Безвременьем вахты, тупой круговертью смен
последний отрезок на точки разорван, смят,
подавленный скукой и вечностью серых стен,
истлел от тоски макромир в микросхемах плат,
и что мне до тысяч твоих бледно-синих птиц
в рахитной траве, иссеченной шипами бутс,
до смачно глотающих пиво и тонны пицц,
лелеемым брюхом изящно крутящих лутц,
пасущих в чужих ток-страданиях души-стрейч.
Прокисли слова: слишком поздно, им вышел срок.
Когда раскалился реактор и в трюме течь,
не верь откровениям, найденным между строк.
СЩ-9
1
За окнами морозно,
снег гонит мрак,
на стыках стук колесный:
«Итак, итак,
сто старых остановок
оставил сам...»
Там встретится по-новой
не нам, не нам.
Стук психотерапевтом:
«Забудь, забудь,
сотри свои ответы -
еще чуть-чуть,
сотри свои вопросы,
ведь все — пустяк,
смотри — снежинки косо
назад летят...»
Стук мерный нервы лечит,
сейчас усну...
И вдруг — промчится встречный -
У-У-У-У!!!
2
Все ангелы в сборе и третий глашатай
уже протрубил - и упала Полынь,
и надо ли спорить, мы все виноваты:
мы грешными были и есть... и аминь.
Осталось увидеть, как рушатся башни,
летят раскаленные камни в висок,
пытаясь вздохнуть, разрываться от кашля,
сипя и глотая горячий песок,
взорваться и - криком и пеплом измятым
взлететь, потеряться в веках/облаках...
Но лучше уж так, чем карателем в латах -
в крылатых
воздушно-десантных
войсках.
На "Ветер" Олега Кулешова
подражания
1. Алексу Фо
Ты думаешь, если ты будешь греметь, глупый,
на сиплых от старости трубах, пугая котов,
то вывернет небо пронзительный глаз лупой,
спасет от сверкающей стали кинжалов-зонтов,
и что, раздирая составы, корежа шпалы,
забудешь не слышащих, враз, в упоеньи лихом?
Для ветра с осколками в сердце забыть — мало.
Ты лучше не думай. Не плачь. И не надо стихов.
2. Майку Зиновкину
Ветер не знает - он лишний в этом и-здесь-и-таме,
Гудит в водосточных трубах - замер на крыше кот.
Ветер потрепан жизнью, исколот, измучен зонтами
но все еще верит в чудо — что кто-то услышит его.
В день, когда и поэты, слышащие немного,
Вдруг станут людьми, оглохнув, тихо уйдут в народ -
С петель сорвет всем крыши: ветер сыграет бога.
Но снова сыграет плохо, и спишут его в расход.
СО-123
Августу наскучили рыданья -
В лужах небо отразилось синим.
Город вдруг поверил - встал домами
Утром бодро вдоль трамвайных линий:
Солнце обещает лето, радость...
Только врать ты не умеешь, август.
Буриме (Рубцов)
Где пастушки и овечки? Сельско-мирные картины
позабыты. Солнце скрылось, ивы плачут все грустней.
Горы сдвинулись, оставив крошечную часть равнины,
и вампиры черной стаей скоро полетят над ней.
Все готово в жутком замке. Камергеры-крокодилы
постарались - насадили черепушки на столбы,
свет погашен, стол накрыт и свежевырыты могилы:
после ужина уставших ждут уютные гробы.
(Чёрный квадрат)
Вновь качнулся маятник. Ледников гора
белый приближает миг. Осень во "вчера"
выплакав до сухости, небо прячет свод.
Отстонав, под утро стих ветер-мачо - лжёт:
он играет липами - и уже на треть
оголились, глупые. Чтоб себя согреть,
хлопают ладошами боги, пальцы трут.
Ледяною крошкою солнце поутру
засверкав, не вытопит вмёрзлый в лужи стих.
Динозавры вымерли - от ненужности.
СветМойЛане
Что, душа, пора в Упокоище — отыграла, привыкла к горечи?
А недавно была стервой той ещё — отжигала звездою в полночи,
убегала от скучных ужинов, от сияния белых салфеточек,
всё кричала — найдётся твой суженый...
Всё, отмаялась.
И твой свет исчез...
Мечтая снега
или Нафик Пушкена
Такое дело, брат, - хачу в паеты!
