Николай был должен мне за небольшую работу небольшую сумму денег, вместо денег предложил забрать вагончик. Вагончик этот я уже видел, но поехал осмотреть ещё раз. Вагончик – сварная конструкция на телеге обшитая профлистом снаружи, утеплённая урсой и двп изнутри, два окна, одна дверь. Стоял он на территории некоего фермерского хозяйства, в черте города, в укромном месте. В вагончике жил Заяц.
Николай занимается делами, связанными с лесом, техникой и нефтепродуктами. Для работ ему нужны люди, которых он находит среди населения окрестных безденежных деревень и среди бродяг.
Бродяги, часто бездомные, часто беспаспортные личности, многие из братских республик. Кто не опускается совсем на дно, кто умеет работать, находят себе место у таких как Николай. Кто потолковей, да с навыками какими, строят что-нибудь, на пилорамах работают, технику убитую на ноги ставят, лес валят. Другие живут при гаражах, складах, базах, топят печи, дрова колют-пилят, ворота открывают-закрывают, снег чистят – ну это те, кому ничего сложнее доверить нельзя. Я раз взял с собой Зайца этого в помощники, светлой ночью забрать с охраняемой территории железяку нужную мне в хозяйстве, идём по территории, говорю – сейчас подходим, забираем и уходим – вот подошли, я присел, свой край поднимаю, а Заяц свой край не поднимает, я оборачиваюсь, а он верхонки надевает, придурок, новые верхонки, которые я ему выдал, у них отделение для большого пальца внутрь заправлено, вот он и выворачивает. Ну придурок, чё уж.
Вот приютит хозяин такого бедолагу, койку в гараже выделит, кормёжкой обеспечит за работу всякую, пообещает с документами помочь, пообещает потом денег дать, когда документы будут готовы и человек поедет на свою далёкую родину к старушке матери. Так и живёт человек, не нужный никому, кроме своего хозяина и старушки матери, которая уже пять лет как померла, а он об этом и не знает.
Иногда Николай отправлял Зайца в лес, на деляну. В бригаде Заяц был огрёбщиком, профессия такая. Тот, кто постоянно огребается пиздюлей, если что не так. Шутка, с долей правды.
Так вот, подъезжаю к вагончику. Рядом под навесом стоит стол, за столом сидят татарин Равиль и башкир Наиль, невесёлые, хмурые даже, на столе полбутылки водки. И сообщают они мне, что вчера вечером и ночью бухали здесь они, Заяц и ещё пять человек из Колиной бригады, бухали, а потом Заяц повздорил с Макароном, и Макарон Зайцу нож в бок воткнул и сбежал. И что Заяц сейчас лежит в вагончике, живой, и даже стопец накатил недавно. Коле они не позвонили, потому что у них телефона нет, к Коле домой не пошли, потому что нажрались вчера сильно, проснулись недавно, и вот сейчас надо опохмелиться, а потом уже да, что-то надо делать. Короче, говорю, Зайца грузим ко мне в машину, я везу вас поближе к больнице, где-то в тихом месте высаживаю и уезжаю, а вы заводите Зайца в приёмный покой, там сразу на первом этаже, молча кладёте на кушетку, молча уходите и идёте к Коле в гараж, так сказал.
Выходил из вагончика Заяц самостоятельно, ещё и выпил напоследок. Увёз я их.
Потом поехал к Николаю и рассказал об этих событиях. Мы дождались монголоидов, Коля их обругал всякими словами, потом поехали в вагончик, они оттуда всё вычистили, потом Наиль с Равилем починили колесо на телеге вагончика, потом Коля вызвал большую машину и мы утянули вагончик туда, куда я сказал.
Через несколько дней, приготовив всё необходимое для ремонта вагончика, я привёз двоих в меру ответственных бродяг, которые за три дня сделали то, что требовалось. Рассчитался я с ними большей частью продуктами, немножко просроченными пельменями, котлетами и мантами, которые за умеренную плату забрал с одного склада, а вагончик продал.
А Заяц помер в больнице в тот день, когда мы его туда доставили. На краю кладбища много деревянных крестов в глинистых лужах торчат, многие безымянные. Где-то там и его крест.
