ОБРЯД (проза)
Значит так, Вероника. Не столько для спокойствия,
Сколько ради потакания себе и другим.
Не требуй от людей
добродетелей, если в них нет:
Гармонии понимания, уверенности в себе,
Соответствия между, поступками и верой,
Надежности.
Казалось бы, что всё прозрачно, видно как на ладони,
А там может клубиться темнота.
Сейчас я думаю о Джордже, Афанасии, Касе,
О которых никто не вспомнит до самого судного дня.
Какие же там сложности! Линия судьбы
Разветвляется, может извиваться,
Но остается единой в человеческой памяти.
Слова, однажды сказанные, припечатывают,
Даже если не признаешь этого .
И когда навету находится свидетельство,
Вникай, в чем суть настоящей правды.
Даже на коленях в нашем костеле,
Среди святых ликов с золотыми нимбами
И горних ангелов,
Возвещающих нам благую весть.
Внимание наше куцее – скажу, Вероника.
Мысль крутится, вопреки литургии -
У зеркала, возле телефона, на кухне,
Неспособная узреть город Иерусалим
две тысячи лет назад, и кровь на кресте.
Однако воспаряем - хотя сплошь окутаны
Запахами соусов, криками из узких улочек,
Видами туш мяса в скотобойных лавках-
Взлетая над алтарем, костелом, городом,
И кружим над землей.
Сознание наших ближних, Вероника,
сидящих рядом на скамье, такое же как и моё,
в этом и есть секрет
почти любовного перетекания моего «я» в «мы».
”Являясь солью земли, являетесь светом земли” –
Возвестил и призвал нас во славу свою,
Владыка неподвластных никому сил света.
Я понимаю, этот призыв - говорю, Вероника.
А как быть сомневающимся?
Разве можно выразить любовь к Нему,
не произнося Его имени?
Может статься, что тогда начнем боготворить камень,
Обычный полевой булыжник, как суть Бытия,
И молиться, не размыкая уст?
ОБРЯД (стихи)
Значит так, Вероника, не столько спокойствия ради,
Сколько ради уступки другим и, конечно, поблажки себе …
Не взывай к добродетели там, где есть место браваде,
Где гармонии нет, а надежность и вера - ничто для людей.
Размышляя сегодня, я вспомнил зачем-то о Ежи и Касе:
О которых никто не расскажет до самого судного дня.
Кроме этих двоих мог ту истину знать только он – Атанас и:
Как меняется жизнь, когда в ней так натянута страсти струна.
Как запутано всё! Ведь у памяти бездна каньонов…
А в душе темь клубится, извиваясь, петляет судьба.
Показалось на миг, всё прозрачно, всё - как на ладони.
…Припечатало слово, и судьбу заклеймила молва.
Так бывает, когда - даже если не веришь ты в это -
В куче лжи затирается смысл, гаснет сути момент.
И когда в оговоре найдётся пригоршня свидетельств,
Ты, вникая, постигни, найди зерно правды - пусть горький абсент.
Мы грешны в своих мыслях! Скажу я тебе, Вероника:
Утонули по горло в быту, литургии святой вопреки.
Говорим о «высоком» на кухнях…. Но как же безлико,
И небрежно внимание наше к проблемам и горю других.
Даже в храме святом, где в молитве стоим на коленях,
Где для нас протрубит божий ангел благую, великую весть,
Наша мысль не способна узреть древний город евреев
За две тысячи лет до Христа, Его путь на Голгофу и -крест….
Но обряды блюдём, ждём обещанных нам индульгенций…
Недовольные свежестью мяса, тихонько брюзжа,
Мы пропитаны звуками улиц и запахом специй,
Но - в экстазе молитвы вспарив, мы кружим над землёй в небесах.
И сознание всех, кто с тобою сидит, Вероника,
Твоих ближних соседей на той деревянной церковной скамье,
И твоё, и моё, и стоящей у входа калики -
Одинаково, неотличимо и именно в этом секрет
Почти что любовного пресуществления «я» в наше «мы».
Возвещая, призвал нас во славу свою наш Владыка:
«Вы несете свет мира и вы - являетесь солью земли»
Я призыв Его понял. А как быть другим, Вероника?
Со внимающим? Но! Тем кто в камне простом видят суть бытия?
Может статься, для них даже в Боге потребность исчезнет.
Ибо камень реален. Драгоценный он может сиять,
Это можно узреть. Только камню уста не отверзнуть!..
OBRZĘD
Ależ tak, Bereniko. Nie tyle więcej spokoju,
Co pobłażania dla siebie i innych.
Nie wymagać od ludzi
Zalet, dla których nie są stworzeni:
Harmonii rozumowań, wierzeń ze sobą
Niesprzecznych, zgody
Pomiędzy uczynkami i wiarą, pewności.
Zdawałoby się przezroczyści, że widać na wylot,
A tam ciemne, kłębiące się moce.
Myślę teraz o Jerzym, Atanazym, Kasi,
O których nikt nie opowie aż do sądnego dnia.
Jakież tam komplikacje! Linia losu
Rozdziela się, kłębiące się moce.
Ale zostaje jedna w ludzkiej pamięci.
Słowa raz wymówione są im przypisane,
Choć nie przyznaliby się do nich.
I kiedy nawet chcieli przekazać świadectwo,
Nie wynikało nic z tego, bo gdzie im do prawdy.
Tacy tedy klękamy w naszym kościele,
Pośród klumn zwieńczonych złotym akantem
I strojnych aniołów, których cienkie trąbki
Obwieszczają za dużą dla nas wieść.
Uwaga nasza krótka, mówi Berenika.
Moja myśl wraca, liturgi na przekór,
Do lustra, łóżka telefonu, kuchni,
Niezdolna unieść miasta Jeruzalem
Sprzed dwóch tysięcy lat, i krwi na krzyżu.
Jednak szybujemy, chociaż obciążeni
Zapachem sosów, krzykami z wąskich uliczek,
Widokiem połci mięsa w sklepach rzeźniczych,
Wzbijając się nad ołtarz, kościół, miasto,
Obiegając wirującą ziemię.
I oni, nasi bliźni, oni, Bereniko,
W tej samej ławce obok, ich świadomość,
Moja świadomość. Oto tajemnica
Niemal miłosnej przemiany mojego ,,ja” w ,,my”.
,,Jesteście solą ziemi, jesteście światłem ziemi” -
Powiedział i przyzywał nas do swojej chwały,
Zwycięzca niepoddanych nikomu praw światła.
Wiem, że przyzywał-mówi Berenika.
Ale co z wątpiącymi? Czy dają świadectwo,
Kiedy milczą z miłości do Jego imienia?
A może my zaczniemy adorować kamień,
Zwyczajny polny kamień, samo jego Bycie,
I odprawimy modły, nie otwierając ust?