Матово-алые бьются о губы асфальта.
Кружка остывшего кофе «созвонимся, малыш» застыла в каталепсии на прикроватном столике. За окном падают яблоки.
Сегодня небывало яблочная погода. Жрец с оранжевой спиной, исписанной тайными рунами, священнодействует во дворе. Ивовыми ветвями из заповедной рощи собирает в кучу разбитую алую манну. Прозрачное небо дало огромную трещину, остывает, утратив свое предназначение. Жрец, опираясь на посох, смотрит в высь и гортанно выкликает по-вороньи: «Не карай!». А яблоки все падают.
Трепетную кучу листьев насилует дворовый ветер. Шепчет с каждым толчком, нависая над ней: «Созвонимся, малыш». Он не жесток. Просто равнодушен к яблокам.
За бетонным забором живут огромные коленчатые птицы Рух. Наклоняют длинные шеи в металлических перемычках, что-то клюют с земли — наверное яблоки. На них кричат и машут руками оранжевоголовые карлики. Повелители городских Рух - сильные люди. Почему Желтые Рух не летят на юг? Улетайте, глупые — здесь небо треснуло.
Перископ маршрутки тасует индустриальные и урбанистические пейзажи. Бородатый мудрый гном с лопатой и гнутым ведром у ног пристально следит за сменой вех.
- Скажите, гном, когда прекратится яблочный пад?
Гном беззвучно смеется:
- Асфальту нужны витамины созвонимся. Их заменяет яблочный сок малыш.
Теперь я знаю — гномы хоронят трупы яблок в своих утробах.
...Яблоки с неба падают уже давно. Асфальт довольно щерится глубокой выбоиной, полной не прожеванной яблочной плоти. Бесстыдной яблочной плоти. Аккуратно перешагивая через нее, привычно не замечая порванного неба, на железных ходулях по улице к телефонной будке пробираются доверчивые Желтые Рух..
