Дорогу вдоль леса освещали фонари, и мне было совсем не страшно прогуливаться в одиночестве.
Зимний лес прекрасен! Особенно в таком освещении. Ветки деревьев гнутся под весом выпавшего снега, и, кажется, словно весь лес спит, укрывшись теплым ватным одеялом. На душе спокойно и радостно от ощущения гармонии с природой.
Меня привлек тихий шорох справа, внизу дороги и еле слышное сопение. Я подошла ближе к месту, откуда доносился звук и, несколько секунд спустя, мне навстречу вышел… Ёжик! Увидев меня, он насторожился, но обратно не повернул. На какой то момент все словно замерло. Я стояла, уставившись на Ёжика, он соответственно на меня. Два одиноких создания в прекрасную теплую зимнюю ночь, каким то образом встретили друг друга на своем пути. Мне показалось, что ему грустно, и что он топает куда-то, посреди ночи, словно ищет себе друга…. Я взяла его на руки, прижала к себе и решила принести домой.
Ёжик стал жить со мной. Днем, я угощала его молоком и яблоками, ночами слушала его топанье по паркету, и мне было здорово, что я не одна.
Мне хотелось дарить ему свое тепло, ласку, заботу. Во мне её было так много, что хватило бы, наверное, не на одного Ёжика, а на 10 Носорогов! Но Ёжик довольствовался только едой. Он уже освоился в жизни со мной и придумал себе кучу всяких важных дел, перетаскивая с места на место неизвестно откуда появившиеся вещи. Когда я брала его на руки и пыталась погладить, он раздувался, словно шар и выставлял свои иголки навстречу моим нежным пальчикам, не позволяя прикасаться к себе. А когда мне хотелось поиграть с ним, или просто пообщаться, хотя бы взглядом, Ёжик был занят своими заботами, и при моём внезапном появлении, сворачивался в жесткий колючий ком.
Так, проходило время, и я, постепенно, снова стала чувствовать приближение одиночества. Эта грусть рождалась из-за невозможности отдать своё тепло, любовь и ласку. Ёжику я была нужна только тогда, когда он хотел есть и пить. А в остальном, ему не было до меня совершенно никакого дела. Если б он мог говорить, наверное, сказал бы «У меня есть дела и поважнее!».
Моё одиночество росло пропорционально уходящим дням и меня все чаще посещали мысли, почему я не завела себе отзывчивую собаку или ласковую кошечку. Тогда, возвращаясь с работы, меня всегда встречали радостью и преданным взглядом, в ответ на мою любовь.
Мои попытки научить Ёжика относиться ко мне с доверием стали все реже, и скоро я тоже перестала обращать на него внимание.
Прошло несколько лет. Я смирилась со своим одиночеством, а Ёжик перестал меня бояться. Он уже совсем не сворачивался в клубок, и я могла спокойно к нему подходить. Но гладить его мне не хотелось, моя память хранила болезненные ощущения от его иголок и, наверное, даже какую-то непонятную обиду.
Ёжик научился встречать меня у двери, нюхая крохотным носиком воздух и вставая на задние лапки. Но я видела, что он просто хочет есть и потому «радуется» моему возвращению.
В один миг пришло осознание того, что Ёжику нужна Ежиха, а мне – Человек!
Что наше сосуществование не принесет радости и счастья ни мне, ни ему.
Я поняла, что на самом деле он не злой и не колючий, он теплый, добрый и ласковый, и колючки на его спине, лишь для меня колючки. Для Ежихи они будут мягким приятным пушком.
Я взяла Ёжика на руки и, совершенно не боясь, погладила по спине. Колючки больше не причиняли мне боль. Ёжик тыкался мокрым носиком мне в ладонь, ища что-нибудь съестное, и я решилась.
Вечером я отнесла его к лесной дороге. Положив Ёжика на землю, я поняла, что мне безумно жаль с ним расставаться. Я настолько его полюбила за это время, что пока еще не представляла без него своей жизни.
Ёжик немного растерялся, и побрел было за мной, но потом повел носиком в сторону леса и, развернувшись, уверенно засеменил по лесной тропинке.
Меня охватило странное чувство горечи и сожаления от такого финала. Мне хотелось догнать его, прижать к груди, и не отпускать ни к каким Ежихам, но я только набрала полную грудь воздуха и что было сил, закричала:
"ЁЁЁЁЁЁЁЁЁЖИИИИИИИИК! Я ЛЮБЛЮЮЮЮЮЮ ТЕЕЕЕЕЕЕБЯЯЯЯЯЯЯЯ!"
