В странном месте. Родном? Чужом?
Ты сыграешь мне на рояле
«Let It Be», легендарный Джон?
Будет рушиться хрупкий разум,
Претерпев ключевой апгрейд,
Ты поможешь мне с этой фазой
Подсознания, Зигмунд Фрейд?
Дверь закрыта. В густом тумане
Невозможно спуститься вниз,
Ты сойди ко мне в зал с экрана
Клеопатрой, красотка Лиз.
Чей-то взгляд меня испугает,
И заметит мне: «It’s okаy!»,
Я осмелюсь спросить: «Who are you?»,
«Mister President, Дж.Эф.Кей», –
Скажет голосом хриплым, ломким,
Вскинет бровь, поведет бедром,
И с восторженностью ребенка
Я узнаю Мерлин Монро.
Блики, тени и полушепот,
Искажения величин,
Распадутся на изотопы
Составляющие причин.
Страх вопьется в желудок коброй,
Но мелькнет озорная прядь,
И я брошусь навстречу: «Одри!
Я мечтала тебя обнять!».
Испарится, изменит облик,
Отразится от пустоты
Все, что раньше рождало отклик,
Что имело свои черты.
Белый вакуум. Пол и стены.
И глаза застилает дым…
Я пытаюсь понять Систему,
Дым уносит мои следы.
Чей-то детский тревожный голос
Спросит: «Как там живут, внизу?
Ах, ну да, у тебя все стерлось,
А меня туда отвезут…».
Светлых локонов вереницы,
Бирюзовая бездна глаз,
И немного дрожат ресницы:
«Это будет мой первый раз!».
Из порхающих отголосков
Я пытаюсь собрать ответ:
«Там внизу иногда непросто…»,
Но ребенок бежит на Свет.
«Эй, Малыш! Я не все сказала...»,
На ходу заскочив в вагон,
Он мне крикнет сквозь шум вокзала:
«Ты же помнишь, show must go on…».
25 сентября 2011 года
