Искушение. повесть. гл. 11 (Эротические рассказы)

Из ванной комнаты я вышла с любопытством. В халатике, босяком. Мягкие тапочки, зайцами, надевать не стала, несмотря на милый вид, как-то они не гармонировали с моими игривыми глазками и оказались не под цвет халата. Второпях схватила желтенький, а они были голубенькие. И ладно, до жутиков, хотелось взглянуть на Лешу, пока не успел спрятать впечатление за умное, безразличное лицо.  Как я и предположила, он мялся на кухне, его долговязое юношеское стеснение не знало, куда себя деть.
— Леш, ты чего? — спросила я, вкидывая мокрые волосы, прикрывая их полотенцем.  
— Теть Тань, я ничего не видел…— ответил он, не решаясь поднять на меня глаза. — Теть Тамара мне говорила, чтобы я не подсматривал. Это вышло случайно…
— А еще, что тебе говорила теть Тамара? — улыбнулась я.
— Что к вам может придти или приехать мужчина, и тогда я должен придумать причину и уйти погулять. Ненадолго…
— Так и сказала: «ненадолго»?
— Она сказала: немного погуляй и не задавай вопросов о мужчине по возвращению.
— Леш, посмотри на меня, — муркнула я, и он с усилием поднял глаза. — Мы живем в одной квартире, и, как видишь, — не дворец. Комнат всего две, ванная — одна, туалет один, и время от времени будет происходить то, что произошло. Не парься, — ладно?
— Ладно…— ответил он и улыбнулся, повеселев, то ли от того, что тетя Таня вовсе не собиралась изображать саму нравственность, то ли потому, что задвинула девчонкой: «не парься…».
Мне самой от этого сленг-словечка стало как-то легко находиться главной героиней в «стрелялке» засветами. Игра на грани для меня была новой, еще неосвоенной, но вот как-то так, на инстинкте самки, я прошла первый уровень и попала на второй. Леша на нем изменился, или я?.. Глядя друг другу в глаза, мы рассмеялись.
— Так, Леш, трико и трусы я твои выстирала, хоть ты их и запрятал от меня. Висят в лоджии. Уже вымерзли. Занеси, а то я из ванной.
При упоминании о трусах, Леша снова немного зажался, но мой взгляд — договорились же! его обезоружил и он потянулся к верхнему шпингалету балконной двери, по босым ногам повело холодом.
— А я пока оденусь, Леш...
Легкая как птичка, я выпорхнула из кухни, прихватив с прихожей сумку. Вспомнила, что там лежит моя вчерашняя покупка, спрятанная за пакетом с продуктами. Отставив его в сторону, я поддела пальчиками ручки сумки и подалась в спальню.
Веб-камеру спрятала в шифоньер, присоединить ее к компьютеру, настроить, не было времени. Я лишь присела к компу на секундочку. Открыла сайт знакомств, послание Леши. Сгорая от любопытства, прочитала: «Привет, Лукреция! Я Алексей. Ты очень сексуальная!..».
— Леша! Как банально! — ответила я вслух и осеклась, прикусив язычок. — Над риторикой надо поработать, — шепнула и, порхая пальчиками, отстукала на клавиатуре: «Очень приятно слышать, Алексей. Ты тоже ничего…».
Игриво поморщилась, выказала язык. Отобразила мимику в послании смайликом. Послала электронный воздушный поцелуй. На сегодня хватит… Пока, пока, Леша…
На кухню сексуальная Лукреция вернулась тетей Таней, правда, не совсем — в черных обтягивающих джинсах с замочками на округлой попе, железными висюльками на собачках в виде клыка, в шелковой кофточке, узором подчеркнутая грудь. Меня так очень молодило, но последнее время я редко надевала наряд «аля девушка», настроение не было. Интернет-ловелас Леша на меня смотрел заворожено, но рот был зарыт…
Я покружилась у трюмо и кокетливо всполошилась.
— Ой, Леш! Сколько времени?
— Одиннадцать скоро…
— Пьем чай с бутербродами, и я убегаю…
При последнем слове, я вскинула взгляд на Лешу, но он не спросил — куда? И правильно.
Я быстренько наделала бутербродов. Положила ему на тарелку охотничьих колбасок, вскипятила чай. В руках все спорилось. Себе я открыла фруктовый йогурт, почерпнула из пластикового стаканчика чайной ложечкой.
