей варила кофе и нарезала хлеб для тостов, она вдруг почувствовала, что делает это с какой-то радостью. Готовить для себя ей было не в новинку. Но такой легкости и приятного волнения она никогда не ощущала. И причиной всему этому был, конечно, Калгор. Он с удовольствием пил кофе, ел тосты и даже попросил добавки, не забыв при этом похвалить незамысловатую стряпню Джей. А она все примечала, и ее все это приятно волновало.
Перед обедом ребята расстались с большой неохотой. Однако, как им не жалко было прерывать свое общение, у каждого были важные дела. Калгору нужно было делать расчеты будущего мира, Джей – заниматься своей научной работой. Но молодые люди, разумеется, договорились встретиться завтра после обеда.
Продолжение: Три демиурга. Сотворение мира, первый этап
