Начала осени ядрёная примета:
берёзы ржавчина укрыла заберегов тишь.
Вторая молодость слетает бабьим летом,
фальшивой позолотой, в лет изломанный камыш.
Мочёных дней развязывая хлипкий узел,
стремлюсь, в надежде, чуть ли не последней, на авось,
под зонтик жизнеутверждающих иллюзий,
чтя вечной жизни крест, и храм усталости - погост.
Но стародавних истин ржавая монета
в руках менял давно забыла свой былой престиж.
И, в безопорном оптимизме края света,
к отлёту вовсе не готов души упорный стриж.
