-С луны свалился, брат? Не знаешь, что в конце августа с билетами всегда напряженка? – пробурчал по телефону один из его старых друзей, Камиль, но в тот же вечер, за день до отправления, достал бронь.
- Билет в вагоне бизнес – класса стоит на пятьсот рублей дороже обычного купейного, но есть преимущества - кондиционер, работающий без перебоев, двухразовое питание в вагоне- ресторане,- доложил Юсупу ситуацию Камиль и, шутя, добавил: – думаю, ваш семейный бюджет не пострадает от такой переплаты.
-Правильно думаешь, - улыбаясь, ответил другу Юсуп. - Провожу жену и сразу приглашу тебя в самый лучший ресторан, ты такую награду заслужил. Я вчера кассиршам любые деньги предлагал, но они сказали, как отрезали: «Даже не пытайтесь на завтра билет достать. Нереально». А вот для тебя, мой всемогущий друг, билет нашелся. Как это понимать? Как ты их обаял?
- Если бы в этом дело было, они билет тебе даром бы дали. Ты же у нас чемпион обаяния, это всем известно. А мне, лишенному такого дара Божьего, пришлось договариваться с начальником вокзала, мужчиной, и я не отстал, пока тот бронь не выложил. Чего для друга ни сделаешь? Так что одним рестораном не отделаешься. Нужны еще девочки и полный комплект развлечений. Гулять, так гулять! - продолжал дурачиться Камиль. Но Юсуп знал: его любвеобильный друг по поводу девочек не шутит - Камиль всегда был не против такого времяпровождения.
-Тут я тебе не товарищ, - ответил ему Юсуп.- Ты же знаешь, такие развлечения и плотские утехи - не мое. Я тебе только в ресторане могу компанию составить.
-А почему не твое? Ты заболел? У тебя проблемы по мужской части? Если так, я тобой займусь, друг! Врачей тебе хороших найду и девочек с нетрадиционными методами лечения. Услугами таких целительниц испокон веков вся мужская половина человечества пользуется, только ты их вроде как боишься. Ты и в самом деле больной, Юсупка. А я, твой друг, не могу на это равнодушно смотреть. Будем тебя лечить.
- Сам ты больной, старый развратник. Сорок уже стукнуло, а на уме только девочки. Оставь своих целительниц себе, при твоем образе жизни они очень скоро пригодятся. Меня этот сорт женщин никогда не привлекал. Я свою жену люблю, - спокойно, ничуть не обижаясь на шутки друга, ответил Юсуп.
-Ну вот, а говоришь не больной! Больной ты, и болезнь у тебя редкая! Шесть лет с одной женщиной живешь, и она тебе не надоела. Я, например, изо дня в день один и тот же борщ есть не могу! Ни за что на свете! Так полное отвращение к «еде» наступит, ко всем мужским радостям.
-Ладно, гурман. Разнообразь свое «меню» и радуй свою плоть, как хочешь, только меня уволь от таких «угощений». Во всем остальном я с тобой. А сейчас я побежал, мой любимый «борщ» завтра уезжает,- пошутил Юсуп и благодарно обнял друга. – Спасибо за билет, Камиль!
Ночью, уже в постели, прижимая к груди голову Фатимы, ласково перебирая ее шелковистые волосы, Юсуп думал о том, что даже сейчас, рядом с ней, он заранее скучает по уезжающей жене.
- Смешная ты у меня, Фатимка, кто сейчас самолетов боится, скажи?- мягко выговаривал жене Юсуп. - Даже чукчи оставили оленьи упряжки, летают: экономят время и силы. А ты, упрямая, решила двое суток в поезде мучиться, и еще в жару.
-Не расплавлюсь, Юсуп, там кондиционеры. И не двое суток, а полторы. Мне некуда торопиться вообще: я нигде не работаю, по дому ничего не делаю. Ты и прислугу мне нанял, как инвалидке, самой больной в мире женщине, – немного обиженно продолжала Фатима, понимая сама, как сейчас она несправедлива к своему заботливому мужу.
В последнее время, чувствуя ее подавленное настроение, Юсуп действительно стал особо опекать жену: переложил все бытовые проблемы на приходящую домработницу, а рынки и магазины взял на себя. Фатиме он оставил лишь заботу об их маленьком сыне. Она занималась пятилетним Маратиком с утра и до вечера: читала ему книжки, учила азбуке, водила гулять в парк на качели, лепила, рисовала, словом, жила только интересами ребенка. Юсуп старался как можно чаще бывать с ними, радовать жену и сына сюрпризами - возил их на концерты и в кино, на природу и в гости. А каким ярким благодаря инициативе мужа стал последний новогодний праздник, когда они всей семьей летали в Эмираты, купались, загорали, ездили на сафари. Фатиме, вдруг вспомнившей все это, стало неловко перед мужем за свою неблагодарность, она поспешила загладить сказанное.
- Юсуп, я и вправду в последнее время боюсь летать на самолетах, да и авиабилеты заметно подорожали.
- Я так и понял, трусишка. А зря! На Западе самолеты вместо личных автомашин используют, у каждого свой самолетик, - ласково ругал он несговорчивую жену за категорический отказ лететь. – А то, что ты о деньгах думаешь – и странно, и смешно. Это мелочи. Я день и ночь работаю не для того, чтобы моя жена переживала из-за таких пустяков.
…Фатима и сама не знала, почему в этот раз категорически отказалась лететь самолетом, хотя они с Юсупом и маленьким Маратом не раз летали в Москву, а еще - в Эмираты и Турцию. Обычно Фатима верила в судьбу и в предопределение – чему быть, того не миновать, но в последнее время стала панически бояться полетов, видно, из-за участившихся авиакатастроф. Вот и на этот раз категорически отказалась лететь, несмотря на уговоры мужа.
Юсуп крепко прижал к себе засыпающую жену, провел рукой по ее гладкому плечу и чуть не задохнулся от неожиданно нахлынувшей нежности: Боже, как сильно он любит свою Фатиму! Все в ней любит: ее бездонные глаза и по - детски пухлые губы, пышные волосы и нежные плечи, бархатную кожу и трепетные пальцы рук, нежный грудной голос и каждое движение, взгляд, поворот головы. Он все в ней любит и с каждым днем сильнее и сильнее. Может, Камиль и прав, он болен этой своей любовью. Любит жену до боли и до слез - так, что в этом есть что-то пугающее!
Месяц назад теплым июльским вечером они с Фатимой прогуливались по набережной и зашли в приморский ресторан. На морском воздухе разгулялся их аппетит, а домой возвращаться пока не хотелось. Марат был у бабушки, и они сегодня были абсолютно свободны. В огромном ресторане «Хазар», расположенном прямо на пляже, в тот будний вечер было немноголюдно. За столиками сидело несколько пар, но музыканты старались так, словно выступали перед переполненным концертным залом. Певец пел, самозабвенно закрыв глаза, и казалось, забыл обо всем на свете.
Голос парня звучал мощно, чувственно и проникновенно - так может петь только влюбленный. Каждой клеткой и капелькой своей крови чувствуя то, о чем поешь.
- Я люблю эту песню, - сказала Фатима Юсупу. – А ты?
- Кажется, я ее и раньше слышал, а кто ее поет?
- Это же Серов, Юсуп! Неужели ты не знаешь его песни? А эта «Я люблю тебя до слез» одна из его лучших песен. Хорошо поет этот парень, правда? Жаль только, что мы уже к концу подошли.
Они сделали хороший заказ, чем осчастливили заскучавшую без работы официантку. А Юсуп через некоторое время, ненадолго оставив жену, подошел к музыкантам и положил на их столик деньги. Клавишник, взяв ручку и блокнот, дежурно спросил: какие песни клиент заказывает и для кого их объявить?
- Ничего не надо объявлять. Просто повторите еще эту песню Серова.
-Понятно, тогда возьмите сдачу, - сказал парень. – Здесь на десять песен.
Юсуп покачал головой.
- Не надо, брат. Оставьте деньги себе, у вас, я вижу, сегодня не очень «жирный» день.
Юсуп вернулся к своему столику, а через несколько минут, услышав первые аккорды уже знакомой песни, пригласил жену на танец.
Обнимая в танце Фатиму и слушая слова песни, Юсуп удивлялся тому, как точно выражают они чувство любви. Юсуп тоже любил жену без ума, до слез и до головокружения, хотя жил с ней вместе уже несколько лет. Любил и потому мог бы подписаться под каждой строкой этой задушевной песни. Эмоции выплеснулись в слова:
- Я люблю тебя, Фатимка. Ты даже не знаешь, как я люблю тебя. Может, и хорошо, что не знаешь. Меня и самого это пугает, - прошептал он ей на ухо, прижимая в танце к себе.
Фатима благодарно улыбнулась мужу, но ничего не ответила. Нередко ей приходили в голову мысли о том, что она в долгу перед Юсупом и не может ответить на его чувства так же горячо и страстно. Она была благодарна мужу за его заботу, понимание, нежность и даже по - своему любила Юсупа, но спокойно и без всяких потрясений. Фатиме было хорошо с ним, она чувствовала себя рядом с мужем защищенной, любимой и желанной и нередко замечала зависть других женщин – ведь Юсуп весь светился любовью к ней. Но в последнее время к Фатиме все чаще приходило понимание – чувства, которые она испытывает к мужу, – это не любовь.
Однажды Фатима поделилась своими переживаниями с подругой Светланой, работающей в психологической службе с семейными парами. Сказала, что не может отвечать на любовь мужа так же полно, и сожалеет об этом. Она знала: Юсупу очень не хватает ее любви и эмоций, хотя он ни разу не сказал ей об этом.
Светлана на это только плечами пожала:
- Ты же не хочешь, чтобы я, твоя подруга, говорила сейчас дежурные слова, которые порой приходится говорить клиентам службы. Тогда выслушай меня и постарайся понять. Скажу просто как женщина женщине и без всякого пафоса, мы ведь подруги и почти сестры. Глупая ты, Фатимка. Не понимаешь: твой случай – идеальный для счастливой семейной жизни. Женщины никогда не знают меры в любви, в большинстве своем любят безгранично, безоглядно, будто в первый и последний раз. Отдают всю душу даже тогда, когда их об этом не просят. И что в этом хорошего? Много ли ты видела в жизни и кино, в литературе счастливых браков, где женщина любит больше? И не пытайся вспомнить - таких браков просто нет. Поверь, так лучше, когда мужчина любит, а женщина лишь позволяет себя любить. Такие браки нерушимы как крепости, редко какая женщина от добра станет искать.
- Что ж в этом хорошего, если один любит, а другой только принимает любовь без всякой отдачи? – удивленно спросила Фатима.- Это же несправедливо. Разве любящий человек не страдает от безответности?
- Чтобы муж не заметил безответной любви, женщине немного ума и самых разных талантов нужно, например, актерских. Скажи, зачем, к примеру, Юсупу знать о том, что творится в твоем сердце? Не нужно ему это знать. Вот и изображай любовь нежную, а хочешь, покажи ему африканские страсти. Как? Подумай сама, хотя ты уже разучилась за широкой спиной своего мужа и думать, и рассуждать, и вообще работать над собой. Он ведь тебя любую обожает. А ты фильмы про любовь внимательнее смотри, сериалы разные - набирайся опыта. Только глупые люди думают, что чужой опыт никого не учит. Учись играть в любовь, и поверь - ты в этом не первая и не последняя. Так было и так будет всегда. Однако спектакли такие любовные устраивай не часто. Чтобы они как праздник были, которого ждут.
- Как это изобразить любовь? – изумленно спросила Фатима. - А если я не умею, да и не хочу. Вот ты, например, можешь?
- В отличие от тебя я многое могу, подруга. Я нормальная женщина и потому сама себе режиссер в своей жизни. Без этого в браке никак нельзя. Кому нужна еда без перчика, приправ разных. К супружеству следует относиться как к творчеству: ухаживать за мужем как за капризным растением, поливать, удобрять, очищать от сорняков. Одним словом - держать руку на пульсе. И не забывать - мужчин в мире в разы меньше, чем женщин. А значит, выбор у них большой и за их любовь бороться приходится. Сорокалетнему, например, вполне подойдет и девушка семнадцатилетняя, и ровесница, и та, что постарше. В наше время девочки не на лысину, морщины и животик мужика смотрят. А заглядывают в его кошелек, смотрят, какой марки у него машина. И вот тут тебе больше, чем мне, беспокоиться надо, у твоего Юсупа тачка крутая – последний Лексус. Да и сам он красавчик еще молодой.
- Что же мне делать? – растерянно спросила Фатима.
- Моли Бога, чтобы твой муж и дальше оставался таким бескорыстным в своей любви к тебе. Он ведь тебя ни в чем не упрекает. Что тебя беспокоит?
- Я и сама не знаю. Просто виноватой себя перед ним чувствую.
- Думаю, тебе не о чем беспокоиться. И о любви неземной мечтать не стоит. Поверь, влюбленная женщина себе не принадлежит, из нее веревки вить можно. Ты бы так хотела – любить всей душой?
-Да… хотела бы…
-А знаешь, чем шире мы раскрываем другим душу, тем легче в нее бывает наплевать. Ладно, романтичная моя, понимаю, тебя так просто не переубедить.
Фатима не стала спорить с подругой, знала – они со Светланой никогда не придут по этой теме к общему знаменателю. Но она хотела именно такой любви, когда не приходится играть, когда отдаешь свою душу без остатка в обмен на душу любимого. А Света говорит, что так не бывает. Что в любви всегда так - один любит, а другой лишь позволяет себя любить. Может, ей и виднее, она профессиональный психолог.
В ночь перед отъездом в Москву Фатима, уютно уткнувшись в плечо мужа, снова с сожалением подумала о том, что в ее сердце нет должного отклика на любовь Юсупа, его слова и ласки. Но объясняла свое спокойное отношение к мужу депрессией, которая не покидала ее последние месяцы. Ей сейчас и в самом деле было не до любви, она постоянно переживала только о том, что больше не может иметь детей.
