Лишь только первых полтара
Шажка годов семидесятых.
Весна ушла, пришла жара.
Нам новостей замысловатых
Пучки приносят «голоса».
Узнали, что Иосиф Бродский,
Поэт из Ленинграда, вся
Вина которого, господский,
(Читай – плебейский) тянет гнев,
Вина – что парень одаренный
И, не по чину осмелев,
Строкою воодушевленой
Дает внушительный толчок
Самой поэзии российской.
Он в ней, считайте, полубог,
Вот он опричниной разыскан,
Сперва в тюрягу водворен,
Затем, как тунеядец, сослан,
Из русской почвы извлечен,
И с той земли, на коей взрос он,
Насильно вытолкан взашей –
Вот только, только что – в июне...
Был вроде не из бунтарей...
Остались все протесты втуне.
Те, кто умен и даровит,
Посредственностям не по нраву.
А кто у нас в Кремле сидит?
Конечно, эту парт-ораву
Не мог не раздражать такой
Неординарный светлый гений.
И подагрической рукой
Иосиф вытолкан – и тени
Сгустились над моей страной...
Неординарным, впрочем, плохо,
Известно мне, не в ней одной...
Анжела Дэвис... Ей от Бога
Воздастся: без вины страдать
Заокеанская Фемида
Пошла над черной лютовать,
Как наша – и горька обида
За ту, кого неправый суд
Старался очернить огульно.
Американочку спасут
Всем миром, к счастью... Беспрогульно
Семестр весенний перешла.
И вот – пристроились в Быково.
«Литературочку» взяла
От скуки.. Как всегда толково
Режим цензурный обойдя,
Еженедельник просвещает
О дури старого вождя,
Чем веру в разум возвращает:
Не все в зачуханной стране
В угоду мерзкой пропаганде
Свихнулись – это ясно мне.
Не удалось партийной банде
Интеллигенцию растлить.
Есть шанс, все будет все иначе.
Есть смысл детей рожать, растить --
Кремлевские не вечны клячи.
Уже изучен мной маршрут:
Мчим до Казанского – подземкой,
Затем в Быково привезут
На электричке, где с газеткой
Ждем час- другой, порой полдня.
Аэрофлот на расписанье
Плюет, как правило... Фигня –
Привыкли, что без опозданья
Едва ли самолет взлетит.
Терпенье, милые, терпенье...
Что ж, я сижу, Семен сидит...
Здесь, как всегда, столпотворенье.
Но удалось занять места
В одном из здешних павильонов...
Жизнь пассажирская проста:
Сиди, терпи и жди... Законов
Аэрофлот не признает.
Он царь и бог в советском небе
И нам поблажки не дает –
Нет конкурентов в небе. Мне бы
Прилечь... Приходится терпеть...
Какой-то парень на Семена
Устроился в упор глядеть.
Уставился бесцеремонно --
И улыбается... Семен
На взгляд упорный оглянулся:
-- А, тезка! Я не удивлен.
Ты с школьных лет к Москве тянулся.
А после Левка мне сказал
Сафович: ты осел в столице.
Ведь здесь твой дядька проживал,
Самбистский тренер... Подселиться
К нему, наверное сумел?
Позволь тебя жене представлю –
Семена голос зазвенел:
-- Так, Турин, одноклассник. Ставлю
Ему за танцы высший балл.
Плясун был в городе известный.
Гопак азартно танцевал,
«Молдовеняску» -- так, что местный
В ажиотаж вдавался люд.
Имел он и второе хобби:
В любви к моторам был он лют,
Бензин был в жилах вместо крови.
К тому же Турин, как и я,
Семен Мимхайлович – совпало.
А это вот – жена моя...
-- Тамара! – Встреча развлекала.
-- Трах-тарарах! – наверно мат
Конспиративно замещая,
Ту присказку раз сто подряд,
Парнишка повторил, смущая
Меня слегка и веселя...
Узнали – по Москве таксистом
Кружит, добытчиком рубля,
Снимает угол – и о быстром
Здесь получении жилья
Нормального не помышляет...
-- Такая, значит, колея,
Трах-тарарах! Так приземляет
Столица сладкие мечты.
Судьбу суровую отмерит.
И ежели не гений ты,
Слезам взаправду не поверит.
