песчаник высится стеной,
встречает сумраком скала,
и нет привычного тепла.
Цепляет ежевики плеть,
лечь, засыпать и умереть.
Да, полно! День придёт и вновь
мир вспыхнет, оживёт любовь.
Так мы цепляемся порой
за прошлое, оно игрой
своею нас обворожит,
и увести с собой спешит.
В холодное небытиё,
и только света остриё
выводит нас из мрака тьмы,
и вырывает из зимы.
Спеши! Луч вздрогнул и ушёл,
уже гуляет по венцу,
и в благодарность пики гор
простёрлись к своему Отцу.
Лобзает солнечный магнит,
и каждая скала звенит,
налившись ярким янтарём
и растворившись шапкой в нём.
Чу, вздрогнули, пал камнепад,
и в каменный, ветвистый сад
добавилось осколков скал,
- изюбр спасения искал…
С Отцом неспешно пики гор
вели вечерний разговор,
а смерть в ущелии ждала
в песке янтарного стекла…
Изюбр сорвался и упал,
и луч к ущелью задрожал,
чтоб очи смерти ослепить,
не в силах старую убить…
Смерть чертыхалась, но пила
из тела жертвы, а скала
нависла тенью роковой,
зубцом, который весь гнилой.
Янтарь хрустел, молчал Отец,
благословив такой конец,
так ждём мы чуда на земле,
и светится янтарь во мгле…
31 августа 2011 г.
С-Петербург