День без лекарств (сатира)

   С утра в отделении Надежды Петровны кипела работа. Нянечки драили коридоры, сестры любовно расставляли в палатах «утки», из носиков которых торчали ландыши. Из тумбочек больных выкидывались кипятильники, печенье, сигареты и прочая общечеловеческая дребедень. Шмон стоял по всей округе. В больнице ждали комиссию СЭС.
   В коридоре Надежду Петровну поймала за рукав Передрейфина из 3-й палаты.
   - Доктор, - загундосила она, - там мой сосед клизму просит. Ему уже два часа как пора… А никто не приходит.
   - Клизмы сегодня отменяются, - отрезала Надежда Петровна. – Марья Ивановна уже туалет помыла. Пусть лучше выпьет рисового отвара.
Надежда Петровна пошла дальше по коридору, заглядывая в палаты и грозно одергивая их обитателей.
   - Старочертов, жалюзи не крутите! Солнце в глаза бьет? Солнце – это витамин Д, единственно доступное вам лекарство!
   - Толстухина! Отдайте свой вчерашний ужин врагу! Когда будет завтрак? Завтра же и будет.
   Передрейфина опять возникла на пути заведующей.
   - Мой сосед капельницу требует.
   - Капельница у нас одна на все отделение и она должна стоять на самом видном месте, - мягко возразила Надежда Петровна.
   В лаборантской она застигла больного, воровато пытавшегося поставить пол-литровую банку с желтой жидкостью на отмытый с утра и отполированный столик со сверкающими чистыми пробирками.
   - Я же сказала, что ваши отходы мы сегодня не принимаем. Все анализы – завтра. Ах, завтра у вас операция? А кто оперирует? Если Иванов, так он и без мочи вырежет все, что надо. А если Петров – так он и с мочой что не надо, отрежет. Сидоров? Сидоров – патологоанатом, голубчик. Он оперирует, когда надо сэкономить на вскрытии. Да вы не волнуйтесь, у него было целых две удачных операции. За десять лет.
   Надежда Петровна надела дежурную улыбку и пошла встречать комиссию. Тут ей опять попалась Передрейфина.
   - Мой сосед он того… посинел!
   - Вы не знаете, что надо делать? Намажьте его дермаколом!
   На сердце Надежды Петровны было неспокойно. Покрывал хватило только на две палаты.  Когда комиссия из 1-й палаты перешла во 2-ю, Марья Ивановна схватила покрывала из 1-й и, сломя голову, понеслась в 3-ю, а потом из 2-й побежала в 4-ю и так далее. Последней была, как водится, 13-я, куда Марья Ивановна  по запарке вбежала с одеялами из 12-й, забыв, что уже принесла их из 11-й и заорала с порога:
   - У кого копыта грязные – убью на месте!
Представители СЭС испуганно попятились к окну, но тут положение спасла Надежда Петровна, зазвав всех на кухню.
   - Здесь у нас идеальные чистота и порядок. Посмотрите на эту изумительную посуду, - она ткнула в нос председателя комиссии чью-то чашку. В чашке сидел не подозревающий о нашествии санэпидемиологов таракан.  
   - Что это? – грозно спросил главный проверяющий, обрадовавшийся случаю придраться к чему-нибудь.
Марья Ивановна сняла с ноги тапок.
   - Это клонированный таракан, - гордо соврала Надежда Петровна. – Наши ученые вывели новый тип тараканов – стерильных и здоровых. Поскольку с ними бороться все равно бесполезно, то эти, передовые, должны полностью вытеснить обычных через несколько лет.  
   Марья Ивановна с уважением посмотрела на таракана.
   - Убей его, - прошипела Надежда Петровна, когда последний член комиссии скрылся за дверями кухни.
Тяжелый день подошел к концу. Надежда Петровна вдруг вспомнила о больном из третьей палаты и о Гиппократе с его чертовой клятвой. Сердце сжали клещи дурного предчувствия и запоздалого раскаяния. Она ринулась к больному. В палате на краешке своей кровати сидела Передрейфина и блаженно всхлипывала. Койка ее соседа была пуста.
   - Ему не сделали клизму… Не поставили капельницу…
   Надежда Петровна тайком смахнула виноватую слезу.
   - Не делали уколов! И ему стало лучше!! И он ушел домой!!!  
   - Без лекарств, говорите? – приосанилась Надежда Петровна. – Это такой экстремальный вид лечения – шокотерапия. Применяется по отношению к самым тяжелым больным. Эх, чтобы вы, голубчики, делали без медицины!