*** *** ***
ушедшим друзьям посвящается…
…По улице моей который год
звучат шаги, мои друзья уходят…
/ Б. Ахмадулина /
У изголовья – тишина –
ни сна, ни вдоха.
Немая истина слышна –
мне плохо.
Мне плохо телу и душе,
размаху крыльев.
В земном, зелёном шалаше,
где все вы были.
Где были вы – друзья извне –
со мной едины.
Но все пути Господни не –
исповедимы.
Но все пути уходов – все –
равны по плачу,
А этой жизни карусель
так мало значит.
Звон колокольного стекла
стекает слепо.
Слеза дождя едва стекла
с ограды склепа.
Минута. Ртуть мгновений. Риск
сердцебиений,
Того, кому предъявлен иск
самозабвений,
А как же быть, когда и он
был близок.
И неба чёрный стадион
так низок.
И хлеба невесомый срез
- изюмом в рисе.
Без Вас придётся биться – без
всех Ваших высей.
Я знаю каждого навзрыд
улыбкой, словом –
Над Вами слой землистый взрыт –
а Вы – под слоем.
Отчасти – облик Ваш и знак
всех Ваших платьев.
Ах, как обидно явит мрак
свои объятия.
Мне – счёт пропажей и потерь
на свете этом.
А Вам – в тоннеле выйдет дверь –
сквозная светом.
Мне – преисподняя начать
считать потери.
Вам – выход вздоха, Вам встречать –
у двери.
Кому страшнее смерти шрам
в пространстве сжатом?
Я думаю, страшнее нам,
как провожатым.
Поскольку чувства тонок звук,
жизнь – метастаза.
Ещё теплы дрожания рук
и влажность глаза.
Ещё слышны биения вен,
обид избыток,
Чего потребовать взамен
всех пыток.
Вам говорю отсюда – ввысь –
вы Боги ныне
А мы пока не поднялись
до Вашей сини.
Вы сверху смотрите молчком -
мудры и немы.
А мы, как мухи под сачком,
пустой Богемы.
И вот теперь Вы выше всех
- вне всякой ноши –
Простите нам и страх и грех
остаться дольше.
Мы все боимся отпустить
земные сети
Готовы стыть, готовы гнить,
на этом свете.
Дрожим за облик и уют
материй лишних,
А по ночам анфас встают
глаза Всевышних.
Простите нам любви вино –
распад движения.
И невмешательство в само
преображение.
Простите явь, простите речь,
момент пронзания.
Неистекаемую течь –
самопознания.
Кому-то – спичкой длинной грамм –
до жизни взятой,
Кому-то выйдет жребий – нам –
быть провожатым.
Всё это будет наперёд –
и мы – потери –
Какая встреча с Вами ждёт – у Двери.
окт. 2001 Париж
ПРОХОЖЕМУ
…идёшь, на меня похожий…
М. Цветаева
Новорожденный – побеждённый,
Бедный ангел, прохожий мой.
Ты, как в муках моих рождённый,
Неизведанный мной герой.
Ты не знаешь моих гонений,
Оттого так далёк и горд,
Моих слёз и их наводнений
В миг пере-рывания аорт.
В миг пере-уронив созвездия,
Где ни зги, только я и мрак,
Забываю и страх и месть я
И души моей злой барак.
Ты идёшь, вдохновлённый чем-то,
Воротник запрокинув в ночь,
Не моих заклинаний лента
Тебе будет жена и дочь.
Ты не видишь меня, не слышишь,
Ты не знаешь шагов моих,
Оттого так свободно дышишь
И не веришь ни ввысь ни в стих.
Ты прекрасен своим незнанием
И неверьем в мои огни.
Но другим, иным колыханьем
Свою душу, как ветвь согни.
Засочится любая рана,
Ты почувствуешь крови вкус,
Мой герой, мой Прохожий – рано –
Тебе – мой пчелиный укус.
Чтобы истины впилось жало
В твоё ровное сердце – твердь.
Чтобы тело твоё дрожало
Оттого, что минует смерть.
Чтоб глаза увлажнились солью
И в мозгах народилась новь.
Чтоб под ложечкой острой болью
Тебе впилась болезнь – любовь.
Чтоб ты знал и Камю и Сартра
И прозрачные капли снов.
Чтобы слов неземная мантра,
Довела тебя до основ.
Чтоб в палитре своей неброской
Ты не понял, как яд могуч,
Чтобы вдруг с молоком и соской
Ты увидел скрипичный ключ.
Открывающий дали, ноты,
Горизонты, объёмы, речь.
Чтобы неба текли щедроты
В твоё ёмкое темя-течь.
Ты красив и быть может, страстен
В логарифме всех аксиом.
И не знаешь, что в вечной пасти,
У конца мы стоим и ждём.
Длинной очередью – друг за другом.
В переглядке – олений страх.
Будем вскопаны общим Плугом.
И в единый вернёмся Прах.
А потом… но об этом позже.
Замедляешь свой шаг в ходьбе?
Я не знаю тебя, Прохожий,
Чтобы всё досказать тебе…
июль 2001Париж
…Мартин! - разносился по небу его голос.
Ты говоришь,
что умеешь летать на малой скорости.
Говорить мало, это надо ещё доказать.
ЛЕТИ!