А вы?
-- Студенты. Третий курс
Едва закончив, уезжаем
К нам, в Черновцы... Замедлим пульс,
Что в дни учебы учащаем
От сверхнапряги... Правда, мне
Едва ли отдохнуть нормально
Удастся... Буду на волне
Вещать по радио локально
На практике... А Тома – вот... –
И мой супруг погладил нежно
Мой выпирающий живот.
-- Ну, да, само собой, конечно...
А вуз-то ваш какой?
-- Журфак!
-- Моя сестра Людмила тоже
Его закончила. Нищак?
Теперь она для молодежи
Хиты готовит на ЦТ.
А замуж до сих пор не вышла.
Забыла все, служа мечте.
Сместился центр у коромысла --
И днюет и ночует там,
В Останкине...
-- Я Люсю помню,
Красивая... Служа мечтам,
Серьезной театральной ролью
Она пленяла черновчан
В спектакле славном по пановским
По белым питерским ночам.
Глубоким голосом с московским
Произношением она
Меня, подростка, восхищала...
-- Потом журфак был... Не видна
В экране Люся, но немало
Положено ее трудов,
Чтоб передачи шли исправно...
Ее журфаковских годов
Воспоминанья были плавно
В легенды преображены
О гениальной профессуре,
Ее друзьях... Вовлечены
В ее журфаковскик бури
Родители и я... Смешной
Тех дней припомнился мне казус.
Посылку Люся шлет домой --
Гостинцы... Ум зашел за разум:
Большая шишка. Из нее –
Топорщатся на стебле листья.
Задумалась семья... Свое
Чело отец наморщил... Лица
Мое и мамы – кто б взглянул --
Недоуменье выражали.
--- Я понял! – батя сказанул, --
Цветок диковинный! – Сажали
В горшок цветочный всей семьей
То диво. Щедро поливали...
А на каникулы домой
Явилась Люся... Вспоминали
Нечасто мы о том цветке.
Он не желает распускаться.
Ну, пусть сидит себе в горшке...
Людмиле все ж пришлось признаться,
Что не растет ее цветок...
-- Цветок? Какой цветок? Неясно... –
Показываем ей горшок.
Смеется Люся. Ананас нам
Она прислала. Кто бы знал?
Мы не видали ананасов
Допрежь. Несладкий был финал:
Он сгнил! --
Из давних переплясов
Он что-то вспомнил и тотчас
С присядкой выдал два коленца.
-- Я не забуду твой рассказ –
-- Я пожелаю вам от сердца
Сейчас счастливого пути...
-- Ты, что ль не в Черновцы?
-- Встречаю...
Поверьте, с места не сойти,
Родится парень – отвечаю... --
Развлек нас Турин и отвлек
Историей об ананасе...
А вот уже людской поток
Втянул нас...
-- Турин в нашем классе
За Чарли Чаплина сходил...
-- Похоже, неплохой парнишка...
-- Нормальный... –
Лайнер приютил...
Во мне толкается сынишка.
И на сыновний, видно, вкус
Двадцать четвертый «Ан» -- не сахар,
Вот потому, мол и толкусь.
У вас какой-то шахер-махер,
А я тут в животе терпи...
Меня, конечно, затошнило...
-- Мне у окошка уступи,
Семен, местечко... Злобно выла
Как раз у нашего окна
Махина двигателя... Вовсе
Земля отсюда не видна...
-- А ну-ка, Сенька, приготовься...
Пакет!... --- А вскорости опять --
Противный токсикоз изводит,
Так надоел – не передать...
Что делать – неизбежно входит
И он в палитру ярких чувств
В моей особой ипостаси.
Из всех умений и искусств
Терпение особо кстати.
Я сострадание ловлю...
Наш «Ан» летит над облаками –
И я терплю, терплю, терплю...
Вот, будущей несладко маме...
Посадка в Киеве... Велят,
Покуда самолет заправят,
Вблизи на Киев бросить взгляд,
Салон покинув... В песнях славят
Праматель матушки-Руси.
И здесь, вокруг аэропорта,
В Жулянах, где прижал шасси
Наш «Ан» -- особая – не спорьте –
У града аура. Сей град
Намного, видимо, древнее,
Чем книги старые твердят.