А Юсуп, думая о своей безграничной любви к жене, вдруг вспомнил пожилую турчанку, хозяйку ювелирного салона в Анталии, где они с Фатимой отдыхали прошлым летом.
…Довольно дорогой салон ювелирных украшений находился недалеко от их отеля, и они часто заходили в него. Фатима купила в нем несколько дорогих украшений, а еще заказала некоторые по каталогу. Когда изделия доставляли в салон, хозяйка по телефону приглашала Юсупа и Фатиму зайти за заказами.
-Вы с ума сошли! На рынке цены в два раза дешевле! Кто же покупает золото в таких салонах, тем более в курортной зоне, - ругали их соседи из отеля, молодая супружеская пара из Баку. - Вам денег не жалко?
Мне ничего не жалко, когда я вижу ее улыбку, - глядя на увлекшуюся очередной безделушкой жену, подумал про себя Юсуп. У Фатимы загорались глаза, она с удовольствием примеряла перед зеркалом то серьги, то колье, то оригинальное колечко с необычным дизайном. А Юсуп без всякого раздражения, присущего большинству мужчин в такие моменты, наблюдал за всем этим и любовался женой. Помогал ей застегивать украшения, одобрительно кивал, оценивая то или иное изделие, хотя совсем не разбирался в них. Главное - чтобы это нравилось ей, чтобы радовало любимую.
Юсупу безумно нравилась улыбка жены. Да что улыбка! Он любил каждое ее движение, слово, прикосновение. Однажды после прогулки по городу они зашли в салон всей семьей. С ними был и Маратик. Глядя на Юсупа, терпеливо ожидавшего жену и всячески отвлекавшего от нее капризно хныкающего сына, хозяйка салона, улыбнувшись, что-то сказала по-турецки своей молоденькой продавщице, русской девушке Лидии. Та была продавцом- консультантом салона и вела переговоры с русскими туристами. Вот и сейчас Лидия с улыбкой перевела Юсупу слова хозяйки:
-Сария - ханым говорит, что вашу любовь надо обязательно беречь от дурного глаза. Такая любовь в браке - большая редкость. Она до сих пор думала, что вы любовники или молодожены. Оказалось, у вас сынишка уже большой. Говорит, что счастье и удачу легко спугнуть человеческой завистью, недобрым глазом. Потому Сария – ханым советует вам купить оберег от сглаза - золотой глаз с сапфиром. Он совсем недорогой, показать?
Юсуп, смущенный этими словами, хотел купить предлагаемый оберег не глядя. Фатима же отказалась от этой покупки и поспешила закончить свои дела в салоне. Юсуп понял: ей стало неловко от слов пожилой турчанки.
Потом Юсуп не раз вспоминал слова Сарии - ханым и ругал себя за то, что не купил тот оберег - миндалевидной формы золотой глаз с сапфировым оком. Столько всяких безделушек приобрели они тогда в салоне, а совет хозяйки салона купить золотой глаз, обещавший хранить их любовь, почему-то проигнорировали. В любом случае, они ничего бы не потеряли. И почему Фатима тогда отказалась от такой нужной покупки? Он тоже хорош, мог потом и без нее купить ту магическую штуку. Не купил, слишком уверен был в непоколебимости их счастья и любви.
… На вокзале было шумно и многолюдно, как обычно и бывает в конце лета - сезона отпусков и каникул.
Асфальт перрона остывал от знойного дня, теплый легкий ветерок доносил солоновато – волнующий запах моря, которое плескалось чуть ниже железнодорожного полотна. Хорошее настроение и даже веселье было словно разлито в воздухе, и к нему располагало все – и летний вечер, и яркие одежды окружающих, и их счастливые и радостные улыбки. Большинству отъезжающих было чему радоваться – хорошо провели отпуск и каникулы, повидались с родными и близкими, а теперь с новыми силами, отдохнувшие и загорелые возвращаются к тем, кто их любит и ждет. Другие, уезжающие из дому, также были приятно возбуждены в предвкушении новых ярких впечатлений.
На перроне рядом с Юсупом и Фатимой оказалось много молодежи, провожающей двух своих ребят на конкурс рок - музыкантов в столицу. Молодые люди бесновались и шумели, качали музыкантов на руках, говорили им напутственные слова и пожелания, шутили, а затем с громкими возгласами устроили фейерверк из брызгов шампанского, откупорив сразу несколько бутылок вина.
Случайно оказавшиеся рядом с ними пострадали от «шипучего» фонтана. Девушка в белом брючном костюме, с ног до головы облитая шампанским, готова была броситься в разгулявшуюся толпу провожающих с кулаками, в ее глазах стояли слезы. В Москве ее будет встречать любимый, этот теперь уже испорченный пятнами от шампанского белый костюм был специально предназначен для встречи с ним. Только она его уже не наденет. Белоснежная рубашка Юсупа тоже была полностью залита золотисто-светлым шампанским. Но он ничуть не расстроился и даже рассмеялся.
-Извините, - виновато обратились к нему девушки из рокерской кампании, но Юсуп в ответ только рукой махнул, успокаивая веселившуюся молодежь:
-Ничего, девочки, спасибо за прохладный душ. Сейчас в один миг все высохнет.
Фатима вытащила из сумочки носовой платок и протянула мужу, чтобы вытер лицо. Белоснежный батистовый платочек хранил запах ее духов, и Юсуп с удовольствием вновь ощутил до трепета знакомый аромат и еще раз подумал, как все-таки сильно он любит жену! Юсуп с нежностью посмотрел на Фатиму, – какая красивая она у него! Только с некоторых пор большие черные глаза ее были почти всегда переполнены печалью. И Юсуп знал причину этой грусти – недавнее обследование у врачей почти не оставляло им надежды иметь второго ребенка, о котором мечтали оба. Просил у них брата или сестренку и пятилетний Маратик, а мать Юсупа однозначно высказывала свои недовольства Фатиме. Юсуп был единственным ребенком в семье, и свекровь, все годы, переживая по этому поводу, давно уже мечтала взять реванш на его детях:
-Чего вы ждете, Фатима? Марату шестой год пошел! Кто из дагестанцев такую паузу между детьми выдерживает? Вы не на Западе живете: тут у нас свои традиции, а полноценная дагестанская семья должна иметь не меньше троих детей,- недовольно выговаривала она невестке. Свекровь была уверена в том, что планирование семьи ее сына зависит только от Фатимы. И даже при неплохом отношении к невестке сильно ревновала единственного сына к обожаемой жене. Все родственники неоднократно говорили, что Юсуп балует жену, что не надышится на свою Фатиму. И видимо, не настаивает на втором ребенке, если жена на это еще не решилась.
Никто не знал, что причина была не в нежелании супругов иметь второго ребенка: они хотели его сразу же после рождения Марата. Мечтали о детях- погодках, хотели, чтобы те росли вместе и были почти ровесниками. Но шли годы, а беременность у Фатимы не наступала. Теперь же после тщательного обследования у местных звезд медицины молодая женщина сникла совсем: врачи были почти уверены – детей у них с Юсупом больше не будет.
-Разве если случится какое- то чудо, - беспомощно развел руками пожилой профессор.
-Юсуп, присылай жену к нам, - сказала ему, узнав об их проблемах, Мадина, сестра Фатимы, давно уже проживающая с семьей в Москве. - Мы ее тут обследуем. И в солидном Центре проконсультируем, и в Институте акушерства и гинекологии, у меня там подруга работает. Не вешайте носа. Обследуем, а потом решим, что дальше делать. А ваших врачей мы знаем. Им всегда легче казнить, чем миловать.
Юсуп хотел было поспорить с этим категоричным мнением Мадины: он вполне доверял известному профессору, проконсультировавшему их, но не сказавшему при этом ничего утешительного. И потому уже смирился с диагнозом врачей, пережил это в себе. И все же Юсупу сейчас так хотелось согласиться с сестрой жены и поверить в некомпетентность врачей, в их ошибку в прогнозе.
Юсуп не мог видеть грустные глаза Фатимы, ее страдания и слезы отчаяния, и потому все же настоял на поездке жены в Москву. Да и в нем самом еще теплилась надежда – там врачи порой невозможное делают, условия другие, высокие технологии, аппаратура.
Он собирался ехать в Москву вместе с Фатимой. Но в последний момент дела не отпустили – фирма ждала важных заказчиков, и он, как руководитель должен был встретить долгожданных клиентов и заключить с ними очень выгодный контракт. За жену Юсуп был почти спокоен: Тимур, муж Мадины, имел в столице большие связи и возможности. Да и Юсуп отправлял жену в Москву не с пустыми руками, а с солидной кредитной карточкой, просил не экономить, а выбирать самые дорогие Центры и консультироваться у лучших специалистов.
–Посмотрим, что москвичи скажут. А если будет такая необходимость, отвезу жену на лечение в Израиль или Германию - куда скажут, лишь бы Фатима не переживала, - решил он про себя, снова и снова с нежностью вглядываясь в ее глаза. Как он будет здесь без нее эти две- три недели? Фатима еще не уехала, а Юсуп уже тосковал - привык он, возвращаясь с работы, видеть ее дома с Маратиком.
…Фатима, встретив на перроне свою бывшую коллегу, разговорилась с ней, а Юсуп тем временем взял большой чемодан с дорожной сумкой и быстро зашел в вагон только что поданного состава.
-Это что же такое, молодой человек,- послышались из вагона громкие возмущения проводницы.- У Вас терпения нет? Мы еще никого не впускаем.
Уже через несколько минут в глубине вагона наступило затишье. Юсуп, спрыгнув со ступенек тамбура, сказал проводнице о Фатиме:
-Вот об этом сокровище я прошу Вас особо позаботиться, Сима. Помните, Вы мне обещали.
-Будет сделано, - серьезно ответила ему проводница, внимательно посмотрев на покрасневшую Фатиму. - Мы за заботу о пассажирах зарплату получаем, а иногда даже премию от провожающих. Она заговорщически подмигнула Юсупу и ушла в служебное купе.
Через некоторое время началась посадка, Фатима с мужем, оказавшись в пока еще пустом купе, по традиции присели на дорожку. Юсуп обнял жену, прижал к себе.
–Фатимка, любимая. Ни о чем не думай, прошу! Будут еще у нас с тобой дети, я в этом уверен. Верь и ты. Я все сделаю, если понадобится, и в Америку тебя отвезу. Только не переживай и пойми главное – я люблю тебя, и мне нужна только ты, даже если Маратик останется у нас единственным. Я абсолютно счастлив с тобой.
У Фатимы опять выступили слезы – вот и он, Юсуп, видимо, не верит в то, что московские врачи ей помогут. Потому и готовит ее к худшему, утешает как может.
Юсуп опять привлек к себе жену, поцеловал ее в губы.
Она возмущенно сопротивлялась, боясь, что в купе войдут, ведь соседей пока еще не было. Но он не отпускал ее, нежно целуя губы, глаза, волосы...
-Ты с ума сошел, Юсуп, - сказала она мужу, заметив в дверях проводницу Симу. Та, увидев целующуюся пару, поспешила удалиться.
-Ты права, солнышко, я сошел с ума. Только знаешь, когда это случилось? Еще в том автобусе, когда тебя впервые встретил. И как я мог тогда влюбиться в того мокрого воробышка, сам не знаю. Но с тех пор так и хожу безумный. Без ума люблю тебя, разве это плохо?
Фатима привыкла к обожанию мужа и порой удивлялась реакции на это других. Подруги не раз говорили ей:
-Ты родилась под счастливой звездой - повезло тебе – состоятельный, интересный внешне, любит безумно. Даже матери не позволяет тебя лишним словом обидеть, хотя он у нее единственный.
-Эх, доченька тебе просто отношение Юсупа не с чем сравнить, - говорила, радуясь за нее, мама. Она не всегда была довольна тем, как дочь относилась к мужу, и считала ее неблагодарной.
- Ты плохих мужей не видела и, слава Богу, даже не представляешь, какими они бывают. В синяках от побоев изверга- мужа не ходила. Пьяницу-мужа по углам не искала и не носила на себе, из чужой постели не вытаскивала. Не работала в четырех местах, чтобы его, тунеядца, кормить, да еще о детях заботиться. По квартирам тоже не маялась. Ты все как должное от Юсупа принимаешь, а сама лишний раз мужу не улыбнешься, не побалуешь его ласковым словом. Я же вижу. Не хорошо это, нельзя быть неблагодарной к тем, кто тебя всем сердцем любит.
-Зря ты так думаешь, мамуля, – спешила успокоить ее Фатима, - у нас с Юсупом все хорошо. Она говорила правду - в их семье была редкая гармония во всем, уважение, взаимопонимание.
- И все-таки ты должна ценить мужа. Юсуп не просто хороший, он замечательный человек. И у Мадинки муж неплохой, но разве его с Юсупом сравнить? Наш московский зять эгоистичный, своенравный, все решения сам принимает - и за себя, и за жену, редко в чем уступит, не терпит других мнений, строгий. А сестра твоя в рот ему должна заглядывать и во всем поддакивать. Может, правильно сказано – женщинам свою любовь показывать нельзя, они перестают ее ценить. И почему такая несправедливость? – обижалась за Юсупа мать Фатимы. Она заметно выделяла младшего зятя, сравнивая Тимура и Юсупа. Доиграешься, уведут у тебя из-под носа Юсупа. На него, я давно это заметила, женщины часто заглядываются.
- Не пугай, мамочка, я не ревнивая, пусть себе заглядываются. Даже приятно, значит муж у меня - не абы какой мужчина, а стоящий. И к Тимке придираться не стоит, у тебя оба зятя хорошие. Тимур отличный парень, у них с Мадиной все нормально. Любят друг друга как молодожены, хотя шестнадцать лет вместе. Ты не тот пример привела, - защитила мужа сестры Фатима, хотя доля правды в словах мамы была. Муж сестры имел множество достоинств - образованный, деловой, привлекательный внешне. Но ровно столько же имел и недостатков, как порой шутила сама Мадина, привыкшая к нелегкому характеру мужа. Она, как и мать, просила Фатиму ценить Юсупа, его внимание к ней, добрый и мягкий нрав ее мужа, которого особо любили и уважали все родственники. Просила беречь их любовь.
