казался нам тогда он толстым и смешным,
в далёком январе, где свежие подарки,
и мама гонит в дом, и голуби над ним.
Олег, Серёга, Лев из третьего подъезда,
футбол до темноты и споры ни о чём.
На кухне календарь с решениями съезда.
И первые листки с дежурным Ильичём.
Отечество в дыму, в кармане вольный ветер,
сын дворничихи Сэм под стать ему почти.
И мы живём в стране, единственной на свете,
где розовый портвейн и в цвет ему – мечты...
Срываются листки с ненужным расписаньем
движения светил и праздников мирских.
В апреле ни к чему уже готовить сани,
ускорилась страна, проснувшись от тоски.
Лев бросил институт, весна тому виною,
Серёга свой филфак ругает за глаза.
Олег зубрит иврит, чтоб выехать с женою,
а Сэм познал Стамбул, Варшаву и базар.
А мама от газет в восторге. И журналы...
И, кажется, любовь, и клятвы до зари.
Листки идут в отрыв, как годы, по безналу.
И всё ещё кружат над домом сизари...
Он сильно похудел. Всему виною лето,
отрывками, и мир с повадками, как тать.
Листки календаря летят как эполеты
у тех, кто не умел два раза присягать.
Серёга – репортёр, прожектор катастрофы,
в Москве прописан Сэм – и видел всех в гробу.
Олег несёт свой крест в окрестностях Голгофы,
а Лев пропал в горах под городом Кабул.
То "Джип", то "Мерседес" – в берёзку ли, в осину.
Стран много, два пути: аптека и фонарь.
А мама пьёт настой и чаще просит сына
быть твёрже и трезвей, поскольку всё как встарь...
И не до голубей в осеннем небе низком.
Мы вышли на рубеж, когда уже с горы.
Проклятый календарь, листы уносит списком.
А кажется вчера... Но это до поры.
Олег ушёл в себя, Сергей уже за штатом,
Лев выплыл в Анкаре, и звать его Ахмед.
Семён Петрович стал народным депутатом,
хоть путает офшор, офсайды и обед.
Скрывает слякоть дней несбывшегося груды.
Подарки в юбилей, подачки всё черствей.
А мама видит нас, наверное, оттуда...
Как пёстрые листки в сгорающей листве...
Дыхание зимы. Последние страницы
на серой и пустой изнанке у плиты.
В далёком январе надежды, судьбы, лица:
казались – на века, и с вечностью на "ты".
Мы брали этот мир, наверное, на вырост.
Ребята, где же вы? Нам надо доиграть...
Но всё, что позади – хоть оторви да выбрось.
А дома – интернет, усталость и кровать.
И скоро новый год, да не по наши души.
И новый календарь, но рвать его не нам...
А мама ждёт всегда. И вечно будет слушать.
Мы встретимся... Дождись...
Что скажешь?..
Тишина...
