Дежа вю (Рассказ / миниатюра)

- Идиот! Ты непроходимый идиот! Здесь же всё так просто! Решай скорее! – рот говорящего брызжет слюной, глаза расширяются, становятся совсем круглыми, лоб испещряют глубокие злобные морщины. Было бы смешно, если бы не было так мерзко. Мальчику даже страшно почти не было, разве только чуть-чуть. Он привык уже.
- Я спрошу у твоей матери, где она тебя нагуляла! Ты явно не мой сын, мой сын не мог  быть таким кретином! Решай, говорю тебе!
Обида и омерзение всё же одержали победу над терпением. И даже над привычкой. Ну что он такого сделал? Разве так страшно – не решить задачу по математике, тем более, если тут дроби и сантиметры?
Мальчик пролепетал что-то невнятное – говорить громко и отчетливо мешали слезы. Слова перемешивались со всхлипами. Кажется, это было «Я устал, поиграть хочу»
- Поиграть? Ты два часа назад играл! Решишь математику, ответишь мне стих и я пущу тебя за компьютер.
- Я еще не выучил – невнятное шипение, всхлип, снова шипение.
- Не выучил? Ты учил его два дня!
- Литература только в пятницу, я успею еще, я устал.
- Учи!
Мальчик действительно устал. Его глаза слипались, от постоянных потираний и еле сдерживаемых слез покраснели. Мужчина видел это. Более того, он это ПОНИМАЛ. Больше, чем кто-либо другой. Каждый всхлип сидящего напротив него мальчика, каждая его слезинка, даже собственные его слова и интонации врезались ему в сознание еще двадцать пять лет назад. Монотонно, ежедневно. Потом снились очень часто, никак не хотели выветриваться из памяти. И вот они снова здесь. Только роли распределены уже по-другому. Он теперь имеет власть, которой не было двадцать пять лет назад. Тогда, когда этим маленьким двенадцатилетним мальчиком был он:
- Решай, говорят тебе! – и удар очень «больного» солдатского ремня по стулу в нескольких сантиметрах от его спины: он даже почувствовал, как сменился, похолодел воздух в том месте, где только что просвистела пряжка.
- Я устал, я хочу спать,  - на часах было почти одиннадцать.
- Спать? Хорошо, иди спать! Ты не окончишь школу, будешь собирать бутылки по подъездам, есть из мусорки, зато спать будешь, сколько хочешь! И не хнычь мне тут, ты же будущий мужчина!
Эти слова он запомнил особенно отчетливо за годы учебы в школе и кошмарных снов. В те моменты он думал, что лучше и правда собирать бутылки и ночевать на улице, чем учить эту никому не нужную математику, оканчивать школу и вообще терпеть это всё.
Школу он окончил. Окончил и ВУЗ. Технический. Всё так же по настоянию отца, который, вопреки всем надеждам, не потерял своего влияния на сына ни после окончания школы, ни после совершеннолетия, ни после свадьбы.
- Решай! – прикрикнул он, заметив, что сын отвлекся, пока он прервал свой контроль над ним и погрузился в прошлое. – Или ты хочешь остаться без игр и сладкого на неделю?
Из дальней комнаты раздался грохот. Мужчина нехотя встал и пошел на звук шума.
«Сколько можно?» - раздраженно звучало в голове.
- Ты опять? – грозно спросил он, открыв дверь и становясь будто бы гигантом по сравнению с маленьким, сухим старичком, беспомощно лежавшим на кровати (а когда-то ведь и у их были противоположные роли). Рядом с прикроватной тумбочкой лежал опрокинутый штатив капельницы. Он поднял его, поставил на довольно-таки большое расстояние от кровати, большее, чем в прошлый раз. Он постоянно отодвигал штатив всё дальше и дальше, но старик всё равно каким-то образом опрокидывал его, когда хотел кого-нибудь подозвать.
Нарочито-медленно установив все емкости на штативе, мужчина спросил, наконец:
- Что ты хочешь?
Старик, еле раскрывая правую сторону иссохшихся губ, очень тихо, медленно и едва различимо – последствия инсульта – произнес:
- Не кри… чи на ребенка… Не… кри… чи…