…Поезд тронулся. И через некоторое время, разместив всех пассажиров, в купе к Фатиме заглянула Сима: ей хотелось оправдать доверие Юсупа и деньги, которые он, несмотря на сопротивление, все же положил в ее карман. Сима принесла Фатиме чай с травами, а к чаю - маленькую баночку с черешневым вареньем, сказала, что чуть позже даст и постель.
- Ты до сих пор одна? Нет попутчиков что ли? Надо же, а билеты все проданы! Видать, опаздывают пассажиры. Или, может, догонят и подсядут.
-А я не переживаю. Пусть даже не догонят, - улыбнулась Фатима.
Фатима уже успела переодеться в дорожный костюм – брючки с футболкой – и выглядела в этом наряде совсем юной.
Сима с интересом посмотрела на пассажирку и, улыбнувшись, сказала:
- А любит - тебя твой хахаль как, с ума сойти! И чем ты его так приворожила?
Сима с откровенным любопытством смотрела на молодую женщину: ничего в ней вроде особенного, а он на нее как на икону смотрел. Миленькая, приятная эта молодая женщина, но все равно ничего особенного.
- Почему хахаль, Сима? - от души рассмеялась Фатима. - Юсуп мой муж. Пожилая женщина посмотрела на нее с недоверием.
-Ты меня, старую, за дуру не держи. Видела я, милая, как вы миловались тут в купе. С женами так не целуются. Да мне, девонька, какая разница - все одно приятно на любовь посмотреть не в кино, а в жизни.
-Нет, Сима, Вы по поводу нас ошибаетесь, честное слово. Мыс Юсупом женаты уже шесть лет. Я могу Вам и паспорт с регистрацией брака показать, и фотографию семейную.
-Ну надо же! – воскликнула удивленная Сима.- А я, прости меня Господи, грешным делом подумала: «Эх, мужики – мужики, сволочи они все, правильно говорят! Жену бы провожал, так не беспокоился. А тут и денежку мне в карман положил, и попросил особо позаботиться». Точно думаю – любовники, воркуют как голубки.
Фатима молча улыбалась на слова проводницы, а та охотно пересказала ей разговор с Юсупом:
- Говорю ему: «И чего ты так о ней печешься? Хворая она у тебя, что ли?» Он отвечает: «Не хворая, просто очень любимая. Потому и прошу, поберегите мое сокровище, дорога длинная».
Фатима смущенно улыбнулась:
- Мой муж в своем репертуаре. Он часто меня в такое неловкое положение ставит. И вправду заботится обо мне как о больной или маленькой.
- Почему как о больной? Он заботится о тебе как о любимой. Как о королеве. Разве это плохо?
- Вы правы, это хорошо. Спасибо, Сима. Чай у вас божественный и варенье вкусное. Не беспокойтесь, если что понадобится, я сама Вас найду. А то ведь у Вас и без меня хлопот полно.
-Чего- то я не понимаю, - недовольно ответила ей Сима. - Ты недовольна мужем, что ли? Не гневи Бога! Тем, что заботится он о тебе слишком? Так ведь положено ему. Это правильно, когда мужчина берет на себя всю заботу и к женщине своей как к хрустальной вазе относится, бережет ее, лелеет. Только таких мужчин в наше время почти не осталось, вымерли как мамонты. Сейчас женщины у нас сильные, сильнее не бывает – так много на свои плечи взяли! А тебе, девонька, повезло. Где сейчас такие мужья, как твой, водятся?! Пора их в Красную книгу заносить. А вокруг все хулиганы и бездельники, пьянь да рвань, наркоманы всякие.
-Я благодарна мужу, Сима. Вы правы, Юсуп хороший человек. И с ним я как за каменной стеной.
Сима, одобрительно кивнув головой, подумала про себя:
-Ну и слава Богу, понимает женщина, какой клад ей в жизни достался, и то хорошо. Помолчав минуту, Сима продолжила прерванный разговор с Фатимой:
- А дети у вас есть?
- Сын у нас пяти лет, - ответила Фатима, с нежностью вспомнив Маратика. И одновременно внутренне сжалась в ожидании следующего вопроса от Симы. Сейчас обязательно спросит: а почему у них с Юсупом только один ребенок. Фатима не ошиблась, Словоохотливая Сима тут же стала развивать и эту тему.
-А чего дите у вас одно? – поинтересовалась она. Чего тянете со вторым? Фатима промолчала, не зная, что ответить. А Сима, поняв ее молчание по- своему, продолжила нравоучения:
-Понятно. Ты видно по - интеллигентному хочешь, перерыв в несколько лет выдерживаешь. А может, и вовсе хочешь, как многие теперь, одним ребеночком отделаться! Неправильно это! От кого же рожать, если не от твоего мужа? От таких мужиков в год по два ребенка рожать надо. Сейчас совсем не модно стало детей рожать, тем более повторять потом такие подвиги. Государство наше, для всех жадное, вон какие деньги женщинам платит - только рожайте. Но они все на трудности ссылаются, на проблемы. А когда в мире нашем проблем не было? Люди и во время революций, и в войну рожали, и несмотря ни на что поднимали своих детей. Разве сравнить, какие раньше времена были? Вот я перед тобой живой пример, в конце войны родилась, мать одна нас шестерых поднимала. И ничего, не пропали мы. Поверь, дочка, моему жизненному опыту: один ребенок- это не ребенок.
Фатима недоуменно молчала, а Симу, к счастью, позвали в соседнее купе.
-Ну вот, это будет теперь всегда, на каждом шагу, - расстроилась из-за разговора с проводницей Фатима. И вспомнила, как свекровь, оставшись с ней наедине, открыто заявила:
- Учти, невестушка, рожать не будешь – я вас с Юсупом разведу и сына на другой женю, плодовитой. Мне твои европейские замашки не нужны. Мне нужен дом, полный детьми. Сын у меня и без того один, единственный, так хоть детей ему роди, пока молодой и в силах их поднять.
-Господи, кто бы знал, как я сама этого хочу, - с отчаянием подумала Фатима, - не стали бы тогда рвать душу.
До самого Кизляра Фатима ехала одна, соседи по купе так и не появились. А во время стоянки она увидела в окно, как подсели несколько человек. Подселят к ней кого из них или как?
В купе постучали. И через минуту вошел высокий стройный мужчина лет тридцати семи.
-Не помешал? Разрешите, соседка? – обратился он к Фатиме так, словно знал ее много лет:
Она ответила на приветствие вошедшего и машинально подняла глаза. Во внешности попутчика не было ничего особенного. Только глаза обладали какой-то магнетической притягательностью – и Фатима вдруг поняла, что не может отвести от них взгляда. Глаза у мужчины были особенные - в них словно плескалось море, а дикие темно - бирюзовые волны заставляли молодую женщину волноваться.
-Странные такие глаза, - подумала она про себя.- Словно омут, в котором можно утонуть, но все равно притягивают. Фатима неотрывно смотрела на попутчика, хотя и осознавала: так смотреть на незнакомого человека по крайней мере неприлично. Она не могла сказать, что новоявленный сосед по купе ей понравился и вызвал особый интерес. Она вообще ничего не могла сказать. Просто смотрела на него и не могла оторвать взгляда. Его темно-зеленые глаза манили как магнит, пугали, волновали.
-Господи, что это? Точно перегрелась, – разозлилась Фатима на себя и усилием воли заставила себя повернуться к окну.
Попутчика звали Анвар. Не успев войти в купе, он закинул на верхнюю полку свою дорожную сумку и тут же взял инициативу знакомства в свои руки. Фатима даже и не заметила, что он ей сказал и как, но уже через полчаса они непринужденно беседовали и чувствовали себя, словно старые знакомые или друзья. Оказалось, Анвар и в самом деле опоздал на поезд, потому догонял его и сел в Кизляре. Фатима удивлялась сама себе – незнакомый мужчина, всего лишь попутчик, сосед по купе, а она вовсю хохочет над его шутками, анекдотами, вполне приличными, но такими смешными, хотя раньше старалась избегать каких либо знакомств.
Через некоторое время пассажиры в вагоне зашуршали кульками - еда для многих единственное дорожное развлечение.
Анвар предложил Фатиме поужинать с ним в вагоне-ресторане.
- Нет, что Вы! У меня запасов на неделю, так что и Вы никуда не ходите. Мы поужинаем здесь, - отказалась она, одновременно пригласив его к столу.
Фатима достала целую сумку еды - кроме домашних заготовок, над которыми весь день трудилась мама, Юсуп на вокзале скупил все, что ему попало под руку: курицу- гриль, печеное, напитки, соки, шоколад, фрукты. На протест Фатимы муж отвечал коротко:
- Угостишь попутчиков, ехать два дня все-таки. Пусть весь вагон ест за твое здоровье. А когда приедешь с хорошими новостями, я на радостях черного барана зарежу. Нет, не одного, двух, трех…
Анвар, увидев еду, извлекаемую Фатимой из нескольких сумок сразу, только присвистнул:
- Что это, Фатима? Благотворительная акция? Давайте тогда сразу по вагону это разнесем или гостей к себе в купе пригласим - не пропадать же добру. И у меня кое-какие припасы есть. Через минуту на столе появились коньяк, копченый балык, баночка с черной икрой. Анвар аккуратно нарезал хлеб, колбасу, курицу, сам достал из пакетов Фатимы и разложил на столике зелень, овощи, поставил бумажные стаканы.
-Вообще – то это должна была сделать я, не мужское дело - стол накрывать, с чашками - ложками возиться.
-А кто и где это сказал? Кто разделил дела на мужские и женские? А если я, к примеру, хочу, чтобы Вы сегодня отдыхали и не напрягались ни по какому поводу - что я тогда должен делать?
Через некоторое время столик в купе ломился от разнообразной еды и напитков. Фатима и Анвар были уже готовы начать трапезу, но тут вошла девушка из соседнего купе за открывалкой. Общительный Анвар не отпустил ее, пригласив за стол.
Девушка была явно польщена его вниманием, но ответила, что едет не одна, едет в компании подруги и ее мужа. А значит, отрываться от коллектива ей неудобно. Анвар вышел вместе с ней, и уже через несколько минут все пассажиры из соседнего купе переместились к ним.
Фатима удивлялась общительности Анвара: за короткое время он сумел соединить совершенно разных и незнакомых до этого людей – не прошло и получаса, а они дружно хохотали над его нескончаемыми шутками. Анвар стал центром этой только что образовавшейся компании и очень скоро сумел всех объединить.
Общались с ним все с удовольствием и легко, как старые добрые друзья.
А Фатима снова ловила себя на мысли, что, как и в первые минуты знакомства с ним, не может оторвать взгляда от его бирюзовых глаз, его открытой и доброй улыбки.
-Господи! Да что это со мной сегодня? Подумает еще этот Анвар, что я в него влюбилась. А что он еще может подумать? Только этого мне не хватало...
Фатима отрицательно относилась к алкоголю, не понимая, что он дает пьющим людям. Если у нее бывало хорошее настроение, оно было хорошим и без вина, если плохое - ничто не могло его поднять. И потому Фатима не любила спиртное. Порой поднимала налитый бокал, могла его пригубить, но так чтобы выпить хотя бы рюмку – такого в ее жизни никогда не было. Хотя однажды было. Фатима вспомнила, как они, несколько лет назад отдыхая с мужем в Кисловодске, встретили однокурсниц Юсупа. Четверка подруг была неразлучна со студенческих лет. Прошли годы, но дружба осталась такой, же крепкой. Подруги повсюду старались бывать вместе. Вот и сейчас приехали в санаторий вчетвером. У двух из них мужья остались в Махачкале, у двух их не было вообще. Потому и решили в этом году отдохнуть в своей женской компании. Их случайная встреча с Юсупом произошла у источника, и он, познакомив жену с однокурсницами, пригласил всю компанию в дорогой ресторан.
-А как же наша диета: перловка, гречка, вода из источника? Все коту под хвост? – растерялись довольные его вниманием подруги при виде шашлыков и других ресторанных изысков.
-Один раз любой режим нарушить можно, вы у меня не самые больные на свете женщины,- успокоил их Юсуп. - Дайте же мне почувствовать себя султаном из гарема. Пусть окружающие мне позавидуют – один я в окружении пяти красавиц. Как в том балете.
-В том балете их было семь, - улыбнувшись, поправила мужа Фатима.
-Это можно исправить, двух красавиц пригласим за свой стол прямо в ресторане, по ходу пьесы. Эх, правильно говорят мудрые люди – не женитесь на умных женщинах! Могла бы и ты, жена, скрыть от других, что муж у тебя невежда, – шутил Юсуп, от души радуясь встрече с однокурсницами. А Фатиму незаметно попросил сделать сегодня исключение и выпить за компанию немного вина. А то девочкам очень хотелось повеселиться и даже выпить, но они стеснялись непьющей Фатимы.
В тот вечер Фатима впервые в жизни пила вино. Оно было прохладным, сладким, вкусным, как сок. И она с удовольствием пила бокал за бокалом.
-Ты с ума сошла, опьянеешь! – смеялся муж. Придется мне на руках тебя до санатория нести. Кажется, все так и было. Они с Юсупом подвезли на такси женщин до их санатория, а затем, когда подъехали к своему корпусу, сильные руки мужа подхватили Фатиму и понесли мимо удивленной дежурной на третий этаж.
Наутро ее голова раскалывалась, и Фатима старалась вспомнить подробности вчерашнего вечера, но после ресторана в памяти почти все было стерто. Полный провал. Радовало лишь то, что пришли они поздно, и значит, в санатории их мало кто видел.
