Ты была с рюкзаком неприступна на фоне
Ошалевших ручьёв, что ведут хороводы
Между стёртых камней, набираясь в ладони.
Мы рубили ступени, тупя альпенштоки,
Я тупил им вослед, улыбаясь неловко.
Но Кавказ поощряет любые пороки,
Кроме слабых мужчин и порыва верёвки.
На вершине мы спирт допивали из фляги,
На такой высоте это вредно – не спорю.
Не хватало дыхания, слов и отваги
На пяти километрах над уровнем моря...
Мы вернулись в свои города, позже – страны,
Мы прожили раздельно безвременья годы.
Я представить не мог, даже в пьяном дурмане,
Что в волшебных местах наших встреч и походов,
Будет, как в старой песне, расстреляно эхо,
Перевалы предъявят кровавые раны,
Станет подлость людская мерилом успеха,
Станет ненависть – честью, а братство – обманом.
Альпенштокам на смену придут автоматы,
И наступят народы на прежние грабли,
И кавказские песни, чем горы богаты,
Сменит рэп пулемётных и минных ансамблей,
И заплачет Кавказ – непосильное бремя
Исковерканных душ и героев заплечных...
Нам с тобой не вернуться в то, прежнее время.
Оборвалась верёвка.
Не знаю, навечно ль...