Здесь чувствуется ясно мне и
Другим, я полагаю, что
Земля под городом святая.
Весь град не видела, зато,
В душе его судьбу листая,
Я остро чувствую его
Энергетические вихри...
Опять взлетели... Ничего,
Потерпим с маленьким, привыкли...
От Киева до Черновцов
Лететь уже совсем недолго...
Ну, вот и все. В конце концов
Мы приземлились... Есть ли «Волга»
Вблизи свободная?
-- Такси! –
И мы выходим на Гайдара.
А я одета не в «джерси»
«Не шевиот»: в Москву в подарок
Свекровь прислала платье мне
Из шелкового трикотажа.
Хоть «импузантна», но вполне
Я в нем стройна, изящна даже.
Я в белых гольфиках. Белы
И босоножки с каблучками.
Я оклемалась. Мне милы
Извилистые, с тупичками,
С холмов бегущие к Пруту,
Передающие столетий
Восторженную красоту
Седые улицы...
-- На свете
Красивей града не найти,
Поспорит даже со столицей!
-- С Парижем, Римом...
-- Не шути!
Я не могу нге согласиться.
Действительно, прекрасный град,
Особенно в старинной части.
-- Хрущевки скучные стоят
Однообразно...
-- Ими власти
И здесь и всюду по стране
Квартирный одолели кризис.
Спасибо им за это. Мне
Представлю – жутко, как теснились
Они на Киевской. Одна,
Замызганная комнатенка.
Для пятерых она тесна
Два подрастающих ребенка
В семье... Теперь их снова пять.
Придется – хочешь иль не хочешь –
В семейство и меня включать.
Шестой – во мне... Не изурочишь,
Красивый город, пацана?
Я верю ты ему подаришь
И вдохновенья дополна
И счастья в жизни нагадаешь...
Пора Семену начинать
Назначенную стажировку,
Но стал язык подзабывать,
А опозориться неловко
Здесь не желает... Потому
Сидит с учебником часами –
И вспоминает... По всему
Видать, «хохляцкими» словами
Его наполнились мозги.
Неделька – и готов к работе.
Ты, город, Сеньке помог.
Он словно бы на эшафоте –
Переживает за успех.
В мозгу – былая неудача.
Я верю: будет лучше всех
В итоге практики, тем паче,
На украинском сможет он
Свои готовить репортажи.
-- Ну, с Богом! Начинай, Семен.
Вздохнув, отправился. Я даже
В его способностях на миг
Не усомнилась – он сумеет.
Еще и ошарашит их...
Идет за часом час и млеет
Мое сердечко за него.
А радио трындит на кухне –
Никто не слушает его...
-- А ну-ка, Томочка, прижухни, --
С нажимом говорит свекровь, --
Сейчас дадут «Останнi вiстi»...
Быстрей бежит по венам кровь,
Сижу, перебирая кисти
Скатерки... Что-то говорят --
Я понимаю половину...
И вот – дороже всех наград
Свекрови – дали слово сыну.
Он начинает интервью.
Директор школы об указе
Всем точку зрения свою
Высказывает... В новой фазе
Образование теперь
Десятилетка нынче станет
Для всех законом – верь – не верь...
А если кто-то не потянет?
-- Придется каждому тянуть,
Иначе общество отринет... –
И Брежнева упомянуть
Не позабыли... Город примет
Спокойно это интервью,
Он слышал всякое в эфире.
Но радует семью свою
Cемен – и в скромной их квартире,
Что на Гайдара, в этот час
Все рады за студента Сеню.
Дебют в эфире – высший класс!
Дан ход большому вдохновенью.
-- Мы прогуляемся?
-- Айда!
И мы по Стасюка уходим
К проспекту...
-- Дальше-то куда?
-- Туда, где вечно полноводен
Людской поток по вечерам –
На Кобылянскую, Централку,
На Театралку... Смех и гам...
Иду неспешно вперевалку,
За руку Сенькину держась...
Его друзья из жизни прошлой,
Те, с кем когда-то школьный класс
Делил, с кем связан дружбой прочной
По дням солдатчины крутой,
Знакомятся, взглянуть стесняясь
На кругленький и не пустой
Животик мой... Ну, вот, спозналась
С его минувшею судьбой,
А будущую вместе строим.
