Вспыхнут два солнышка, и воцарится тьма.
Мякиш души моей. Тёплой ладони мякиш.
Всё подберёт белокрылая голытьба.
Я им теперь – забава: мол, злилась – тщилась
Вырвать какого-то чёрта из чёрных лап,
Сунуть в мешок: на горбу бы его тащила,
И стерегла бы, и вправду его сберегла б.
Вышло иначе. И всяк при своём отныне.
Ангельский хохот звонкий да чёртов смех.
Господи боже, твои ли дела чудные?
Близко, но тесно вдвоём на одной тесьме.
Каждому – доля своя и своя верёвка.
Пуще неволи – охота. И крепче стократ.
Знать, никакая совсем из меня воровка.
Счастье чужое: не много ума – украсть.
Много ума. Оттого и печали много.
Ангелы знают и черти. Теперь молчат.
Пепельно-синей травой зарастает дорога
В старый осинник, где некому нас венчать.