- А хоть бы и видели, - успокаивал муж Фатиму, стараясь не напоминать о вчерашнем опьянении. - Кому какое дело, что я несу свою жену на руках? Пусть все женщины завидуют, а мужчины берут с меня пример!
-Никогда больше ни одного глотка алкоголя себе не позволю,- беспощадно ругая себя, зарекалась Фатима.
-Никогда не говори никогда, - смеялся, обнимая ее, муж. И не переживай так сильно. Ты не скандалила, не дебоширила, а что контроль над собой потеряла, тоже не страшно – ты рядом с мужем своим была, значит, вся ответственность на нем. А мне даже забавно было видеть тебя такой.
Теперь в купе с этими незнакомыми людьми ситуация повторилась, Фатиме было неудобно отказываться от предложенной выпивки, ведь девушки из соседнего купе пили легко и много. Фатиме не хотелось обращать на себя внимание и слушать настойчивые просьбы присутствующих поддержать компанию. Потому она и пила коньяк вместе со всеми, но понемногу.
Расходиться не хотелось никому. Подвыпивших гостей попыталась урезонить Сима, заглянувшая в их купе. Напустив на себя строгость, она обратилась к Анвару:
-Вы чего это, милый, шумите? Хорошо, что соседи на вас пока не жалуются. И принцессе моей отдыхать пора, - кивнула она на Фатиму. Меня просили о ней позаботиться.
-Просили, значит, позаботимся и даже охранять будем, - пошутил Анвар, - она тут в полной безопасности с нами, как королева английская доедет. Да, Фатима?
Анвар повернулся к Фатиме, его шальные, немного пьяные глаза горели бирюзовым огнем. Он внимательно посмотрел на нее, словно желая что-то понять, но тут же отвлекся на разговор с попутчиками.
-Это талант, - думала об особой коммуникабельности соседа Фатима и вновь, к своему неудовольствию, ловила себя на мысли: она просто не может оторвать взгляда от светящихся глаз Анвара, его открытой и доброй улыбки. Она тонет в них и лишь усилием воли заставляет себя вынырнуть. И самое удивительное - то, что он смотрит на нее также необычно, словно хочет сказать что-то важное.
Их взгляды не остались незамеченными, и потому, уходя, сосед двусмысленно пошутил:
- Вам проще. Вы в купе одни, без попутчиков. И никто вам не помешает. А у нас там полный комплект, даже с женой собственной не пообщаешься.
Шумная компания подвыпивших соседей отправилась к себе, а Фатима с Анваром так и остались сидеть за столиком. Верхний свет не включали, горели лишь боковушки- фонарики, и в купе было полутемно и уютно.
- Как будто романтическое свидание с ужином при свечах, - подумала она об обстановке и опять поймала себя на мысли, что ей легко и спокойно с этим малознакомым человеком. Фатиме не приходилось напрягаться в поисках темы и думать, о чем бы им еще поговорить. Анвар полностью взял инициативу в свои руки. Они разговорились, и, к своему удивлению, Фатима поведала ему даже о самом сокровенном – причине своей поездки в Москву.
Анвар внимательно выслушал ее и сказал немного с грустью:
- У меня тоже одна дочь, ей пятнадцать лет. Мечтаю о сыне. Только жена категорически против, не хочет она больше рожать. И что тут поделаешь? Не могу же я насильно ее заставить? Ребенок должен быть желанным для обоих, иначе он будет в чем-то ущербным. Это мое твердое мнение. А в нашем случае ребенка хочу только я.
Они говорили обо всем, темы возникали сами, легко перетекая из одной в другую.
-Ты счастлива в браке, Фатима? – вдруг неожиданно спросил ее Анвар.
Фатима удивилась: с какой легкостью Анвар задал ей довольно личный вопрос. Но больше удивило ее другое: не вопрос удивил, а то, как он прозвучал в его устах - естественно и обыденно, словно случайный попутчик дежурно справился о ее делах. Фатима ответила ему также просто и искренне:
-Да, Анвар, у меня хороший муж, ко мне хорошо относятся все его родственники, сын у нас растет, хороший мальчик, здоровенький, в общем, особых проблем нет.
Анвар грустно улыбнулся и, подумав о чем- то своем, сказал:
- Самое главное, чтобы в семье были мир, лад и любовь. Чтобы муж и жена понимали друг друга. Когда же нет понимания – ничего нет. Помнишь, Фатима, фильм «Доживем до понедельника», простой такой школьный фильм. Многие и сам фильм забыли, и актеров, которые в нем играли, а вот фраза о счастье из фильма стала крылатой. Как же мудро тот мальчик сказал: счастье, когда тебя понимают.
- Я помню этот фильм. Правильно сказал мальчик: Счастье - когда тебя понимают, - ответила Анвару Фатима, а про себя подумала: почему, интересно, у него улыбка исчезла, когда он говорил о семье, о понимании? Но она ни о чем не спросила Анвара, решив: есть, наверное, и у него свои семейные проблемы. А у кого их нет? Как говорится, в каждой избушке – свои погремушки. Вот и у них с Юсупом все на первый взгляд кажется идеальным. Но детьми их Бог обделил.
Анвар ее задумчивость понял по- своему:
- Прости, Фатима, ради Бога. Я утомил тебя, наверное, своими бесконечными разговорами, да и спать уже пора? – вдруг всполошился Анвар.
-Нет, спать я еще не хочу,- словно испугавшись того, что сосед по купе начнет укладываться, а значит прервет их беседу, ответила Фатима.
– Тогда давай еще поговорим, - заметно обрадовался Анвар и добавил:
- Не поверишь, но обычно я не многословен. Больше люблю слушать. А с тобой себя не узнаю, с тобой мне очень интересно и легко общаться.
Фатима могла ответить ему теми же словами, но постеснялась и промолчала. Она была как во сне: не могла вспомнить даже то, о чем они только что говорили, его вопросы и свои ответы. Но чувствовала, то же, что и он: ей необыкновенно легко и приятно общаться с этим случайным малознакомым попутчиком.
… Они даже не заметили, как наступило утро, и за окном несмело забрезжил рассвет.
Так же незаметно прошел для них и целый следующий день.
Фатима с удивлением ощущала странное чувство обретения потерянного когда-то, но до боли знакомого состояния. Может быть, это было чувство необъяснимого, но абсолютного счастья, какое бывает обычно только в детстве? А еще ей казалось, что она знает Анвара давно, настолько непринужденным было их общение.
-Видимо, правду говорят о прошлой и будущей жизни, - подумалось ей, - может, и мы когда-то были знакомы с Анваром?
В купе к ним так никого и не подселили: до самой Москвы Анвар и Фатима ехали вдвоем. После обеда уставшая от бессонной ночи и столь длительного общения Фатима заснула. А когда проснулась от какого- то шума, увидела в дверях купе улыбающегося Анвара с букетиком полевых цветов в руках. Фатима удивленно посмотрела на него, а он смутился и стал неловко оправдываться:
-Выходил на станции купить себе сигареты. На перроне старушка одна пристала: помоги, сыночек, денег на хлеб нет, купи цветочки. Я ей просто так денег дал, но она быстренько вручила мне этот так называемый букет. Я и подумал – удивлю тебя. Таких “роскошных” букетов тебе, наверное, никто не дарил.
Анвар, подшучивая над своим букетиком, даже не представлял себе, как приятен был молодой женщине его неожиданный сюрприз. Он был прав: муж и в самом деле дарил ей роскошные букеты, и не только по праздникам. Только не помнила она сейчас: радовалась ли она так орхидеям и голландским розам мужа, как этому букетику неброских полевых цветов своего попутчика.
И словно, испугавшись своих странных мыслей и ощущений, она недовольно отогнала от себя их:
-Что это со мной сегодня происходит? Почему я сравниваю несравнимые вещи - цветы, подаренные мужем в знак любви, и скромный букетик от случайного попутчика, который купил его, чтобы бабульку бедствующую выручить. И зачем ей, замужней женщине, вполне довольной своим браком, так реагировать на цветы от малознакомого человека? К этому букетику она должна отнестись как к пирожку, которым пассажиры друг друга угощают. И легкое общение с попутчиком надо воспринимать адекватно, не придумывая ничего особенного. Недаром же у психологов существует понятие «эффект купе». Это когда два совершенно незнакомых человека вдруг могут разговориться как самые родные и близкие люди. Так бывает потому, что дороги их не пересекутся в будущем, нет у них общих знакомых, а излишняя откровенность ни к чему не приведет и не обяжет.
- Успокойся, мать семейства, - урезонивала она себя, призывая к здравому смыслу. – Ничего страшного и особенного не произошло. Это тебе пуританское воспитание покоя не дает: пообщалась с мужчиной, вроде ничего лишнего в этом себе и ему не позволила, а ощущение такое, словно запретную черту переступила.
К вечеру Анвара и Фатиму пригласили в соседнее купе отметить день рождения одной из девушек. Это был ответный визит к соседям, гостившим в их купе накануне. Анвар достал из своих московских презентов бутылку шампанского и коньяк, и они с Фатимой отправились в гости. Поначалу она не хотела идти, но Анвар сказал:
-Надо уважить соседей, Фатима. Поздравим именинницу, а потом, если захочешь, уйдем.
И она, послушно и безропотно последовав за попутчиком в соседнее купе, удивлялась себе: никогда она не была столь общительной, никогда не вела себя столь непринужденно. Сама не помнит, когда она в последний раз была такой веселой.
Еще вчера, уезжая из дому, Фатима и подумать не могла бы, что сможет так откровенно общаться с незнакомым мужчиной. Раньше такое поведение в дороге показалось бы ей верхом легкомыслия. Фатима попыталась себя успокоить, внушить, что ничего особенного не происходит, что в дороге связанные тесной общей территорией попутчики часто становятся близкими друзьями, и в данном случае не так уж и важно, что они с Анваром - мужчина и женщина. Сам он вчера хорошо пошутил по этому поводу, сказал словами из песни: Друзей и денег не бывает много. И в самом деле, почему бы не думать об их знакомстве как о дружеском? Если встретятся в родном городе по возвращении, она может Анвара с мужем познакомить. Юсуп у нее не Отелло и очень ей верит. Так что и беспокоиться ей, Фатиме, ни о чем не стоит.
…На дне рождения у Анжелы, их новой знакомой, было весело. Вскоре к компании охотно присоединилась и проводница Сима. Ее часто заглядывающую к ним в купе, пригласил Анвар. Были тосты в честь именинницы, а еще песни, которые вся компания пела хором.
- Вы уж потише гуляйте, дорогие, - попросила Сима.- А то пассажиры жаловаться на меня к начальнику поезда пойдут.
-У меня созрел тост,- сказала вдруг подруга именинницы. - Анжела, милая моя, хочу, чтобы тот человек, которого ты встретишь на своем жизненном пути, так же идеально подходил тебе, как Анвар Фатиме.
Фатима покраснела и изумленно открыла рот, чтобы возразить: это ошибка, а они с Анваром попутчики, познакомившиеся только вчера. Но компания дружно поддержала тост и уже пила за это пожелание. Сима же, посмотрев на растерявшуюся Фатиму, тоже засмеялась и махнула рукой: пусть себе думают о них как о влюбленных, если хотят. Откуда этим девчонкам знать, что у Фатимы муж есть, да еще какой - король козырной! С какой любовью и заботой он жену в дорогу провожал. Если бы эти дурочки легкомысленные увидели эти проводы, лопнули бы от зависти!
Уже позже, вернувшись в купе, Анвар и Фатима почувствовали: между ними неожиданно возникла какая-то неловкость, смутное волнение, необъяснимая тревога.
Фатима чувствовала легкое головокружение, хотя выпила совсем немного шампанского. Ей вдруг стало неспокойно: от непонятного даже самой волнения в душе. Они опять сели за столик напротив друг друга, но теперь уже молчали. Легкий и непринужденный разговор, как было до этого, не получался.
-Ты себя плохо чувствуешь, Фатима? Тебе что-нибудь нужно?- спросил, первым нарушив молчание, Анвар.
-Нет, все в порядке, немного голова кружится,- сказала она Анвару полуправду и вдруг неожиданно для себя нашла спасительный выход: надо просто лечь спать, иначе пауза становится слишком напряженной.
Фатима прилегла и под убаюкивающий стук колес не заметила, как уснула. Проснувшись через какое- то время, она увидела: Анвар по-прежнему сидит на своем месте и пристально смотрит на нее, спящую.
-Почему не спишь, Анвар? Что с тобой?- спросила Фатима, на что он растерянно ответил:
-Если честно, я и сам не знаю. Просто не спится.
Они уже подъезжали к Москве, и Фатима, до поездки с ужасом думавшая о длинном нескончаемом пути, чувствовала теперь совсем другое. Удивляясь своим мыслям, она осознавала, что ей до слез не хочется приезжать на конечную станцию, не хочется расставаться с Анваром.
-Что за ерунда лезет мне в голову, - осудила она свои мысли и постаралась взять себя в руки.
Утром, когда до прибытия в Москву оставалось всего три часа, Фатима и Анвар стали занимать себя разными делами, изо всех сил стараясь показать друг другу, что спокойны, хотя обоим было трудно скрыть свое волнение.
- Подъезжаем, золотые мои,- старалась обрадовать своих особо любимых пассажиров Сима,- часика три, и в Москве будем. Утомительная все - таки эта дорога, что ни говори.
- Эх, Сима, как бы мне хотелось, чтобы эта дорога не кончалась, - подумала Фатима, но вслух ничего не сказала.
-И чего ты приуныла, дорогуша? Утомилась в дороге? - обратилась она к Фатиме, - видимо, поезда все же не для таких принцесс на горошине. Не зря муж твой так о тебе беспокоился. Слабенькая ты, вон какая бледная.
-Боже! Что со мной происходит? - ужаснулась Фатима, изо всех сил стараясь взять себя в руки - Надо выбросить все эти глупости из головы. Начиталась любовных романов, что ли... Совсем одурела за какие-то сутки, иначе, почему так много думаю о случайном попутчике?