Здесь важно, чтоб не вразнобой...
Сумеем ли? Чего мы стоим,
Заранее не оценить.
Повсюду бесовы соблазны.
Любовь непросто сохранить.
Мы за нее отдать согласны
Все, чем богаты на Земле...
Беременность... Опять рутина:
У гинеколога в «седле»
Еженедельно... Прикатила
Сюда, чтоб отдохнуть, но вновь
Сижу среди пузатых теток...
В женконсультации... Любовь
Для зрелых женщин и молодок
Итожится большим пузцом.
Хотя мое не так заметно.
При встрече с Сенькиным отцом
Сие отмечено предметно.
Он бросил на супругу взгляд:
-- Беремен –кто – не понимаю:
Ты или Тома? -- Шутка в лад
Семейной атмосфере... Знаю,
Где шутки нет, там чаще гниль
Вползает в сердце человечье,
А грубоватый этот стиль
Замешан на добросердечье.
Семен с утра идет вещать,
Я со свекровью – на хозяйстве.
Стремлюсь с полезным совмещать
Приятное... Меня в зазнайстве
Едва ль кто может обвинить...
А мама Сенина учила
Борщи, рассольники варить –
И я с готовностью варила,
Стирала, сколько было сил,
За хлебом в магазин ходила –
Никто особо не просил –
Дырявые носки чинила.
А Сенька возвращался -- шли
Гулять по улочкам старинным.
Часа по три бродить могли.
Град ярким представал, картинным.
Он с Веной и Парижем схож
И без апломба восхищает,
А летом – сказочно хорош –
И вдохновенье обещает.
Днем со свекровью на базар
Красноармейский отправлялись.
-- Мне Сенька брынзу заказал
Овечью... -- Мы поторговались,
Купили... У базарной вкус,
Конечно, лучше магазинной.
Я у свекрови поучусь
Двугривенный, пятиалтынный
Сбивать с предложенной цены:
Здесь полагалось торговаться.
Все уважения полны
К хозяйкам, тем, кто соглашаться
С ценой базарной не спешит...
Базар приятен тем, что местный,
Не привозной товар лежит.
На территории окрестной
Выращивают для стола
Сияющие помидоры,
Лук, огурцы – и нсть числа
Торговкам... За копейку споры
Ведут хозяйки там и тут...
Свекрови все кругом знакомы...
Меня оценивает суд
Соседок... Ну, каков для Томы
Неотвратимый приговор?
Все смотрят, в общем, благосклонно,
Желают радости. Их взор
На место, где сынок Семена
В тепле пристроившись, со мной
Гулял неспешно по базару,
Был добр... Спокоен мой родной...
В авоськи разного товару,
Взяв, на троллейбусе домой
Обратно едем... На Гайдара
У дома лужи, грязь... Зимой
Я б этой грязи не видала,
Дождливым летом вновь и вновь
Стирай изгвазданные гольфы...
-- Строитель! – ворчит свекровь...
-- Семену скажем. Под контроль бы
Взял реполртерский эту грязь
Прижучил здешних бракоделов
И этим выручил и нас
И всех соседей.. – Загудело
В эфире радио, мол, дом
В сплошном болоте утопает
Соседи знают о крутом
Корреспонденте:
-- Помогает
Инертность с ленью одолеть
Строителей...
-- Корреспонденту,
Что нам стремится порадеть,
Спасибо! –
Шустрому студенту
Решить проблему удалось –
Кладут асфальтовую ленту
Строители – пусть вкривь и вкось,
А все благодаря студенту.
Теперь мы топаем домой –
И после ливня – не по грязи...
А чей был замысел? Да, мой...
В восторге и сынок, в экстазе
Колотит пяточкой – смешной --
Асфальту радуется тоже.
Семен синхронно со страной
Союзный юбилей итожа,
Той теме массу посвятил
Бесед, заметок, репортажей.
Ему в новинку. Охватил
Азарт, творил в ажиотаже,
Радийный опыт набирал,
Осваивая жанры лихо,
Усердно руку набивал...
А я варю борщи и тихо
Ращу внутри себя сынка...
Семен по области мотался –
В дела аграрные слегка
По-репортерски окунался.
