Искушение. повесть. гл. 7 (Эротические рассказы)

Леша вышел из ванной комнаты распаренный и удовлетворенный. Банный халат придал его долговязой нескладной фигуре степенность, он даже повзрослел, из деревенского юноши получился прямо барчук. Несмотря, что халат был ему немного не по росту, рукава коротки, полы выше колена и запахнул он его неумело, подвязался узлом — все равно это был уже не он, и он одновременно. Я не удержалась и поймала его мокрую голову в сухое полотенце, когда Леша сел на стул в кухне. Стоя я бы до него не достала, не добралась. Он был выше дальнобойщика на голову.
— Ты ешь, ешь… — велела я, когда он попытался лишить меня этого удовольствия.
От Леши, дурманя, пахло чистым мужчиной и моим воображением. Может ли пахнуть воображение? Еще бы! Умом я понимала, что после ванной ничего подобного тому, что я вдыхала всем своим телом и быть не может. Но это умом! А сердцем, спрятавшимся в промежности, я чувствовала этот терпкий запах, молодой спермы, он витал вокруг меня, истомляя и подвигая на безрассудство.
И я его совершила. Наклонившись к его волосам, втягивала Лешу носом, закрыв глаза, пропускала через грудь с твердыми сосками, вибрацией живота проталкивала ниже. Господи, озабоченная!
Раньше я и не предполагала, что буду так млеть от мужчины. Да еще и не от мужчины, — от мальчика! Много лет я относила себя к той категории женщин, которые с грациозной улыбкой балансируют на грани фригидности. Никогда не была инициатором половых отношений. С мужем я исправно выполняла супружеский долг, строго по субботам. С искателем смысла жизни — долг гражданский, по четвергам и воскресеньям, с дальнобойщиком — когда приедет. Я не позволяла себе дойти до уговоров с их стороны, соглашалась, не ставя условий, но жгучего желания во мне не разгоралось, даже когда, однажды, мой гражданский уткнулся мне между ног не тем чем завещано мужчине природой, а носом.
Было щекотно, но я изобразила бурную страсть, комкала простынь, кричала как сумасшедшая. Больше он так не делал, а я и не просила. Оргазма-то, все равно не было. Резиновые, предохранительные отношения с дальнобойщиком привели мое не разбуженное либидо в полный упадок. Я понимала, что он беспокоится о своей жене, боится занести в семью какую-нибудь гадость. Я его даже уважала за это, и самой было как-то спокойнее, но моему либидо от таких уважительных отношений в постели было, ни холодно, ни жарко. Средне — без кульминации. Из чего, руководствуясь житейской, схожей с женской, логикой, я сделала вывод: без настоящей безрассудной любви или без труда над собой в одиночку, мне не добыть оргазма.
Но появился Леша и все «формулы любви», выстроенные с тремя бывшими в моей жизни мужчинами, рухнули в одночасье. Моя нижняя чакра, внезапно, открылась и теперь беспрерывно благоухала нектаром желания, мешая мыслям в голове складываться в ином направлении, кроме как в озабоченном. Нет, конечно, Лешу я не любила. Откуда! Таким как он приехал, я знала его всего один день. К сыну своей школьной подруги, которого та купала когда-то в железной ванночке при мне, тетя Таня испытывала почти материнские чувства, заботливые, но это как раз меня и волновало даже больше чем постоянно мокрая, нижняя чакра, проявляя тем несвойственную ранее похотливость.
Мы допили чай, Леша уничтожил половину  выпечки. Жадно глотая. Проголодался после… Ну вот — опять! Как не стараюсь, не могу не думать…
— Леш…
— Да, теть Тань.
— Давай, я тебе угри уберу. У меня лосьон с бергамотовым маслом есть…
Я замерла. Угри наверняка давили на Лешу обычным подростковым комплексом. По ямочкам, рытвинками, шрамам на его лице было видно, как безжалостно, но совсем не эффективно Леша боролся с ними, путем выдавливания. Я сидела напротив за столом и ждала вердикта своему языку, состроив, как можно доброжелательную физию, больших усилий, впрочем, не прилагая.
Может, я и неправильно сделала, напомнив Леши о гнетущей его проблеме, но он сначала пожал плечами, а после ответил:
— Теть Тань, избавьте меня от них…
В глазах Леши было мольба, внезапно он открылся, чуть, чуть, но открылся. Я впорхнула, у меня было чувство полета. Я избавлю, обязательно избавлю! Быстренько отыскав в холодильнике лосьон, налив в чашку горячей воды из чайника, вооружившись марлей, ватой и перекисью, я попросила его отнести в зал табуретку. Поставила все указанное выше на нее и села на диван, ногами под попу.
— Давай, ложись…
— Куда? — смущаясь, спросил он.