— Хочешь? Открывай рот…
Ложку ему, ложку себе, мне так понравилось его кормить!
— И почему, я не кошка?!  — проговорила, когда йогурт закончился. — Так бы язычком все и вылизала…
Разыгралась! Леша засмеялся…
— А вы похожи, теть Тань…
— Даааа! И чем?
— Глаза у вас…
— Кошки?
— Красивые…
— Посуду все равно помоешь, льстец! Я побежала…
Свитер, сапоги, куртка, вязаный берет, два оборота шарфа…
— Буду вечером. Не скучай…
Оздоровительный центр встретил меня улыбками персонала. Люда умела подбирать сотрудников, в поисках хозяйки, я не встретила ни одного хмурого недоброжелательного лица. Узнав, что она в массажном кабинете под номером пять, я оставила верхнею одежду в раздевалке и заглянула, предварительно постучав.
— Да, входите…— услышала я Люду.
Вошла. Точнее попыталась. Людмила, в беленьком костюмчике похожем на медицинский — широкие брючки и пиджачок с коротким рукавом, стояла у стеклянного столика уставленного разными флакончиками. Рядом с ней находился мужчина, или скорее мужчинка, — стройный жгучий брюнет, в джинсах низкой талии и рубашке выточками, с идеально уложенной причесткой.
— Люда, мне подождать? — машинально прикрывая дверь и оставаясь вне комнаты, спросила я.
— Нет, нет, Таня, заходи… Андрюсик уже уходит…
Я подняла глаза к потолку. «Андрюсик, да?!», — мысленно перекрестилась и сделала вторую попытку, толкнув двери.
— Как договаривались, Люд, — произнесла я, кивнув Андросику и опустив глаза.
— Так я поехал, Людмилачка Алексеевна… проговорил массажист, не проявив ко мне интереса, буквально проигнорировав. Меня это задело, немного…
— Да, да, езжай, клиентка уже два раза звонила…— ответила ему Люда.
Проводив Андрюсика, она закрыла двери на ключ. Я выдохнула.
— Привет, подруга.
— Привет…
— Раздевайся. Чего стоишь? — вернувшись к столику, натягивала медицинские перчатки, проговорила она.
— Совсем?
— То есть — абсолютно! Раздевайся и садись в кресло. Ноги вверх — лягушкой…
— Может не надо, Люд. Я как-то передумала.
— Перестань! Никогда у гинеколога не была?
— Была…
— Вот и садись. Сначала нужно удалить корни волос.
Я обреченно разделась, уселась, раскинулась. Люда со знанием дела осмотрела мою за тридцать промежность, от чего я почувствовала спазм…
— Танька!.. Расслабься. Чего зажалась? Шугаринг, пилинг и ты снова просто девочка, половое прошлое не в счет. Сейчас сахар на водяную баню поставлю и начнем.
Люда разогрела сахарную смесь и скатала из нее шарик.
— Сейчас будет немного щекотно.
Я зажмурилась. Люда размазала шарик на половых губах, дернула. Вас когда-нибудь счищали за самое нежное место?! Я ойкнула! Ноги сами судорожно пошли на сжатие.
— Тебя, что привязать?
— Прости, Люд, я не хотела.
— Выше ноги! Таз вперед. Где наш шоколадный глазик?
— Людка! Перестань! Я сейчас и так от стыда провалюсь!
Совершенно не обращая внимания на мои телесные и душевные страдания, Люда рассматривала меня там куда я и мужика не подпускаю, и скатывала из вареного сахара новый шарик. Продолжение «сладкой» муки следовало.
— Выдохни… Сейчас будет сильно больно…
Я почувствовала, как она мне заклеила анальное отверстие, дернула…
— Аааааа!.. — взревела я, чувствуя раскрытым ртом соленую слезу.
— Горячим воском больнее, — успокоила она меня, снова скатывая шарик…
Я покорилась, в конце концов, красота требует жертв — от женщин, и эти возвышенные слова не кажутся уж такими театральными, избитыми, когда сидишь в кресле, очень похожем на гинекологическое, в позе лягушки, подвергая укромное нежное место Бразильской эпиляции…
И кто только придумал эпиляцию больше похожую на экзекуцию? Хотя знаю, ее придумали женщины! Сестры из Бразилии, — вот, дуры-то! Я сжалась, Людка снова сдернула с меня сахарную липучку…