Доокунался до того,
Что где-то сильно простудился –
Хрипит, сипит... В постель его
Мы затолкали, чтоб укрылся
Теплей, заставили силком...
В недомоганье бредил даже.
Размахивая кулаком,
«Вещал», как будто в репортаже
По-украински:
-- Розкажiть
Мени про успiхи колгоспу... –
Сыпь по лицу пошла страшить –
Подозревали даже оспу.
По счастью быстро все прошло –
И он зарепортерил снова.
Летит в молдавское село –
И доброе находит слово
Для хлеборобов и о них –
И вечером звучит в эфире.
Он быстро в это дело вник.
Йог – на салате и кефире
Живет: мясного он не ест...
А у меня гемоглобинчик
Упал, что обнаружил тест.
Особый нежен витаминчик,
Что в печени свиной... Семен
Все обежал мясные лавки,
Все рынки... Так старался он
Добыть мне печень для поправки,
Но бесполезно – нет нигде.
-- Особой что ли здесь породы
Свинья? Помочь твоей беде,
Чтоб б вдруг не осложнились роды,
Еще чем можно?
-- Говорят,
Что лучшее лекарство печень.
-- Так нет в продаже. Я бы рал...
Неужто вправду больше нечем
Поднять гемоглобин?
-- Еще
Зеленым яблоком несладким
И черным хлебом...
-- Ну так что?
Ешь, чтоб телесным неполадкам
Помочь! – Наскучило сидеть
В квартире. Попросила Сеньку
В поездку взять, чтоб поглядеть
На область здешнюю маленько.
Обрадовался. Едем с ним
В район, где родилась Ротару.
На ветхие домишки зрим...
Меня в поездке умотало.
И низкий мой гемоглобин
Себя сверхслабостью являет.
И Димка из моих глубин
Забеспокоился, пинает.
Но есть задание. Семен
Ведет на мебельный заводик.
Директор опытен, умен.
Он бросил взгляд на мой животик
И, оценив мой бледный вид,
Шофера вызвал... Сели в «Волгу».
Машина по шоссе летит –
Неутомительно, недолго –
Мы – на Гайдара... Отдохну,
Поем и снова буду в форме...
Вздохну я вдруг или чихну –
В заботе все и о прокорме
Меня -- извечный разговор...
-- Гуляла ль? – спрашивает свекор, --
Не голодна ли? –
Форс-мажор:
Меня привозят! Он заохал...
Чем город Черновцы хорош –
Бывают славные концерты.
В Дом офицеров молодежь
Идет послушать песни сербки
Радмилы Караклаич... Мы
В театр с Семеном навострились...
Спектакль был полон кутерьмы:
Легко, запойно в ней резвились
Кубанцы. Город Краснодар
Прислал актеров на гастроли.
Комический искрился дар
И в драматурге, в тех, что роли
Исполнили. И режиссер
Дал волю своему таланту.
Изобратателен, остер
Был юмор... Хохотали... Нам то
По нраву, ведь хороший смех
Заменит и свиную печень –
И мы смеялись громче всех,
Чем кровь и всю себя полечим...
Сходили с Сенькой на завод,
Где он трудился перед вузом.
Народ дивился: кто идет?
А это я с подросшим пузом.
Нас Встретил Ройтман, Сенькин друг,
С которым в армии служили.
И я вошла в их тесный круг,
Что мне безмолвно разрешили.
К роялю Лешка Ройтман сел –
Мы в клубе заводском встречались, --
Сыграл вступление, запел –
И голоса их заплескались
И слились в слаженный дуэт...
Самозабвенно, стройно пели...
Таких мгновений лучше нет...
Но дни июля пролетели –
Муж стажировку завершил,
Почетной грамотой отмечен...
Семен в столицу не спешил:
-- Чуть отдохнем, тебя подлечим...
-- Нет, я хочу быстрей в Москву! –
Рожать нацелилась в столице.
Мечта и в сердце и в мозгу:
Чтоб сыну лишь в Москве родиться.
Он урожденным москвичом
Пребудет – наш ему подарок.
Пусть по-московски бьет ключом
В нем жизнь, а путь по жизни ярок
И светел будет у него...
В Москве для сына хватит света...
-- Полет так труден...
-- Ничего!...
Спасибо Черновцам за лето...