В окошке показались дома пригорода Москвы. Анвар и Фатима сосредоточенно смотрели в окно и молчали. Первым заговорил Анвар:
-Могу я попросить у тебя телефон, Фатима?
Фатима молча написала на клочке бумаги номер домашнего телефона сестры и протянула его Анвару.
-Пока не знаю номер московского мобильника. А это домашний телефон сестры, - объяснила она.
-Постараюсь особо не беспокоить,- пообещал Анвар, по- своему истолковав ее слова. - Знаю, не все понимают обыкновенную дружбу между мужчиной и женщиной.
- Мои родственники такую дружбу понимают, - сказала Фатима, чувствуя: она уже заранее боится того, что Анвар ей не позвонит.
…Он позвонил Фатиме только на третий день. И каждый день, возвращаясь домой, после визитов к врачам, Фатима уже с порога спрашивала сестру и ее дочь:
-Мне никто не звонил?
И когда, наконец, племянница позвала ее к телефону, Фатима буквально ринулась к аппарату. Но заговорить с Анваром смогла не сразу. Догадалась лишь выйти с трубкой в другую комнату.
-Алло, Фатима, ты меня слышишь?- в который раз спрашивал ее Анвар, а она некоторое время все еще не могла справиться со своим волнением.
Он подробно расспрашивал Фатиму о походах к врачам и их прогнозах, предлагал, если надо, помочь. Она автоматически отвечала ему, но думала о другом: может, он позвонил из вежливости и больше не даст о себе знать. В самом деле, по какой причине и по какому поводу Анвар будет ей звонить еще? Но уже в конце разговора он неожиданно предложил Фатиме сходить с ним на Ваганьковское кладбище на могилу Высоцкого. Сказал, что в каждый свой приезд в Москву бывает на могиле любимого барда.
Они договорились встретиться на следующий день в полдень. Анвар назвал время, а она, не раздумывая, с радостью согласилась, забыв даже о том, что именно на этот час с большим трудом записалась на прием к известному профессору.
Издалека увидев высокую стройную фигуру Анвара, Фатима все свои душевные силы потратила, чтобы скрыть волнение. Радость переполняла ее, переливалась через край. И она растворялась в этом ликовании души. Они долго гуляли в тот вечер по Москве. Были и на могиле Высоцкого.
-Это моя Мекка, Фатима. Я очень люблю Высоцкого и как Человека, и как Поэта. Люблю как живого и как самого родного, - сказал ей Анвар. – А те, кто говорит, что не любит его стихи, просто никогда не слышали его. Слушали, может быть, но не услышали. А потому говорят глупости: не поет он - хрипит. Но если бы над словами его песен задумались, иначе бы к нему относились. Он настоящий, понимаешь. Без фальши, позы. Разве много сейчас у нас таких артистов и певцов?
Они катались по Москве- реке на речном трамвайчике, гуляли в парке. Анвар читал ей стихи Высоцкого, рассказывал о кумире много интересного, чего она не знала.
А потом неожиданно сказал:
-Как хотелось бы спеть для тебя его песни, Фатима. Жаль, нет гитары. Я бы спел песни, которые он посвятил своей любимой Марине. Красивые песни, в каждой строке боль, нежность, надрыв, тоска. Так они в разлуке жили и любили. Он здесь, а она, французская кинозвезда русского происхождения, во Франции, времена тогда были другие. Каждая встреча как подарок судьбы, как новая жизнь после смерти. Уже за одну такую любовь Высоцкого уважать нужно.
Фатима слушала Анвара затаив дыхание. А он все говорил, говорил. Ей хотелось, чтобы вечер этот не кончался, хотя она обо всем сейчас забыла - где она, и который теперь час.
О том, что уже поздно и Фатиму заждались родные, нечаянно напомнил ей Анвар:
-Я тут разговорился, а ты, деликатная, не хочешь меня прерывать... Сейчас возьмем такси, и я тебя отвезу, иначе твои родственники объявят всероссийский розыск.
И действительно, выйдя из машины, Фатима издалека увидела сестру, которая, несмотря на холодный день, стояла на балконе.
-Фатимка, ну что ты со мной делаешь, - чуть не плакала Мадина, открывая ей дверь, - у нас ведь не Махачкала. Мы даже искать тебя не знали, где. Завтра же купи себе московскую симку. И муж твой с вечера уже обзвонился, пришлось сказать, что ты с Айкой гулять пошла.
-Прости, родная, так получилось, - прятала глаза Фатима, даже не зная, какую придумать причину для своего опоздания. Время действительно было уже позднее.
Мадина сама подсказала сестре вариант:
-Тимур говорит: не волнуйся, может, твоя сестра друзей или знакомых встретила, а я ведь знаю, что в Москве у тебя никого нет...
И опять Фатима не узнавала себя. Она быстро подхватила эту версию, сказав что-то про неожиданную встречу с друзьями. Она боялась сейчас только одного вопроса сестры: что сказал профессор, к которому она была записана, но не пошла из-за встречи с Анваром.
А они встретились с Анваром и на следующий день, а потом еще и еще, стали встречаться регулярно. Анвар же попросил Фатиму не откладывать свои дела с обследованием и лечением.
- Прежде всего, ты должна решить свои проблемы, ради чего сюда и приехала. А я подожду столько, сколько надо будет.
Фатиме показалось, что в этих словах Анвара было так много недосказанных обещаний, но она снова, уже в который раз постаралась отвлечься от мыслей, не дававших ей покоя.
Через два дня сестра с мужем стали собираться в дорогу. Тимуру позвонили из Буйнакска, просили срочно вылететь вместе с женой – его отец в тяжелом состоянии и хочет перед смертью увидеть своих детей.
-Мы вылетаем утром, - сказала сестре Мадина. – Свекор совсем плохой, говорят. Тимур боится не успеть. Надеюсь, он выкарабкается, не старый ведь еще. Справишься тут с моей Айкой неделю? А потом я вернусь, если даже Тимур там останется. Хотя даже не знаю, как быть, если свекор умрет.
Фатима улыбнулась ее словам: для старшей сестры она так и осталась младшенькой беспомощной девочкой. Вот и сейчас она, видимо, забыла, что Фатима давно уже взрослая, замужем, имеет семью, ребенка.
-Не беспокойся, не пропадем, - успокаивала ее Фатима. – Не будет твоя Айка ни голодной, ни холодной. Езжайте спокойно и будьте там столько, сколько надо. А мне торопиться особо некуда, не все свои дела я здесь закончила. Обследование надо закончить, а потом еще, может, и лечиться придется.
- Хорошо, что не пропадете. Хотя ты мою Айку плохо знаешь, с ней не соскучишься. И не ест ничего, доходяга, ходит как жертва Освенцима, тощая и бледная. Я ей по заказу готовлю, и то не всегда угодить могу.
-Разберемся, мамуля. И есть я буду, и слушаться, вы только не волнуйтесь, - сказала Аида, радуясь отъезду родителей, хотя и по печальному поводу.
С Фатимой, своей младшей и любимой тетей они всегда договорятся и уживутся, она такая классная и все всегда понимает. Свой человек!
- А вы дома не сидите, сходите с Айкой в театр, в цирк, на выставку. Чего- чего, а развлечений в Москве хоть отбавляй, - сказала, уезжая, сестра. И по дому гоняй эту лентяйку, пусть хотя бы уборку делает, покупки в магазине, пылесосит. Не забывай, Фатима, ты тут на лечении, не впрягайся особо в домашнюю работу. Пусть эта дылда попробует, как без мамы ей тяжко. Разбаловали мы ее совсем.
Айка была третьим по счету, но единственным ребенком Мадины и Тимура. Двое родившихся до нее мальчиков умерли в раннем детстве. И потому, с трудом обретшие родительское счастье они души не чаяли в дочери, баловали ее, а потом возмущались ее эгоизму, своеволию и дерзости.
Наутро Мадина с мужем улетели, а Фатима с их дочерью остались вдвоем.
-Ура, Фатимка, свобода нам, попугаям!- вопила от радости пятнадцатилетняя Аида.
-Как тебе не стыдно, Айка, не на свадьбу же твои родители поехали, - пристыдила племянницу Фатима. – А ты от радости кричишь!
С отъездом сестры забот у Фатимы немного прибавилось - она взяла на себя все домашние и хозяйственные заботы, хотелось немного побаловать ленивую Айку. Да и все равно от нее, неумехи, толку было мало.
-Ты у меня супер, Фатимка, и почему не ты моя мама?- радовалась племянница, освобожденная от всех обязанностей, кроме учебы в школе. Фатима и по дому все делала сама, и в магазин племянницу не посылала, а еще старалась Айке - привереде приготовить что-то необычно - вкусное. Та уплетала все за обе щеки и говорила, что скоро не пролезет в дверь и придется садиться на диету.
Время встреч Фатимы с Анваром изменилось, теперь они виделись днем, а вечера Фатима проводила с племянницей - нельзя было оставлять своенравную Айку одну. Ежедневно Фатима встречалась с Анваром, обычно они гуляли или сидели на скамейке в парке. Иногда ходили в кафе, а вечерами, проводив ее домой, Анвар обязательно звонил ей. Фатима, незаметно уединившись в одной из комнат, часами разговаривала с ним по телефону. Самым трудным было то, что никто из них не хотел класть трубку первым. Иногда они так и встречали рассвет - у телефона.
Анвар остановился у своих московских друзей, с которыми как-то он познакомил и Фатиму. Это случилось однажды вечером, когда они, гуляя недалеко от их района, неожиданно попали под проливной дождь.
Фатима была без зонтика и хотя Анвар сразу надел на нее свой летний пиджак, она промокла насквозь, до нитки.
-Господи, куда я теперь пойду в таком виде? – смеялась она, стараясь хоть как-то отлепить от тела мокрую одежду. Как я в таком виде в метро войду?
-В таком виде и в такси не пустят - улыбнулся Анвар,- с нас ручьи бегут. Может быть, пойдем к моим друзьям, это совсем близко. Обсохнем, немного отдохнем, и я тебя отвезу домой.
Друзья Анвара Андрей и Соня встретили Фатиму очень радушно. Они переодели ее и Анвара в свои банные халаты, а их мокрую одежду положили в сушку. Накрыли на стол, а после наспех собранного обеда угостили гостей каким - то изысканным чаем.
- Этот чай привезли в подарок наши тибетские друзья, - нравится? – радушно спросил Андрей, видя, с каким удовольствием, смакуя, небольшими глоточками пьет Фатима ароматный и необычный напиток. Это чай Богов и исполнения желаний. Кто выпьет его, излечится от сорока недугов, а еще есть поверье, что все желания начинают исполняться. Загадайте желание, будем надеяться, что оно исполнится. Анвар вдруг повернулся к Фатиме и посмотрел прямо в глаза. Она в этот момент подумала:
- Если этот тибетский чай может помочь, и это правда - об исполнении желаний, то я очень хочу родить ребенка.
Андрей принес из комнаты гитару и протянул ее Анвару:
- Давно ты нас не баловал, брат. Спой что-нибудь.
Анвар не заставил себя уговаривать стал настраивать гитару. А потом запел… Хозяева, и особенно Фатима, впервые услышавшая пение Анвара, заворожено слушали его песни, волнующе красивый низкий голос.
-Анварик, спой мою любимую, - попросила Соня о какой-то известной им обоим песне. Во всем этом: в ласковом необычном обращении, во взгляде, теплом и душевном, Фатима еще раз убедилась, как любили его в этом доме.
Они пробыли в гостях часа два, и Фатима с трудом заставила себя уйти, ведь дома ее уже ждала Аида.
-Ты чего, Фатимка, роман себе в Москве завела? - хитро прищурившись, спросила ее племянница. - Хоть убей, но со стороны такое впечатление складывается: висишь на телефоне, летаешь, а не ходишь, глаза горят. Помолодела, похорошела. Ну что, хватит тебе доводов или еще продолжать? – лукаво улыбнулась Аида. Пользуясь их не столь большой разницей в возрасте, она вела себя с Фатимой на равных, как подружка.
-Не продолжай, оставь свои глупые догадки. И послушай меня. По телефону я разговариваю со своей старой подругой - она теперь в Москве живет. А выгляжу лучше, потому что стараюсь, в столицу все-таки приехала, по элитным центрам и институтам разным хожу, - старалась оправдаться Фатима, а при этом быть убедительной и не краснеть.
-Ой, ой, Фатимка, ты такая смешная, все за чистую монету сразу приняла, - улыбнулась Аида. - Я же шучу, а ты размечталась однако. Какая у тебя может быть любовь, ты ведь уже замужем, ребенок у тебя. И вообще, у тебя Юсуп такой классный! Помнишь, как он нас на лодке, на катамаране катал, когда я к вам приезжала. Учил меня даже машину водить. Он прелесть! Я тоже за такого замуж хочу. Чтобы был красивый, богатый и чтобы так же любил меня!
Слова Аиды заставили Фатиму еще раз задуматься над тем, что происходит в ее жизни. Хотя она и осуждала себя за встречи с Анваром, гнала от себя эти мысли прочь. Жила словно во сне и боялась проснуться, осознать всю сложность узла, который завязывался между ними все крепче и крепче...
Фатима уже не пыталась, как раньше, объяснять все простой обыкновенной дружбой и приятельской симпатией – она понимала, между нею и Анваром возникло что-то большое и серьезное, которое с каждым днем наступает на них все необратимее. Как лавина, девятибалльная волна, цунами.
Может, она смогла бы остановиться, опомниться вовремя, если Анвар повел бы себя иначе - не так скромно и бережно по отношению к ней, не так уважительно и сдержанно. Но он не говорил ей ни одного лишнего слова, не предлагал проводить время встреч как-то иначе и уединиться. Видимо, боялся спугнуть то робкое и независимо от их воли рождающееся между ними чувство. А может, боялся, как и Фатима, открыто признаться себе в том, что они уже не чужие друг другу, хотя совсем недавно познакомились.