Мечтая это, опешу рассветы
в Париже где-то: я к Парижу слаб!
Пусть выпьют йада, кто понять не хочут,
рыдая их, я им пошлю цвиточег,
взрывая мозга, пусть от этих строчег
бегут - куда я Пушкена послал!
А я его послал на поиск кружег.
Крючков - апстену! Больше ты не нужен!
И Бархударова с собою забери!
Глагола аффтар жжот, пеша сонета!
Немного букаффки шалят, смеясь паета...
Читатель, он же чел, поймёт и это,
зато - какой пожар у мну внутри!
Буриме (Северянин)
Я озверела от прелюдий и сонат,
от гамм за стенкой — изо рта уж пена!
О, дайте танк! Хоть парочку гранат -
взорву Массне и Баха, и Шопена!!!
...Соседи вызвали мне белый экипаж
и провожают все — как это мило!
Мне рукава связал за спинкой мальчик — паж,
дорога чтоб меня не истомила...
Фокус
Я - фокусник. Любовь прошла навылет,
оставив брешь. Вот, леди, джентльмены,
глядите - пусто: прямо, со спины ли -
нет ничего. В дыру видна арена.
Все убедились? Ну, а я из дырки
с улыбкой - ап! - вытаскиваю вирши -
они чисты, как скатерть после стирки,
легки, как тень, как зайчики, пушисты.
Смотрите - это, плюшевое, - сердце...
А может, печень? Буду Прометеем!
Зажгу огонь - и не боюсь обжечься:
он - нарисован, вырезан и склеен.
Вам поострее? Вуаля! - Обида.
Любовь и ревность - это всем по нраву?
Горчит страданье ноткой суицида -
и первый ряд весь в обмороке - браво!
Конечно, кто предпочитает драму,
кривится - профанация искусства!
А я им эти строчки - ап! - достану.
И мне не стыдно и не больно. Пусто.
Рагнарёк
Прокати по нёбу: "не-ну-жен", бархатно програссируй "РагнАрёк"...
И лети себе пО небу, ныряй в мягкие волны космоса,
забивай кометы в чёрное точным ударом
или погружайся в нирвану - если есть чем позировать, то в позе лотоса.
А когда вселенная, зубы скаля, скрутится и начнёт затягивать, сужаясь -
гони по отвесной стене спиралью и выиграй гонку:
всё получится, если кто-то, наконец, сжалится
и отключит тебя от тусклого,
обманувшего света на дне воронки.
Безглагольное
В небе - облака-слова
спутаны над водной гранью,
прорисованы едва
чьи-то робкие желанья,
а играющий - влюблён,
всё играющему просто:
это - замок, это - слон
(белый хобот, белый хвостик),
это — кот (ведь время — март)
в бело-синюю полоску,
ну а вот (он розоват) -
для двоих прекрасный остров,
рядом - сердце и стрела,
лишь одно - а где второе?
Злая туча, как кулак -
он - в полнеба, он - огромен...
Где же белая мечта,
где слова, что Богу - в уши?
В небе - ветер и вода,
и разбитые игрушки...
Блиц-38
Не лечило, нет - время старило:
небо выцвело, крылья сломаны.
Что теперь молчать и раздаривать
манну тоннами - мне хоть слово бы -
яркой радугой, тёплым облаком,
в серой пустоши - разноцветием,
чтоб оно - лучом, чтоб оно - рекой...
а в беззвучии - я и слеп и нем.
И конечно, век проживу и так -
позади гроза, громы-молнии...
Если поздно мне наяву летать -
так хоть слово бы - не безмолвие.
Экзерсис
Было там и вчера, но уносят ветра – где же я?
Опадает, шурша, синий сдувшийся шар – давешний,
в подступающих снах плоский мир на слонах держится,
на краю - лёгкий бриз, осыпаются вниз камешки,
и дороги пусты, перекрёстки-кресты – на сердце,
вещий камень всё лжёт – влево-вправо-вперёд – надо ли?
может, те, что ушли, там, за краем земли, знали цель,
задержавшись на миг, в небо ангелами падали.
Океан пересох, не земля, а песок - ком в горсти -
высыпаю за край... Все «прости и прощай» сказаны.
Лишь у краешка сна, потерявшийся на плоскости,
всё скорбит обо мне голос тех, кого нет, - ласковый.
