Искушение. повесть. гл. 18 (Эротические рассказы)

Помогать мне, выбежала Настя. Вдвоем мы быстро перенесли покупки в салон, Софья Павловна стала их распаковывать и развешивать на стойки. Одну из глухих стен большой комнаты полностью занимал встроенный шкаф с раздвижными дверьми, стойки выкатывались, там были уже заполненные женской одеждой, нижним бельем, обувью, но имелись и свободные. Софи их определила для меня.
— Настенька, — проговорила она, когда та, следуя за мной с полными руками, осматривалась куда положить — Что-то у меня тут накопилось. Забери свое…
— Я же на квартире, Софья Павловна! Куда я заберу…
— Ладно, подумаю — куда… — она улыбнулась.
— Софья Павловна, я не хотела вам сказать…
— А я и не подумала… — не стала ждать Софи, что же Настя «не хотела сказать», оборвала на слове. — Девочки, вы все занесли?
— Да…— ответила я, заглядывая в шкаф, словно Али-Баба из арабских сказок в гору разбойников.
Было куда и на что посмотреть! Я догадывалась, что все это сокровище куплено Софьей Павловной вовсе не для себя. Даже на очень быстрый взгляд, мне не трудно было заметить: на стойках аккуратно развешана одежда разного размера и вкусовых пристрастий. Одежда женщин, чьи портреты весели на стенах коридора, по какой-то причине не взятая ими. Может быть, как и Насте не было куда, а может из-за вынужденной двойной жизни. Трудно объяснить мужу, откуда у тебя вдруг столько красивого нижнего белья.
Я с грустью вздохнула. Мне тоже придется оставить обновки здесь. По крайней мере, пока Леша не уехал назад в деревню. Шокировать мальчика мне не хотелось, еще узнает теть Тамара! да и дальнобойщик мог нагрянуть к Новому Году. Вопросы: «Откуда?», «Завела богатого любовника?», — под раскачивание на елке новогодних игрушек и волшебный запах детства — хвои, апельсин, мне не к чему.
«Елка! Совсем про любимый праздник забыла! Нужно купить — завтра! Нет! Отработаю очередные смены и куплю…», — моментально переключилась я. Стало как-то теплее на душе. Удивительно, но перед моими глазами залетала разноцветная мишура, послышался звон хрустальных бокалов, открытие шампанского! В нос брызнул аромат кем-то разломанного пополам мандарина. Бой курантов…
— Костюм Снегурочки…  — шепнули мои губы в продолжение возникшего в голове ассоциативного ряда. И уже мысленно: «Зачем мне он?!».
— Его-то мы и не купили, Тань! — подхватила Софи. — Не подумали. Ничего, до Нового Года еще успеем, купим. Давай, раздевайся и в душ! Мы с Настей пока все развешаем, этикетки сострижем, подгладим. Свет поставим, аппаратуру подготовим.
— А где? — спросила я.
— Что?
— Где раздеваться?
— Здесь и раздевайся… Настя, и ты тоже! А то Таня одна стесняется.
Настя кивнула. Она наконец-то пристроила свою ношу на стулья и уже фактически начала — пока с верхней одежды. Я пожала плечами. И в самом деле! Нужно привыкать к тому, что нравиться. Сама Софья Павловна и не собиралась одеваться, практически прозрачный пеньюар расшитыми по тонкой ткани затейливыми узорами немного скрывал ее пышную грудь, живот, изгиб бедра, и она считала — этого вполне достаточно.
В душе стеклянные полки были уставлены красочными флакончиками, тюбиками Чего в них только не было! Я не стану перечислять биошампуни, крема, лосьоны, маски сыворотки… скажу только, что не удержалась и кое-чем попользовалась, немного, и через час вышла к девчонкам, словно вновь народилась.
Настя встретила меня разворотом кресла у столика с зеркалом, приглашая. Она была очаровательна в сиреневом бюстье и трусиках, изменилась, словно скинула не одежду, а лягушечью шкурку. Взгляд был игриво-приветливый. Настя уже не смотрела на меня, как на подругу своего начальства — Татьяну Сергеевну. Обстановка и влияние Софи!
Убрав с плеч еще влажные волосы назад, я села в кресло. Настя включила фен.  
— Насть…
— А…
— Сиреневое тебе идет…
— Спасибо…
— Таня… А то, как-то, сижу перед тобой голая и Сергеевна…
— Тань, тебе волосы приподнять?
— А ты как считаешь?
— Приподнять! Лоб открыть. Объем тебе пойдет. Будет красиво.
— Я согласна…
Настя вздыбила мне волосы феном…
— С омовением, Тань! — вышла из маленькой комнаты Софи. — На голубом фоне ты будешь прелестна! В белом вязаном платье с отрытыми плечами.
— С ума сойти, Софи! У меня фигура не та…
Софья Павловна отвлеклась от фотоаппаратуры. Подошла. Осмотрела… Провела рукой по груди, положила в свою ладонь, покрутила пальчиком сосок.
— Та… Открытое вязаное платье и никаких трусиков, бюстгальтера.
