по повести А.П.Соболева
“Грозовая степь”
Счастливое детство у Леньки Берестова и его верных дружков Федьки со Степкой.
Безмятежное, светлое, “до краев наполненное солнцем”, звоном лиловых колокольчиков в росистой траве да “медвяным запахом буйно цветущих трав” привольной степи.
“Едва расклюет грач зиму, едва появится первая проталинка на солнечном склоне увала, как ноги сами несут нас в степь. Скинем надоевшие за зиму валенки и ну, гонять босиком в догоняшки по оттаявшей полянке, играть в лапту, в бабки или выковыривать сломанными складешками кандык-первую сладкую травку”.
Так воспевал Анатолий Соболев степное детство мальчишек в своей повести “Грозовая степь”.
…После голосистой весны наступала “самая желанная пора лета - ягодная”.
Созревала малина с земляникой, клубника, костяника, черемуха с кислицей…
Чем только не одаривала степь светлоголовых Леньку со Степкой и цыганистого Федьку.
Ушло, пролетело их детство с поющими колокольчиками, с пионерским горном и красными галстуками.
Другие мальчишки бегают босиком по степному приволью.
А вот у пацанов нашего двора своя “степь”- маленький городской дворик, по которому они носятся за футбольным мячиком и “кричат во всю головушку”, если забивают гол в покосившиеся ворота. В маленький дворик уныло уткнулись две пятиэтажки с цветами на подоконниках.
За этими домами вставало рассветное солнце и уходило на покой в полыхании закатном. Правда, над крышами домов, порой появлялась после грозовых дождей разноцветная радуга, взобравшись на которую можно было увидеть вдалеке море синее и белые паруса плывущих по морю каравелл.
Иногда в мое распахнутое окошко слышно было, как гоняющая мячик пацанва ругалась неприличными словечками. У меня аж холодок пробегал по телу.
Мне в такие минуты казалось, что юркий, как вьюнок Федька-гипнотизер, глядя из своего далекого времени на ругань нащей местной шпаны, лихо присвистнул бы:
-Тю-ю! Вот это фокус-мокус!
А мудрый Степка поддержал бы друга:
-Ух и умные у них головы, только дуракам достались. Кабы мы так матерились, наша училка Надежда Федоровна, запросто не приняла бы нас в пионеры и видали мы барабан да красные галстуки на радость кулацким сынкам, мордастому Проньке Сусекову и длинному Ваське Лопуху.
Ленька со Степкой и Федькой не стали бы даже водиться с городскими пацанами. Надо больно лазить с ними по верхотуре мусорного контейнера, а потом скатываться на землю по наклонной его стороне, как с ледяной горки.
-Уж лучше ловить открытым ротом пятак от зареченского Проньки, - усмехнулся бы вихрастый Федька, “мотая вечно нечесаной головой ”.
Обычно спокойный Ленька возмутился бы:
-У них даже ножичков-складешков нету. Сидят на траве, играют в какие-то камушки, поймал подброшенный камушек -“чет”, не поймал - “нечет”.
С этими словами степные мальчуганы ушли бы в свои привольные лазоревые дали с воробьиными гнездами да с пугливыми сусликами.
Там “после грозы радуга опрокидывается в полнеба и сама степь переливается самоцветами, будто еще одна радуга упала на землю и рассыпалась в цветах ”.
Правда, горластый Федька, уходя вслед за своими дружками оглянется на городских пацанов и с тоской промямлит:
-На велосипеде хочется на иховом покататься.
-Ты что! Белены объелся! - ощерится на него Ленька Берестов.
А белобрысый Степка тут же добавит:
-А ну, если сломаешь этот велик. Сразу по сопатке от них схлопочешь. Это тебе не на “воздушном шаре” летать, как в книге “Таинственный остров”, которую ты читал втихаря от нас с Ленькой. Потом ходил ухал:
“Ух, люблю книжки читать, ух…” мерекаешь?
-Мерекаю, - обиженно ответит Федька и, вздохнув, добавит, - а “воздушный шар” не считова.
Идут мальчуганы по степи, “изредка в степной тиши встрепенется в дремоте пташка, чивикнет себе в теплую запазущку и опять тихо”.
Только в степи они могли до одури безмятежно радоваться мгновенному теплому июльскому ливню. Подставлять “свои слинялые на солнце головы под тугой нахлест струй, чтобы волос рос густой и кудрявый, приплясывать по мокрой траве и орать во всю головушку”:
Дождик, дождик, пуще!
Дам тебе гущи.
Дождик, дождик, посильней!
Чтобы было веселей.
А после грозы и дождя через рассосавшуюся густую синь снова можно было видеть чистое небо и глаз не хватало бы “обнять умытую и посвежевшую землю”.
Стоит многотравный июль-“краса цвета, середка лета”.
Знойно и солнечно.
Я сижу у своего городского окошка и слушаю доносившиеся с улицы веселые голоса ребятишек нашего двора:
“Раз, два, три, четыре, пять - я иду искать …”
Они играют в прятки, а прятаться некуда, разве только за угол дома или за легковушки, заполонившие весь дворик с большой лужей. Тонкие голоса детей теряются за серыми стенами высоких домов.
“Им бы в степь, на покос, где Ленька Берестов в эту пору помогает деду своему косить кошанину, - с тоской думала я, глядя на голосистую непоседливую детвору, - туда, где “луг выткан малиновым клевером, крупными солнцеголовыми ромашками, синими колокольчиками, где трава медведь медведем и слышен бой перепелов, чирканье стрепета и жужжание пчел …”
У Леньки на покосе от косьбы руки болят, а дед говорит ему:
“Силой наливаются”.
И Леньке от этого приятно.
Он на пару с дедом, высоким худым в линялой рубахе, согребает в валки высохшую кошанину, помогает копнить сено.
Работа в лугах идет споро.
Когда наступает час полдневать, утомленный от жары и работы Ленька идет на речку Ключарку.
“ Вода светлая-светлая будто упал на землю осколок неба вместе с облаками и Ленька купается среди этих облаков ”.
Идут по степи мальчуганы: Ленька, Степка и Федька.
Идут все дальше, дальше навстречу солнцу, “навстречу первочуду, диву дивному”.
Они на мгновение оборачиваются и кричат пацанам нашего двора:
-Эй! Айда с нами! Эге-ге-гей! - раздаются над степью звонкие мальчишечьи голоса и, “ казалось откуда-то с выси отзывается эхо - “ Э-эй, э-эй ”.
Идут по земле отцов степные мальчишки, будущие богатыри русские и никому не отдадут они свои ковыльные степи, овеянные, как их детство вольными ветрами. Идут мальчишки по степи, и вослед им поют лиловые колокольчики.
27 августа
2011 г.