Ричард Бах. ЧАЙКА
ЗАБЛУДШЕМУ
1
Когда-нибудь в одном из снов
Без смысла, тайны и основ –
Не знающий цены, по чем –
Над кровоточащим плечом,
Толпой раздавленным – свеча
Расплавится на три луча –
Passe, Present apres – Futur
Многопланетный конфетюр.
И ты, рожденный от крыла,
Проснешься медленней тепла,
И осознаешь этот мир,
Как обезумевший сатир.
И будет больно – кругом рук.
И будет вольно – руки в круг.
И станет страшно мыслью – Я
В кровавом центре бытия.
Глаза поймут игру людей,
На ощупь – криком лебедей.
На лезвии иллюзий зов
Любви, великой из азов.
А, после, мальчиком с небес
К тебе придёт и сядет Бес.
2
Черно-белое платье твоё
Свет роняет.
Сладко-горькое слез питьё
Опьяняет.
Все дороги твои полны
Псов и судей.
Перекошенные челны
Звёзд на блюде.
Бедный, милый, заблудший мой –
Вновь Пришедший –
Я завещаю тебе земной
Сад отцветший.
Я завещаю тебе стихи –
Угол бритвы.
Я посвящаю тебя в грехи
И молитвы.
Я накликаю тебе погонь
Самых худших.
Я возвращаю тебе огонь
Всех Заблудших.
В аде земном умирать и жить –
Яд соцветья.
Я предвещаю тебе ту нить –
Сквозь столетья…
3
Кубок луны истекает сиренью,
Вижу печаль твоих глаз.
Ах, по какому земному прозренью
И Ты – единый из нас?
Ах, по какому земному капризу
И Ты – походкой иной.
Тело сорвалось и руки к карнизу
Неба – Домой.
Вижу огонь зрачков знакомый,
Тайну иных глубин,
Разума стон и любовной комы
Алый рубин.
Где бы Ты ни был – я вижу Твой почерк –
Быть беде.
Как твоего присутствия прочерк
На этой Звезде.
4
Листая белые страницы,
Запоминается одно -
Изгиб испуганной ресницы
И глаз потерянное дно.
Ещё руки полёт нездешний,
Улыбка в ямочку – у рта –
Сквозняк одежды и черешни
На повороте, у моста.
Чужие избы – светляками –
В заветренных глухих ночах.
И веки, тяжкие веками,
И реки вечности в речах.
Я помню – я и ты на льдине.
Моря – пространствами не те.
Как мертвый голубь в паутине
Качался месяц в темноте.
И было нам тепло в ознобе
Нестись на айсберге судьбы.
И помнится, как пульс в утробе,
Отстукивал - …Ах, если бы…
Но никогда – бедой похожи –
Мы не встречались в мире цифр.
И в каждом третьем из прохожих
Искала я твой тайный шифр.
Но слишком быстро – ливнем летним –
Всё исчезало – пыль с холста.
И в тысячных томах столетних
Страница милая пуста.
Как черные большие птицы,
Садятся буквы – букв конвой.
Листая белые страницы,
Я предрекаю образ твой.
5
Моё послание авансом –
Из Ниоткуда – в Никуда,
Забытой дрожью древних стансов,
Где ляжет вечная вода.
Меня давно уже не будет,
Когда прочтешь ты этот крик,
Другая жизнь, другие люди
Тебя проводят на постриг.
Я не смогу вмешаться или
Поцеловать высокий лоб.
Ты будешь вновь один, как были
Мы все одни. Гордец и сноб
Тебя не примет хищным взглядом
И благородностью твоей
Отравлен будет он, как ядом
И ляжет выть в тенях ветвей.
Моей прохлады перемены
Тебе уже не дать с утра.
Я буду там, где строки немы
И звуки сложены в ветра.
Припухлость губ не явит страсти
И ветка вербы – снег венца.
У Времени - в раскрытой пасти –
Мы все заложники конца.
Моих колец и фотопленок
Ты не ищи – не отыскать.
Ты – не рожденный мой ребенок,
Наследник тайны – Создавать.
Сигналы ночи различимы,
Ты обретешь свой дом и щит.
Одна душа скрывает – чьи мы,
А Космос её в ответ молчит.
Пусть твой полёт не смешан будет
С другими, чей опасен крен.
Чужая жизнь, чужие люди,
Качанье век, броженье вен.
Смотри назад – в своё рожденье –
В подстрочие миссии спасать,
Чтоб дух освоил пробужденье
И научил тебя - Летать.
6
Когда-нибудь в одной из стран,
Сквозь призму зла, сквозь рамы ран,
В одной из комнат трёх планет,
Ты попадешь в смертельный бред.
Устав терять, устав любить
Возненавидишь слово – Быть -
На вертеле сует – колец
В тугой петле аорт, сердец
Ком золотой твоих волос
Падет на грудь. И будет прост
Финал – шнурок или игла
В углу причин - в углу угла.
Обрывком снов и кинолент
Промчится жизнь, как комплимент
Тому, что был когда-то жив
В объемах лун, в объятиях ив.
И в тот момент, когда готов
К уходу из вещей и снов
Садись на тихую кровать,
Открой зеленую тетрадь,
Найди страницу номер три
И повнимательней смотри.
Увидишь в ризах паутин –
Заблудшему – Ты не один.
И дальше – Помни – Надо жить –
Ведет серебряная нить!
12 марта 2001Нормандия