Анвар старался никак не выдавать своего отношения к Фатиме, ему как будто бы хватало их невинных встреч, разговоров ни о чем, взглядов.
Но глаза его помимо воли говорили совсем о другом, и Фатима не могла не прочитать в них: он влюблен в нее. И самое ужасное то, что такое же сильное, неодолимое притяжение к нему испытывала и она.
Две недели пролетели как один день. Фатима закончила обследование, получила все необходимые консультации и собиралась возвращаться домой, ожидая приезда сестры и ее мужа. Мадина оказалась права: ее свекор, к счастью, смог выйти из тяжелейшего кризиса. Десять дней шестеро его детей, оставив все свои дела, находились рядом, в родительском доме. И кто знает, может быть, именно эта энергия дорогих и любимых для пожилого человека людей помогла его исцелению.
В одну из встреч Анвар, узнав, что сестра Фатимы с мужем уже приехали, спросил, когда она собирается возвращаться домой. Фатима назвала день отъезда. И только тогда узнала она, что Анвар свои дела в Москве завершил за пять дней, но задержался в столице только из-за нее.
-Ты не будешь возражать, если мы и на обратном пути окажемся попутчиками? - спросил Фатиму Анвар.
-Нет, конечно, - ответила она, а сердце выпрыгивало из груди от волнения и необъяснимого счастья. Мысль о том, что еще полторы сутки в дороге они будут рядом, одновременно и пугала, и радовала.
-Может быть, дашь мне паспорт, чтобы я мог взять два билета, а завтра при встрече я верну его, чтобы у тебя не было потом проблем с провожающими,- сказал Фатиме Анвар. Фатима послушно протянула ему паспорт.
Но без проблем все равно не обошлось. Тимур, зять Фатимы, обиделся на нее за то, что она сама купила себе билет.
-Я ничего не понимаю, такого в моей жизни еще не было. Даже мужчинам, если они мои гости, билет покупаю всегда я. Так было и должно быть. А что означает твой поступок? Зачем ты пошла на вокзал? – не мог простить ей купленного заранее билета оскорбленный муж сестры. - Что Юсуп обо мне подумает, если узнает.
-Он не узнает. А ты прости, Тимур, так получилось. Случайно оказалась на вокзале, провожала подругу, решила билет заранее купить. Вспомнила, что Юсуп в Махачкале билет с большим трудом достал, сейчас сезон отпусков кончается, и повсюду, напряженка с билетами.
- Ты мне зубы не заговаривай, - продолжал обиженный зять.- Может быть, для твоего мужа билет достать и трудно, а у меня проблем не было и не будет. Давно я не только на свете живу, но в Москве. Есть друзья, связи, деньги, наконец, которые самые закрытые двери открывают. А что ты сделала? Как я должен теперь твоему мужу в глаза смотреть?
С большим трудом Фатима успокоила неугомонного зятя, подумав: а ведь мама права, Тимур с характером, его не остановить, когда он в гневе.
В день отъезда ее провожали сестра с мужем и дочкой.
-Когда ты к нам еще приедешь, супер - Фатимка, - так хорошо мне было с тобой, - хныкала Аида, не отходившая от уезжающей тети весь день.
-Оставь ее в покое, Айка, она тебе не подружка, как ты себя с тетей ведешь?
-Подружка, подружка, еще какая подружка,- ответила матери Аида, прижимаясь к Фатиме.
-Я вот о чем беспокоюсь, с кем ты в купе окажешься. До сих пор твоих попутчиков не видно, - сказала, посмотрев по сторонам, Мадина. Так странно, билетов в кассах нет, а места свободные.
Фатима и сама удивленно наблюдала за тем, как другие купе заполнялись людьми, а она до сих пор была одна...
- Один из троих попутчиков - это Анвар, он позже подойдет. А где же еще двое? - рассуждала она.
В самый последний момент, когда проводница попросила провожающих выйти, Фатима, прощаясь с родными, вдруг увидела Анвара. Сердце ее бешено заколотилось и забилось как птица в клетке. Она не видела его три последних дня, с тех пор, как Анвар отдал ей билет. Фатима, сославшись на дела, попросила его не звонить до отъезда.
На самом же деле причина была другой: она хотела успокоиться, прийти в себя привести мысли в порядок. Хотела справиться со свалившимся наваждением перед возвращением домой.
Но стоило Фатиме сейчас встретиться в узком коридоре вагона со взглядом Анвара, у нее перехватило дыхание, земля закачалась и поплыла под ногами как при землетрясении.
Анвар незаметно кивнул ей и прошел дальше.
-Что с тобой случилось, Фатима? - тревожно посмотрела на нее сестра. - На тебе же лица нет, побледнела вся. Может, давление резко упало? Оставайся лучше, а билет Тимур тебе на любой день потом достанет. И успокоится заодно по поводу билета. Нельзя тебе в таком виде ехать!
-Да нет, нет, все в порядке, не беспокойтесь, - поспешила успокоить ее Фатима, изо всех сил стараясь взять себя в руки.
Она не видела себя со стороны, но понимала, как заметно для других ее состояние, как она выдает себя.
Проводив родных, Фатима и после отправления поезда еще долго стояла у открытой двери вагона, пока проводница не закрыла ее. Перед встречей с Анваром в купе она пыталась успокоиться, взять себя в руки. Хорошо, если два других их попутчика уже сели. Остаться с Анваром наедине ей сейчас было трудно.
-Надо отнестись к этому проще, как к маленькому дорожно-транспортному приключению, - пыталась бравировать она, хотя никогда так не думала. - Все уже закончилось. Я приеду, буду заниматься семьей, сыном, домашними делами. Все забудется, это просто увлечение, хотя нельзя мне было увлекаться, стыдно, недостойно для замужней женщины и матери, - ругала и одновременно успокаивала себя Фатима, стараясь привести в порядок свои мысли и чувства.
Сейчас ей надо вернуться в купе, к ним, наверное, уже подсели соседи. И хорошо, что так. Ей будет намного легче, чем наедине с Анваром.
Но в купе было пусто.
-Где же Анвар? - с тревогой подумала Фатима и оглянулась в поисках хотя бы его сумки и куртки. Не подумав о том, что вещи просто закинуты им на верхнюю полку, она в одно мгновенье перебрала массу вариантов и причин его отсутствия и остановилась на одном: он вышел из поезда, решив остаться. Может быть, он, как и она, боится себя, своих чувств.
Фатима панически стала искать его глазами по всему вагону, и ноги сами понесли ее в тамбур, противоположный тому, в котором она только что стояла. Там Фатима увидела Анвара. Он стоял вполоборота к ней и курил. Даже не видя его лица и глаз, Фатима поняла: он напряжен до предела.
-Анвар, - позвала его Фатима. Было заметно, как дрогнул каждый мускул его спины, но почему- то он не сразу обернулся на ее зов.
Анвар смотрел на нее молча и грустно, а все, что хотел, но не мог сказать, было написано в его глазах, взгляде.
-Неужели он влюблен в меня - еще раз подумала Фатима о том, о чем в последнее время только догадывалась, периодически сомневаясь в серьезности и искренности их неожиданно возникших чувств. А что если это обычная мужская шалость? Но ведь, ни одним словом, ни намеком, за две недели их встреч Анвар не дал Фатиме повода подумать о нем и его отношении к ней плохо.
Некоторое время они молчали, глядя друг другу прямо в глаза, а потом вернулись в купе. Там они еще долго сидели молча, не зная, как прервать затянувшуюся паузу.
Беззаботно шутить и просто болтать о том - о сем они уже не могли, а те дни, которые Фатима отвела для отвыкания от него и приведения мыслей в порядок, еще больше прояснили их отношение друг к другу.
Первым нарушил молчание Анвар. Голос его от волнения был слегка хриплым, срывался:
-Фатима, ты только ни о чем не переживай. Все будет так, как ты захочешь. Не только сегодня, так будет всегда. И не жалей ни о чем, все у нас было чисто и красиво. Так будет и дальше.
-У нас нет попутчиков, может быть, по дороге, кто-нибудь подсядет, - оставив его слова без ответа, неожиданно и некстати сказала Фатима. Сейчас это было единственным, что пришло в ее переполненную разными мыслями голову. Фатиме хотелось поскорее перейти на нейтральную тему. Анвар достал еще три билета и положил их на столик рядом с ее билетом. Фатима молча посмотрела на него, а он опять повторил:
-Не беспокойся. Я хотел только одного - смотреть на тебя всю дорогу, говорить с тобой, запомнить такой, какой узнал. Вот и вся моя корысть, потому и купил все четыре билета.
Ночью Анвар и Фатима сидели друг против друга, не зажигая света.
Он держал ее руку, а она в который уже раз повторяла ему одно и то же. Говорила том, что у нее замечательный во всех отношениях муж, который любит ее, верит ей. Что у них растет сын, который обожает отца, и что она не может, не имеет права ничего менять и ломать. Что другой обманной жизнью она жить тоже не сможет. Да и у него, Анвара тоже есть семья, жена, ребенок.
Поезд приближался к Махачкале, и Фатима с ужасом понимала, что с каждым перестуком колес момент их расставания приближается. Для себя она все решила - в Махачкале они с Анваром видеться не будут. Ни к чему это, до добра не доведет. Она осуждала женщин, имеющих связи на стороне, и даже презирала их.
- Это так мерзко и так непорядочно, - сказала Фатима как- то Свете об их общей подруге, с которой разорвала отношения из-за измен ее мужу.
- Ты у нас полиция нравов, что ли? – возмущалась несогласная с ней Светка. - Какое тебе дело до личной жизни Анжелки? Ее муж - твой родственник или как? Мы должны в любом случае быть на стороне нашей подруги. Ей хорошо, она счастлива в своей любви. У них получается встречаться так, чтобы никто об этом не знал. Работа у ее мужа связана с постоянными командировками. Кто страдает от Анжелкиного романа? Ты должна с ней помириться, Фатима. Она очень страдает из-за вашего разрыва.
- Пусть лучше страдает, когда мужу в глаза смотрит, бессовестная, - ответила Фатима, - почему она с ним, таким хорошим и порядочным человеком, так поступает? Нет у меня желания сближаться с ней. Какая дружба без уважения? А я ее больше не уважаю.
- А если это любовь? - вопросом на вопрос ответила Светлана. – Если она влюбилась?
- Не надо было влюбляться и забывать о своей семье. Или с мужем тогда надо развестись, иначе всю жизнь во лжи проживет.
- Что за глупости ты говоришь? Зачем разводиться, когда у нее и у любовника семьи хорошие, дети растут. Им хорошо вместе, и этим все сказано. Зачем ломать жизнь и себе, и членам своих семей. Страсть приходит и уходит. А семья, муж остаются. Это святое.
- Потому и нельзя в семью нести эту грязь, если святое.
-Вот влюбишься в кого-нибудь, угораздит тебя, тогда я на тебя посмотрю.
- Я? – искренне удивилась Фатима. - Никогда со мной такого не произойдет, это исключено. Любовь - это не эпидемия гриппа, когда не заметил и уже успел заболеть. Во всяком случае в нашем возрасте любовь с первого взгляда нечасто случается.
- Но ведь случается иногда, - не отступала Светлана, видевшая в жизни, казалось бы, самые неожиданные варианты отношений.
- Не должно такого быть с замужней женщиной, неужели так трудно понять тебе это, Светка. Любовь она как вино. Вот и не надо пить ее слишком много. Даже если пригубила случайно, остановись. Не дай себе попасть в ее плен.
- Легко сказать, подруга. Удивляюсь я тебе, все у тебя так просто. А в жизни орнаменты и узоры посложнее бывают. Пожелала бы я тебе вот такой любви, головокружительной и сумасшедшей, чтобы крышу снесло. Но не буду. Зачем ради доказательства своей правоты твою жизнь ломать. Ты у нас, Фатимка, самая счастливая. Не сглазить бы ваше с Юсупом счастье. Потому тебе других женщин, не таких счастливых, и не понять.
Сидя в купе напротив Анвара, Фатима вспоминала этот разговор с подругой полугодовой давности. И думала про себя: наверное, судьба решила доказать мне, что в жизни всякое бывает. Даже то, чего мы от нее никогда не ждем.
-Не звони мне Анвар больше, не ищи меня, прошу тебя, - сказала тихо Фатима и, не сдержавшись, горько заплакала.
-Я же сказал, все будет так, как ты захочешь, родная. Почему ты плачешь? Не плачь, я не могу видеть твои слезы, мне больно.
- А мне тоже больно! И стыдно перед мужем, сыном. Я как будто бы спала и только что проснулась. Вот и думаю теперь, как буду смотреть им в глаза.
-Не переживай, любимая. Ничего ведь между нами не было, а целование рук - ритуал, который никто в разряд греха не вводил, - попытался отшутиться Анвар, но она видела, что и ему совсем не до шуток.
Зеленые глаза Анвара излучали нежность и грусть. Он смотрел на Фатиму, а ей казалось, что она отчетливо слышит до боли знакомую песню, в которой и слова, и мелодия были об их новорожденной, нежной и пока еще робкой любви.
-Все равно, Анвар, я прошу, не ищи меня, не звони,- сказала она ему уже в который раз и очень настойчиво.
Анвар молча взял ее руки, поцеловал, потом приложил открытыми ладонями к своим глазам:
-Хорошо. Все будет так, как ты захочешь, я тебе обещаю.
Так они расстались.
На вокзале Фатиму встречали муж с сыном. Юсуп не стал дожидаться, пока она выйдет из вагона, и пошел навстречу, увидев жену в окошко. Теперь он, стоя у купе проводников, нетерпеливо пропускал выходящих пассажиров и весь светился от счастья. Фатиме казалось, что сердце ее сейчас выпрыгнет из груди от охватившего смятения. Она не заметила, как вышел из вагона Анвар, видимо, почувствовав, что ей сейчас будет неловко находиться рядом с ним и мужем. Юсуп вынес чемодан и, поставив его на перрон, подхватил жену прямо со ступенек вагона. Крепко прижав Фатиму к себе и приподняв, он не отпускал ее несколько минут, пока она возмущенно не стала колотить его спину кулачками:
-С ума сошел! Прекрати, на нас же люди смотрят.
