Я, не стану рысачить по команде под чьим-то седлом.
Есть свободы тавро, небесами для нас отчеканенным,
Кто готов за неё, умирая скакать напролом.
Что вы можете знать в стойлах грязных, в неволе взращённые,
Как горчит степь полынью, как сластит земляникой она.
Жеребята у нас, тоже верою этой крещённые,
За стремление к воле завсегда воздаётся сполна.
В этот мир я пришёл и уйду из него - иноходцем,
И не стану рысачить по команде под чьим-то седлом.
А, что луг поменял, не считаю себя - инородцем,
Здесь, пока, за свободу, мне не надо идти напролом.