И сыпал звёзды ввысь негаснущий костёр,
И древний томный звук роняли в траву струны,
И чей-то нежный взгляд из мрака звал как вор.
О, золотая ночь моей святой отчизны,
В тебе так много тайн, так много колдовства,
И этот тесный круг – частицу чуждой жизни
Твой укрывает свод, твоя хранит листва.
Здесь огневая страсть красавицы беспечной,
Здесь колдовская темь старушечьих глазниц,
И в расписных платках обветренные плечи,
И мстительный огонь сокрыт в тени ресниц.
Но этот табор так с моей землёю слился,
Как шумная река с покоем берегов,
Не потому ли я с цыганкой породнился?
Поняв её удел, приняв её богов.
Впитал я воли вкус с хмельным вином и хлебом,
Плясал за медный грош в вонючем кабаке
И, лёжа у костра под звёздным, южным небом,
Пел песни на чужом гортанном языке.
Я жил: дышал, ел хлеб, пил ключевую воду,
Я видел мир в плену законов и границ,
И понял я тогда, что есть одна свобода,
Одна земля на всех людей, зверей и птиц.
А надо мной в лучах зари рождалось утро;
У тихого огня лежали люди вкруг,
В прозрачной тишине торжественно и мудро
Летел с дрожащих струн живой беспечный звук.