И действительно, все с улыбкой смотрели на них, а рядом стоял радостный Маратик, который терпеливо ждал, когда же папа выпустит из объятий его маму. Он ведь тоже, как и папа, очень соскучился за ней. Еще не освободившись из крепких рук мужа, Фатима обернулась и увидела Анвара, стоящего недалеко. Он с грустью смотрел со стороны на их семейное счастье. Фатима растерялась, но Анвар, заметив ее взгляд, повернулся и незаметно скрылся в многолюдной толпе.
Фатима неожиданно для себя расплакалась, а Юсуп, по-своему поняв ее слезы, ласково обнял жену и стал успокаивать ее:
-Ну чего ты ревешь, глупая? Можно подумать, что год нас не видела! Или мы совсем исхудали за время твоего отсутствия, грязные, неухоженные без твоего присмотра. У нас всего хватало, но без тебя как будто ничего и не нужно. Кстати, Вера Ивановна приболела, и нам пришлось самим убираться дома. Не поверишь, когда увидишь, что это мы с Маратиком прибирались, мы генеральную уборку сделали дома - все блестит! И столик на вечер в ресторане заказали в честь твоего приезда, отметим этот праздник втроем, в кругу своей семьи. А с моими и твоими родными встретишься завтра. Сегодня мы с Маратом тебя ни с кем делить не хотим, соскучились по тебе сильно.
Дома действительно было чисто и прибрано, а на столе стоял огромный букет цветов.
-Какие роскошные розы. Иначе это был бы не Юсуп, - подумала Фатима, но почему- то не с радостью и благодарностью, а с легким раздражением и досадой. – Ну почему он такой безупречный, даже придраться не к чему?
Вечером они все вместе сидели на летней террасе приморского ресторана «Лунный берег». Юсуп выбрал столик прямо у барьера, разделявшего территорию ресторана и открытое море. Об этот барьер бились и шумели волны, но сейчас Фатиму почему- то не успокаивал морской прибой, он лишь вносил в ее душу растерянность, смятение, тревогу.
-Что с тобой, Фатима? – спросил Юсуп, взяв в обе руки холодную ладонь жены, Что тебя расстраивает, волнует, родная моя? Поделись. Я не могу видеть тебя такой грустной. Посмотри мне в глаза.
Фатима усилием воли заставила себя посмотреть в глаза мужу, они по- прежнему, как и все годы их супружества, светились любовью, счастьем, нежностью.
-Какая же я дрянь, какая неблагодарная! – ругала она себя, обещая забыть Анвара. - Все, хватит. Пора забыть это приключение и вернуться в семью не только физически, но и мыслями, душой. Не имеет она права думать только о себе, когда есть Маратик, когда муж у нее на редкость хороший человек - любящий, заботливый, добрый.
Фатима смотрела на Юсупа и не понимала себя: он внешне ни в чем не уступал Анвару - стройный, высокий, красивый мужчина. К тому же - успешный, образованный, умеет себя вести в любом обществе, с ним она всегда чувствовала себя защищенной.
-Что мне еще нужно? Ведь все знают простую истину: от добра добра не ищут. Тут и думать ни о чем не надо, все расставлено по местам: она замужем, Анвар женат. И у него, и у нее есть ребенок. О чем же она, глупая, думает? Хочет внебрачной связи? Хочет бегать, выбирая свободный от семьи часик, к любовнику? А вечером, еще не остыв от его ласк, возвращаться к мужу и с ним исполнять супружеский долг? Нет, этого она никогда не сделает. А значит надо проснуться. Любой сладкий сон заканчивается пробуждением. И она, Фатима, должна заставить себя проснуться.
Дни потекли своей чередой. Все в размеренной и ладной семейной жизни Фатимы и Юсупа было по-прежнему, но она, совсем обезумевшая от нахлынувших на нее непонятных и неизведанных до сих пор чувств, не находила себе места. Хотя и ругала себя за это, сколько раз уже обещая забыть всю эту историю.
- Что с тобой, жена, - спрашивал Фатиму Юсуп, - что произошло? Если верить твоим родственникам, врачи тебя в Москве не огорчили, категорических выводов, как это умеют делать наши, не делали. Более того, вселили надежду. В чем же тогда дело?
Как-то вечером Юсуп, уложив жену, вышел с трубкой в другую комнату. Оттуда послышался тихий приглушенный разговор. Фатима прислушалась - муж говорил с ее сестрой:
-Мадина, не скрывай от меня, скажи, что ваши врачи сказали Фатиме? Она места себе не находит, переживает сильно, я ничего не могу понять. Выслушав ответ Мадины, Юсуп сказал:
-Я рад, если все так. Но поверь, для меня даже это уже не имеет значения. Фатима мне настолько дорога, что я не оставил бы ее, не имея детей вообще. А у нас, к счастью, есть сын, хотя уверен, еще будут дети.
Фатима действительно изменилась до неузнаваемости и, как ни пыталась, не могла взять себя в руки. Она похудела, осунулась, с трудом заставляла себя что-нибудь съесть и пообщаться с Маратиком. Радовалась, когда его забирала к себе бабушка. И тогда Фатима могла часами просто лежать, ни на что другое у нее не было сил. Даже свекровь, страстно желавшая внуков, сожалела теперь о своей резкости и категоричности относительно бездетности невестки. Считала себя виновной в подавленном настроении Фатимы.
- И зачем я поставила вопрос ребром, теперь на нее, бедняжку, смотреть жалко. Переживает, что разведу ее с Юсупом, как обещала. Нет, не стану я брать на душу такой грех, жалко Фатиму, неплохая она. К тому же и мать обожаемого мной внука. А если и захотела бы развести их, не смогла бы, Юсуп без своей жены жить не может.
Пожилой женщине, к счастью, даже не снилась истинная причина грусти невестки. А мысли Фатимы, ее сердце были целиком и полностью переполнены новой любовью, Анваром. Она искала его лицо в толпе прохожих, и в каждом из них находила его черты, манеры. В совершенно разных людях ей виделись его походка, фигура, глаза, губы, улыбка.
Фатима не могла справиться с этим наваждением и в один из дней призналась во всем лучшей подруге. Светлана была очень тонким и чутким человеком и не стала напоминать тот разговор, когда Фатима зарекалась от такой запретной любви. Молодые женщины подружились еще в раннем детстве: жили по соседству, учились в одной школе. После школы судьба развела их по разным вузам и новым адресам, где они теперь жили с семьями. Но подруги при этом сумели остаться такими же близкими, как и в юности. Познакомились и подружились между собой их мужья, теперь ходившие вместе на рыбалку и в бассейн и, конечно же, в гости друг к другу.
-Светик, я с ума схожу, подскажи, что мне делать?- плакала Фатима на плече подруги. Ты же психолог, наверное, знаешь, как мне успокоиться, как все забыть. Я не могу больше оставаться с Юсупом, не могу жить с ним, спать с ним. Не могу быть прежней и видеть его влюбленные глаза. Не могу. Ничего не могу, понимаешь?
- Успокойся, не разводи слякоть. Вдруг сейчас наши мужики из бассейна придут, если в пивной ресторан не завалятся, как обычно. Как мы тогда объясним им твои слезы? Твой муж и так мне телефоны обрывает, чтобы я тобой занялась, успокоила, утешила. Он, бедный, думает, что ты из-за бездетности так печалишься.
-Светка, помоги мне. Я умираю, у меня сил нет так жить. Неужели не видишь, как мне трудно, - продолжала плакать Фатима. - Я и так держусь насколько могу. Но уже не могу, понимаешь? Подскажи, как мне уйти от Юсупа, как объяснить родителям этот шаг? Что мне делать?
-Ты к нему уйти хочешь? – серьезно спросила подругу Светлана.
- Нет ... Вернее, я ничего не знаю. Я хочу покоя. Хочу не умирать сотни раз за день от угрызений совести перед Юсупом, я не могу видеть его, смотреть в глаза. Мне плохо, стыдно, ужасно. Ты психолог, ты должна меня понять. Должна знать, как мне помочь…
-Да, я психолог, Фатимка, но ты не понимаешь одного: мы с тобой подруги, а потому вряд ли тебе мой психоанализ поможет - ты же меня не воспринимаешь как врача, - сказала Светлана,- А если хочешь знать мое мнение - тебе надо этого Анвара просто забыть, другого выхода нет,- трезво и профессионально оценивая ситуацию и в то же время искренне жалея подругу, - посоветовала Светлана.
Видя, что внутренние самоистязания Фатимы не отпускают ее, Светлана через некоторое время вернулась к этой теме сама. Но та, зная категоричное мнение Светланы, уже перестала плакаться в ее жилетку. Фатима вся сжалась в комок, как испуганный ежик, уже не надеющийся ни на чью помощь... Ей оставалось только терпеть и держать в себе муки своей запретной и тайной любви.
В один из дней, когда подруги оказались одни, Светлана усадила Фатиму на диван рядом с собой, обняла подругу.
-Ну, давай разберемся, моя хорошая. У тебя семья, золотой муж, захочешь - не найдешь к чему придраться. Ребенок есть, который отца обожает. Все твои родные на вас не налюбуются. Да и о своем Анваре подумай - у него тоже семья, дочь - подросток. Подумай, родная, ты же у меня умница, неужели из-за страсти можно все разрушить, сделать несчастными и твоего мужа, и ребенка, и другую семью. Я уже не говорю о родителях, хотя не мешает тебе и о них подумать. У тебя отец сердечник, если не забыла. Что ты сможешь сказать в свое оправдание, если оставишь семью, - ведь Юсуп тебе грубого слова за все годы брака не сказал? Я все понимаю, верю в искренность и силу твоего чувства. Но ведь ты никогда не была эгоисткой. Возьми себя в руки, Фатима. Постарайся справиться с собой. Иногда человеку приходится в жизни проходить тяжелые испытания. Ты должна это пройти. И жить дальше.
Фатима слушала подругу и понимала все то, о чем ей говорилось. Она была согласна с каждым словом, с каждой фразой, сказанной Светланой, она и сама много-много раз убеждала себя в том же самом, честно пыталась поставить точку и вычеркнуть этот, как оказалось, очень важный эпизод своей жизни из всего происходящего. Но ни на одну минуту она не могла забыть Анвара, а неудачные попытки отвлечься хоть на время от мыслей о нем мучили еще сильнее.
Последние слова Светы как - будто вернули ее снова с небес на землю.
-Знаешь, Фатима, что я обо всем этом думаю, - сказала она. С твоей стороны, конечно, верю: все честно и по-настоящему. Тебя еще понять я могу - ты любви настоящей в жизни не знала - за Юсупа вышла скоропалительно, он тебя, так сказать штурмом взял - красивым ухаживанием, любовью. Ты лишь привыкла к нему, ответила на эту любовь. И вдруг такая бурная страсть, впервые в жизни, да еще и запретная. Все это можно объяснить. Говорят, детские болезни порой взрослых убить могут. Так и любовь к тебе поздно пришла и в первый раз, сейчас девочки в детском саду влюбляются, в школе. А у тебя душа до сих пор молчала и вот выдала. Все понимаю. Но для него, для Анвара, думаю, это обычная мужская шалость. Ты только не обижайся. Мы ведь бабы - дуры сентиментальные. А тут мужчина смотрит влюбленными глазами, не пристает, не спешит предлагать себя. Вот мы и покупаемся на это, делаем вывод: значит любит по- настоящему. Правильный ведь ход мыслей, да? Протянул бы он к тебе руку там, в купе, ты бы его, бабника, на место быстро поставила, и думать о нем забыла. А тут совсем другое. И опять же твоя неопытность. Ты просто не знаешь, что бывают и такие мужики- романтики, стратеги и тактики, они не торопятся. Вначале стараются влюбить свою жертву в себя до беспамятства, а потом она и сама к ногам приползает. Именно в этом изощренный расчет, поверь мне как специалисту. А иначе скажи, зачем ему, женатому мужчине, понадобилось это приключение? В общем, мы с тобой решили и постановили - забыть. Ты ведь обещаешь постараться, да, моя хорошая?
Фатима кивнула, потому что и сама хотела все забыть, выбросить из сердца, вернуться к прежней спокойной семейной жизни.
Через неделю после этого разговора Фатима, гуляя с Маратиком во дворе своего дома, неожиданно увидела Анвара.
Он сидел за рулем припарковавшейся к одному из подъездов машины и пристально смотрел на нее. У Фатимы закружилась голова, и задрожали ноги.
-Но ведь я просила его не искать меня, - изо всех сил борясь с желанием кинуться к нему, - мучительно думала Фатима. Она взяла Маратика за руку и, не обращая внимания на его сопротивления, завела в подъезд.
-Мамочка, почему? - сопротивлялся ребенок - мы только вышли на улицу! Ты обещала, что будем гулять долго. Я вел себя хорошо, почему ты меня наказываешь?
-Не наказываю я тебя. Но мы идем домой, так надо,- теряя самообладание и чувствуя, что сейчас расплачется, ответила сыну Фатима, втаскивая его насильно в квартиру.
Вера Ивановна, пылесосившая в это время в прихожей, удивленно посмотрела на них:
-И чего вы так быстро пришли, Фантик? Мне мешать? Или Маратик в туалет захотел?
-Нет, я ничего не хотел. Только гулять, а мама меня насильно домой притащила - делился с пожилой женщиной расстроенный ребенок.
Вера Ивановна, более года приходившая к ним в дом помогать Фатиме по хозяйству, стала почти членом семьи. Особенно любил ее Маратик, порой вызывая ревность обеих бабушек. Одинокая женщина тоже сильно привязалась к соседям как к родным. К тому же Юсуп настолько щедро оплачивал ее работу, что Вера Ивановна всегда старалась быть полезной и добросовестно относилась к делу.
