я прорастаю...
(Египетская книга мертвых)
Эхнатон Амон Арей
выкинь ключик от дверей
встань посолонь
пальцы гнутые в рот засунь
свистни гаркни в темные места
про/себя считай до ста
как достигнешь цифры сто
в голове наступит звон
знать явился Конь-в-Пальто
Конь-в-Пальто Конь-Огонь
соколик да в шапочке
огонек да в ермолочке
пирожок да на полочке
будет конь ворожить
и над каждой цифирью ржать
а ты вторь-похохатывай
да на хвост (кому?) наматывай
примечание 1.
Тут внимательный читатель вправе задать вопрос: «А зачем, собственно, нужен конь, да еще и в пошлом пальто?». С удовольствием, и не без тайного умысла, объясняю эту кажущуюся чушь:
мое Великолепие слоняется в саду
кидая междометия все яблочки жужу
под листиком под фиговым сокрыта простота
и чаша змея знанием пуста и не пуста
(вот и обоснование затеять счет до ста)
примечание 2 (срединное).
Тут выясняется, что главным препятствием к восприятию знаний, передаваемых «от сердца к сердцу», является не пресловутый Конь-в-Пальто, который метафорически «ржет» и, так сказать, «сбивает», а обыкновенное неумение моего доброго, но не обремененного терпением читателя считать до ста так, как это принято в определенных кругах. Ибо сам читатель спит и совершенно не помнит ни количества, ни, самое главное, качества кругов на воде.
Читателю всё чудится, что суть вещей – лишь отблеск пламени на начищенной меди каски пожарника, и это видение он и принимает за «непроявленный апейрон». Дабы развеять эту паразитическую иллюзию, мне ничего не остается, как только вызвать самих пожарных для дачи заведомо ложных показаний:
едут пожарные в гору
с брандмейстером наперевес
едут пожарные в норы
в пустыни в поля в темный лес
факелом машет пожарник
освещая себя на пути
в сварочной маске пожарник
не любит открытый огонь
а вот и горящие избы
где бабы гоняют коней словно дым
плюется пожарник сквозь зубы
но поздно он непобедим -
вступает в привычную битву
и пена становится мглой
из пены с беззвучной молитвой
выходит пожарник нагой
с ним рядом смиренно ступает
в шлеме и лётных очках
Тот-кто-в-пальто обитает
держа 108 в кулачках.
ликуй же отважный пожарник
огнь снова тобою сражен
змеись по ветвям как Коперник
внемли восклицаниям жён
а Тот-кто-в-пальто облачен
в тоскою влезает в реликтовый чёлн
по водам постылым уныло скользя
с Гор-Ра-Амоном поет и плывет там где льзя
и песня Smoke on a Water
блудит в папирусах болота.
(песня Коня):
был мой ум угрюм фискален
ныне он парадоксален
был мой ум похож на удочку
ныне дую в ум как в дудочку
надо дуть и не лениться
и сияющая птица
над лазоревой пшеницей
полетит как конница
с поля да в оконце
с подоконника да на столешницу
со столешницы да в красный угол
плачь плачь грешница
раздувай мертвый уголь
пеленай его как дитя
выбрал пал не на тя
примечание 3 (оконеченное)
Таким образом, мой пытливый читатель, окончательно утверждается в мысли, что он спит. И Конь, свершив свой круг, доставляет Гор-Ра-Амона к Западным Вратам.
