вижу фьорда упрямый откос,
мускулисто-скалистый, массивный -
берег, скрученный прядями кос.
Да не русских (простецких) – варяжских,
ветром вяленых, солью морской.
Не по мне ли соскучилась Пряжка?
Не пора ли на вечный покой?
Вижу дом: цветом рудисто-красный,
да решетчаты окна все в нём,
и…плыву, уносит напраслина –
что Гольфстрим тёплый ночью и днём!
К причалу посудина утлая
тычет носиком мокрым, скуля.
Ты?! Не ты?! То ль снова попутал я,
то ли память в запой прогулял?
Кто ж спешит каменистою тропкой,
разукрасив колени травой,
да кричит: «Мой! Не смей, ты! Не трогай!!
В э т у лодку не сходит живой!»
Отчего не присниться России?
Малахитам лугов заливных?!
Рассмеялась тут мать, окрестила:
«Сон пустой у холодной волны…»