— Сюда, — сунув подол сорочки промеж бедер, тем быстрым жестом оголив ноги, ответила я и улыбнулась. — Головой…
Леша немного помялся, но мой округлый взгляд уговорил его. Он лег, согнув свои длинные конечности в коленях и подтянув к животу. Полы банного халата распахнулись и показались семейные трусы. Ступни Леши, сорок третьего размера, крупные мужские пальцы ног уперлись в спинку дивана.
С каким наслаждением я приняла его голову себе на тепленькое укромное место, прикрытое только тонкой тканью сорочки, и обняла с двух сторон ладонями. Нависающая над его глазами грудь не удержала выдоха. Будь Леша опытней в общении с женщинами, понял бы, что означает это томное волнение. Я прижалась к нему животиком и окунула марлю в горячую воду, выжала.
— Закрой глаза… — почти мурлыкнула я.
Так мягко и волшебно прозвучал мой голос, что я сама его не узнала. Узор сорочки снова съехал с обострившегося соска, и я не хотела, чтобы Леша его увидел так близко. Леша подчинился. Я накрыла ему лицо марлей и немного помассировала. Мои пальцы нервно ощупали его нос, щеки, подбородок.  Убрала.
— Глаза можно открыть? — спросил он.
— Зачем? — игриво мурлыкнула я.
— Не привычно как-то…
— Привыкай… Это процедура не одного дня. Сейчас будет немного больно и жечь.
Я стала истреблять угри с его подбородка, они лопались под моими ноготками жирными потеками, которые я тут же убирала смоченными в перекиси ватками. Это занятие меня так увлекло, что я вошла в норму, соски сгладились. Мои руки порхали над лицом Леши, а он морщился, но терпел.
— Ну вот, теперь смажем лосьоном, — оповестила, я об окончании экзекуции.
— И пройдет? — спросил Леша, открывая глаза и ловя ими мои груди, что нависали пред ним, облаченные лишь в тонкую сорочку.
— Станет меньше заметно, — ответила я, чувствуя жар на самых кончиках ушей. —  Закрой глаза, Лешка, а то лосьон может попасть в них.
Я назвала его Лешкой, словно своего ровесника! Это прозвучало так естественно, а он еще закрыл глаза и снова их открыл…
— Лешка! — повторила я и повернула ему голову на бок, — рассматривай спинку дивана! —  добавила, чувствуя легкое сопротивление. Обнаглел!
Когда я садилась на диван, поджимая под себя ножки, не заметила, что позади сорочка немного скомкалась, и разрез оголил ягодицу. Самую малость, но это был слишком большой засвет, на который Леша и уставился. Я нежно, ладошками, стараясь не придать этому значения, повернула его голову в другую сторону.
— Вот так лучше. Смотри в окно.
Леша увидел или догадался, что под сорочкой у меня ничего нет. Открытые моему взору семейные трусы на нем стали подозрительно видоизменятся. Одна сторона оттопырилась, и выглянула головка. Самый кончик. Даже не выглянула, а лишь обозначилась твердостью. В оторопи, я потянулась за лосьоном, случайно тронув его ухо грудью, соском под тонкой тканью….
Зазвонил телефон. Быстренько приподняв его голову, я буквально выскользнула из-под Леши и понеслась поднимать трубку. Кто-то там, свыше, остановил нас, и я ему была искренне благодарна.
Разминая затекшие ноги и унимая разгоревшийся понизу живота огонь, я выдохнула:
— Да, слушаю…  
По ту сторону провода висела Нелька. Она сразу засыпала меня вопросами о госте. «Приехал?», «А какой он?», «Чем занимаетесь?». Показывая пальцами Леше, чтобы он смазал лицо лосьоном сам, я ответила Неле общими фразами: «Да…», «Нормальный…», «Сейчас стираться буду…».
Я была рада Неле, не как своей подруге, а как посланнице свыше.
Проговорили мы с полчаса, вполне достаточно, чтобы улеглось все то, что внезапно возникло меж мной и Лешей. Под моим руководством глазами и жестами, он положил лосьон в холодильник, унес табуретку на кухню, вылил с чашки воду и выбросил грязные ватки. Перекись поставил на трюмо.
— Пока, пока, Нель. Встретимся вечером на смене…
Я положила трубку и направилась в зал. Оставшись один, Леша включил ноутбук. Когда я подошла, он уже открыл свою страницу на сайте знакомств. В гостях у него, смайликом, улыбалась Лукреция. Леша стушевался, хотел отключить, но вместо этого открыл страницу Лукреции.
— Красивая девушка… — опередила я его дальнейшие действия. — Твоя знакомая?
— Нет, теть Таня, она просто зашла ко мне в гости. Я ее не знаю…
— Так напиши ей… пошли цветок…
Я потрепала Лешу по кудрям и пошла в ванную, убирать с пола тот потоп, что остался после него.
— Теть Тань, вы сегодня в ночь? — услышала я, когда вышла из зала к трюмо, в большом коридоре.
— Да… до восьми утра…
Я загадочно улыбнулась своему отражению в зеркале и мысленно добавила: «Лукреция тебе ответит, Леша… Завтра…».