— Никаких?
— Искусство не терпит лишнее!
Искусство! Я подчинилась.
Настя меня причесала на пробор, приподняла надо лбом, придала моим каштановым волосам объем, нанесла макияж, подчеркнула глаза, губы, подрумянила лицо. Я покорно встала. Софи присела предо мной с вязаным платьем в руках.
— Ножку…
— Вы меня прямо, как принцессу наряжаете! — смутилась я,  балериной выгибая ступню и запуская пальчики в платье.
— Вторую…— проговорила Софи, не обращая внимания на мое скорее кокетливое, чем истинное упрямство.
Я послушалась, как маленькая девочка суровую воспитательницу из детского сада. С хитринкой в глазах. Платье крупной вязки, мне, еще там — у Анжелы, понравилось больше всего. Я понимала, что вряд ли оно мне так уж идет, но не удержалась, взяла. Оно было тончайшей работы, из пряжи козьего пуха с узором «Тюль», облегало тело полупрозрачной поволокой. Длинные, до кончиков пальцев рукава придавали шарм. Я сунула в них руки, Софи подняла его до уровня моей груди, соски ощутили ласкающую приятность.
— Настя, неси туфельки нашей Золушке… — довольная моим возбуждением, проговорила Софья Павловна.  — Шпилька — пятнадцать…
— Софи, я рухну!..
— Тебе на них не ходить. А перед фотоаппаратом постоишь.
Выдохнула. Точнее, я выдохнула, когда стараниями Насти и Софи стала выше на целых пятнадцать сантиметров. Мои ноги преобразились, икроножные мышцы, бедра, напряглись, ягодицы настолько выразились, что мини подол платья поднялся еще почти на сантиметр. Стараясь устоять, я невольно раздвинула ноги и в зеркало макияжного столика увидела просвет меж них. Лобок тоже напрягся, губы выделились. Я и не предполагала, что у меня там все так выражено! Рискуя упасть, я повернулась в пол оборота, попой к зеркалу — Господи, и там тоже!
— Ну, та фигура, или не та?!  — спросила Софья Павловна.
— Ты фея, Софи! И ты, Настенька! Вы обе просто волшебницы!
Настя, большой кисточкой, немного меня припудрила, от колен выше и ниже, от чего мои ноги стали еще четче в напряжении. Софи взяла за руку и медленно подвела к стенду, нежный голубой фон разлился за моей спиной.
Софи подправила свет, позади ее было еще одно большое зеркало во весь рост, в нем я увидела, как мое тело благодаря ухищрениям фотографа просвечивается через узор платья «Тюль», соски, внутренность бедер, — промежность!
— Согни руки в локтях, натяни рукава на ладони, Тань, там есть специальные петельки, надень их на указательные пальцы. Соедини руки и прижми к левому плечу, прислони кисти к шее. Чуть прогнись в талии, бедро вырази. Головку чуть выше…
Я выполнила все ее указания в точности. Старалась…
— Теперь, замри!..
Стараясь не дышать, чтобы не вспугнуть, Софи отошла, не отрывая от меня своих янтарных  глаз, на ощупь взяла фотоаппарат, поднесла к лицу, нервно опустила…
— Нет. Не то! Взгляд нужен! Страсть! Настенька, милая моя, приласкай себя…
Похоже, что после ее слов, мой взгляд уже изменился, в своем отражении я увидела глаза не страстными, но круглыми. Но Софи это совсем не устроило.
Настя встала позади Софьи Павловны и медленно заползла пальчиками в свои сиреневые трусики. Я смотрела на нее, она на меня. Софи ждала от меня нужного взгляда. Работая над собой вполне естественно и привычно, придавая мне вдохновение и постепенно распаляясь, Настя прерывисто задышала. Ее вздымающиеся грудь была закрыта бюстье, но я вспомнила ту девушку из интернета — соски карандашиками.
Сладкая дрожь прошла меж грудей, посетила животик и опустилась ниже...
Софи защелкала фотоаппаратом. Я почувствовала, как капелька моего возбуждения покинула тело, потекла по напряженной ноге и остановилась у коленки. Теряя силы, Настя чуть опустила глаза и увидела ее, — маленькую перламутровую жемчужину, вскрикнула... От бурного оргазма наклонилась, присела на корточки...
— Это мой лучший кадр! — воскликнула Софи. — Женщина, истекающая соком любви! Не могу больше!..
Софи отложила фотоаппарат, отвернулась от меня и, широко расставив ноги, стала мастурбировать прямо стоя. Я кончила и без этого...
Софья Павловна привезла меня к моему дому почти в двенадцать ночи. Фотосессия состоялась, еще какая! И теперь в салоне появиться седьмая фотография — моя.
Нет, конечно, не та! Софи меня фотографировала долго, в коридоре среди ее красавиц будет висеть мой фотопортрет — я в шикарном вечернем туалете.
Жаль пришлось оставить, но платье из пряжи козьего пуха с узором «Тюль» и беленькие туфельки на шпильке в пятнадцать сантиметров — подарки от феи, Золушка с собой взяла...