- Не переживай, мой родной. Я сейчас закончу уборку, и мы с тобой еще погуляем, если мама позволит. Ей, видно, нездоровится, вон она какая бледная, - успокаивала Вера Ивановна ребенка. Марат сразу же уселся на пуфик в прихожей и стал терпеливо ждать пока она освободится. Он любил гулять с бабой Верой, потому что она не дергала его, рассказывала много интересного, сказки, всякие истории, отвечала на бесконечные вопросы. Раньше они гуляли с мамой, а теперь все чаще и чаще мальчик чувствовал, что мама где-то далеко от него, хотя держит его за руку.
Вот и сейчас мама была рядом, в двух шагах от него, но, прислонившись к стене, о чем- то напряженно думала.
-Вера Ивановна, я сейчас, ненадолго, мне надо выйти - Фатима вдруг неожиданно шагнула к двери, пытаясь на ходу объяснить свой выход.
-Конечно, Фатима, иди. Я уже заканчиваю и могу часик с Маратом во дворе погулять.
-Да, да, если можно, – растерянно кивнула Фатима и побежала по ступенькам вниз.
-Что с ней, бедной, стряслось? – пожала плечами Вера Ивановна.- Ох, как же расшатала Фатима свои нервы, в последнее время на нее без слез не взглянешь! Не женщина – боль. Нет у них ребенка второго, и не надо. Живут же люди и совсем бездетные? Зачем так убиваться? Да и кто знает, что завтра будет? Есть, по десять лет не рожают, а потом на аборты бегают. Это все от Бога, нельзя никому в его дела вмешиваться. Надо сказать Фатимке, чтобы не гневила Господа. Будут у нее еще дети, зачем сейчас мальчишку заставлять страдать? Вера Ивановна с сочувствием и любовью посмотрела на обиженного Маратика:
- Ничего, милый. Мы с тобой сейчас от души погуляем. Вот только я приберусь и переоденусь.
Фатима еще несколько минут стояла в подъезде, прежде чем смогла выйти во двор. Все не решалась сделать первый шаг и думала, не уехал ли Анвар? Ноги сами понесли ее из подъезда в сторону до сих пор стоящей во дворе машины. Молодая женщина молча открыла дверцу машины, села. Она и сама не понимала, зачем она это делает. Может быть, в какой- то момент испугалась, что Анвар выйдет из машины и пойдет ей навстречу. Тогда она уже точно не сможет взять себя в руки, забудет обо всем, о том, что вокруг полно соседей, знакомых.
Фатима попросила Анвара выехать со двора, а через некоторое время сказала:
-Останови здесь, Анвар, поговорим. Зачем ты приехал, ты же обещал мне..? Чувствуя, что близка к истерике, Фатима почти кричала:
-Почему ты меня мучаешь, преследуешь? Анвар не удивился ее словам, хотя с самого приезда не только не преследовал Фатиму, но ни разу не показался ей на глаза, даже издалека. Не удивился этим ее словам потому, что и у него было аналогичное чувство, будто они с Фатимой с тех пор и не расставались. Он все время был рядом с ней, и они оба чувствовали эту неразрывную связь. А потому Анвар понял крик ее души.
-Я не могу тебя не видеть, Фатима. И сегодня тоже собирался выполнить обещание, не собирался подходить к тебе. Я ведь приехал на тебя посмотреть. Такое уже было, но раньше мне удавалось оставаться незамеченным. Вчера ты гуляла во дворе с пожилой женщиной и сыном, позавчера вы приехали с мужем поздно вечером нарядные, счастливые. Ведь это было? Было?
В словах Анвара была и грусть, и ревность. Фатима помнила позавчерашний день до мельчайших подробностей. Она действительно была нарядной в тот вечер. По случаю дня рождения ее отца они всей семьей собрались в ресторане. Казалось бы, и повод у нее для хорошего настроения был – на юбилей отца приехали из Ставрополя ее братья с семьями, сестра Мадина с мужем и дочерью из Москвы. Торжество организовали в «Золотой империи» - одном из лучших ресторанов города. А уже потом между братьями Фатимы, приехавшими с опозданием прямо в ресторан, и Юсупом, заранее организовавшим юбилейное застолье, возник спор: кто будет оплачивать ресторанный счет. Юсуп заказал банкет в подарок тестю, но старший брат Фатимы чувствовал себя уязвленным: почему застолье должен оплачивать зять, когда они, сыновья, в состоянии сделать это? Спор разрешил сам юбиляр. Не желая огорчать любимого зятя, он успокоил сыновей фразой: Юсуп мне такой же сын, как и вы. А может, и ближе - вы далеко, он всегда рядом. Потом, немного помолчав, с улыбкой добавил: Не беспокойтесь, мальчики, у вас еще будет повод потратиться и доказать свою сыновью любовь, хотя бы достойно провожая отца в последний путь. Там и расходы будут посолиднее, и хлопот побольше.
Со всех сторон послышались возмущения, что отец огорчает своих детей в такой праздничный день. Он же снова грустно улыбнулся и сказал:
-Об этом надо думать всегда, потому что мы не вечны на этой земле. Главное - уходить спокойными за своих детей. Что касается меня, я уйду спокойно – у меня хорошие, состоявшиеся во всем сыновья, за дочерей я тоже не переживаю - они в надежных руках. И о жене, половинке своей знаю, вы после моего ухода позаботитесь.
Фатима обняла маму, у которой от этих слов отца на глазах появились слезы. Причина для беспокойства о его здоровье была: в последнее время у отца не раз случались сердечные приступы.
- Успокойся, мамочка. Отец ведь всегда об этом говорит, он будет жить долго. Он крепкий мужчина, и в роду у него все долгожители.
-Дай Бог, - смахнула слезу мама, - мы с ним сорок лет вместе, срослись совсем душами. Если с ним что случится, то буду только об одном просить Всевышнего – не оставлять меня здесь одну. Я хочу быть там, где он. Неважно, рай это будет или ад.
Фатима подумала вдруг о том, как красиво прожили жизнь ее родители, воспитали детей, дали им образование, на ноги поставили. И самое главное - не только надолго сохранили любовь, но и умножили ее за годы совместной жизни.
Ее мысли прервали слова матери: задумавшись о здоровье мужа, она тут же перевела разговор на зятя:
-Что это с твоим Юсупом в последнее время происходит? Он раньше веселым, жизнерадостным был. А сейчас глаза грустные, даже когда улыбается. Береги мужа, Фатима, он у тебя сокровище. Ты просто выиграла его в лотерею - радуясь семейному счастью дочери, хвалила зятя мама Фатимы. И одновременно ругала дочь за неоправданно мрачный вид и грусть. Такой Фатима была все время после приезда из Москвы. Гости на юбилейном банкете тоже заметили ее подавленное настроение, обсуждали это друг с другом, строили догадки. А Мадина, не понимая причину грусти младшей сестры, упрекнула ее в том, что Фатима омрачает отцу праздник. Фатима изо всех сил старалась взять себя в руки. И если в ресторане ей немного удалось это, то по дороге домой она с облегчением сняла маску – молча вышла из машины и зашла в свой подъезд. Они не шутили и не смеялись в тот вечер с Юсупом, более того, не было сказано ни одного слова друг другу. Как Анвар в тот вечер мог заметить в ней столько счастья, когда она была так подавлена?
Фатима не стала сейчас спорить с Анваром на эту тему, только спросила:
-А как ты узнал мой адрес? В горсправке?
- Нет, я посмотрел в твой паспорт, когда заказывал билеты в Москве.
Они замолчали. Это была очень напряженная пауза. Фатима чувствовала, что задыхается от близости Анвара: она слышала его дыхание, ощущала терпкий и в то же время тонкий запах его одеколона. Она хотела быстрее закончить разговор с ним.
-Ну все, Анвар, ты меня увидел. И я тебя увидела. А больше ничего не надо, прошу, не приходи и не ищи меня. Пожалей хоть чуть - чуть…
Анвар закурил, потом медленно, стряхивая пепел с сигареты, сказал:
-Ты права, ни к чему нам эти встречи. Мы так долго не выдержим. Придется нам потом что-то ломать, себя ломать, - размышлял он вслух, как бы уговаривая, в первую очередь, себя оставить все как есть. А потом, помолчав несколько секунд, продолжил:
-Но я уже не смогу тебя забыть, как бы, ни старался. А у тебя, наверное, получится. Пусть тогда хоть тебе легче будет. Я тебя больше не буду беспокоить, разве что случайно где-нибудь встретимся, город у нас очень маленький.
Фатима осторожно открыла дверь машины, собираясь выйти из нее. Торопилась это сделать, потому что уже теряла с трудом собранные силы, боясь не справиться с собой.
Прощаясь, Анвар попросил:
-Фатима, возьми мою визитку на всякий случай - позвони, если я тебе понадоблюсь. В любое время дня и ночи, в любой ситуации и по любому вопросу. Пусть даже через год. Я примчусь, если ты меня позовешь.
После этого дня Фатима изо всех сил пыталась забыть о своей поздней непрошенной любви к Анвару, все время старалась занять себя чем-то. Затеяла даже грандиозный незапланированный ремонт, а потом, не закончив его, уговорила мужа отправить их с сыном в санаторий.
-Конечно, родная моя, поезжайте. С ремонтом я справлюсь сам, а Вера Ивановна присмотрит за мастерами. И к твоему приезду все грязные работы будут закончены.
Вернувшись из санатория, Фатима пожелала остаться в городе и трех дней - решила поехать вместе с сыном в село к родственникам мужа.
-Что это вдруг с тобой, ты же раньше не любила туда ездить? - удивлялся довольный ее решением Юсуп.
Но пробыв там всего неделю вместо запланированного месяца, они вернулись домой.
По возвращении оттуда Фатима уже как за спасительную соломинку хваталась за общение с мужем, старалась проводить с ним больше времени, просила не задерживаться на работе.
-Даже и не знаю, радоваться мне или огорчаться, - улыбался Юсуп, - ты никогда ко мне так не тянулась.
-Что-то после Москвы с тобой все-таки произошло,- сказал он как-то в присутствии ее мамы.
-А что там могло произойти? – поспешила ответить за Фатиму мама,- там она поняла, какой у нее хороший муж, сравнила тебя с мужем сестры. Пожилая женщина откровенно недолюбливала Тимура, хотя в целом и общем старший зять был неплохим человеком и семьянином. Только немного сдержанным и немногословным, что почти исключало их общение.
А сдержанность Тимура теща воспринимала как высокомерие, неуважение, холодность, немногословность его - как нежелание общаться с родителями жены.
Младший же зять Юсуп всегда был для тещи как близкая подружка. Она делилась с ним всеми своими проблемами, жаловалась на дочерей, мужа, подробно описывала свои болячки и неурядицы. Юсуп любил тещу как родную мать, заботился о ней, был внимательным и никогда не забывал ее просьбы. А все случайно высказанные желания исполнял, не откладывая.
Друзья, подшучивая над Юсупом, рассказывали ему анекдоты про тещу, он в ответ только рукой на них махал:
-Вы по своим меркам всех тещ не судите. Моя теща - золотая женщина, не то, что ваши ведьмы. Да и не теща она мне, а вторая мама.
Стоило ей лишь обратить внимание на рекламу бальзама Битнера, как уже на следующий день Юсуп приносил ей несколько бутылочек бальзама или какое другое дорогостоящее лекарство, гомеопатическое средство, новинки из биодобавок.
- Не трави маму, Юсуп, ради Бога, - шутила с ним Фатима в былые времена, когда все у них в семье было еще ладно. - Она как ребенок любопытный интересуется всеми этими новинками, верит всему, о чем говорят в рекламе, надеется на исцеление. И пьет все подряд - и биодобавки, и микстуры…. Хотя многие из них противопоказаны, мама пьет их не глядя. И при этом всем хвалится: любимый зять купил.
- Я буду покупать, а ты отделяй нужное от ненужного. Обзавидовалась что - ли из-за того, что меня теща любит? – отшучивался Юсуп.
Мать Фатимы и в самом деле души не чаяла в Юсупе. Захотелось ей как-то зимним вечером винограда, и Юсуп принес ей ягоды незамедлительно.
-Пожилых людей надо баловать, спешить делать доброе, а то можно и не успеть, - объяснял он свою заботу и особое отношение к родителям – своим и жены.
-Ты, доченька, молиться на мужа должна, - не унималась в своей любви к зятю мать Фатимы. - А вместо этого вечно ходишь недовольная какая-то. Юсуп тебя ни разу даже не упрекнул, что родить не можешь. А другой, может, с одним ребенком жить и не стал бы с тобой. Я ему однажды говорю, как переживаю о том, что вы с одним ребенком остаться можете, а он мне в ответ:
-У меня, мама, двое детей. И дочка есть, и сын Маратик. Будут у нас с Фатимой еще дети - хорошо, буду счастлив, не будет - тоже ничего, судьба, значит, такая.
Я поначалу даже испугалась: думаю, значит у Юсупа свои тайны есть, которые сейчас открыть захотел. Дочь внебрачная откуда- то взялась. Спросила у него об этом, а он смеется: у нас с Вами, мама, общая дочь. Ее Фатимой зовут. Теперь видишь, какой у тебя Юсуп?
Фатима все видела и понимала, но справиться со своими чувствами так и не могла. День и ночь думала только о человеке, с кем так поздно и невзначай свела ее судьба.
Повесть дана в сокращении.
СБОРНИК , в который войдут повесть " Слоник на счастье" . " Родная кровь", " Две МАрины" и " Перекресток любви" готовится к печати . Принимаем предварительные заявки. КНИГУ В ПОЛНОМ ОБЪЕМЕ МОЖНО ЗАКАЗАТЬ наложенным платежом ПО электронному адресу - elmiraib@yandex.ru , а также по телефонам 89288745612, 89094851729, 89886348234