Вдруг села как-то грациозно
И засмотрелась на окошко,
О чем-то думая своём.
Он в это время оглянулся...
- Замри! Не двигайся, я быстро...
Взял кисть и банку с черной краской,
И приготовил чистый лист.
Она сидела неподвижно
И каменела, каменела...
И словно выпрыгнуть, умчаться
Хотело сердце из неё.
Он, вдохновенно и прищурясь,
Боясь, что вдруг упустит чудо,
Вонзал нещадно взгляд за взглядом
В переплетенье хрупких рук...
Она внутри изнемогала
Под пыткой колких глаз-кинжалов,
Собрав последний сноп усилий,
Мгновенью верность сохранив.
...Он, затаив дыханье, сделал
Последний взмах упругой кистью.
- Всё. Отдохни, - а на бумаге
Звучала линий красота.
Она, снимая напряженье,
Откинулась на спинку стула
И стала слушать пенье птицы.
А он... прищурился опять!..
