тени праздно шатаются сами по себе. бултыхается в небесах пышнотелое солнце.
отрекаюсь от будущего всего и вся, как не в меру добродушный апостол Пётр,
трижды, но не сразу - я делю это удовольствие на пикантные порции.
да, дорогая, ты даже не представляешь, как ты жива.
не могу вспомнить наш первый поцелуй, видимо, я тебя никогда и не целовал.
длинная поэма мимолётности - вот как это можно всё назвать,
написанная за один глубокий присест автором слова "смерть". я люблю слова.
люблю их писать. в строчку. строчки не всегда короткие.
для этого нет, да и не может быть никаких мало-мальски весомых причин.
я и счастье - мы как масло и тефлоновая сковородка.
не прилипаем друг к другу, не пригорает, как ни старайся, нет, не шкворчит.
а было время, и нам разрешалось верить в милую всячину,
пока ей самой верилось в нас, пока дышалось эвкалиптом, пока думалось, что и сам - эвкалипт.
двери открывались в обе стороны, долгИ долго не оплачивались,
счастье было такое полное, словно его только что изобрели,
но забыли запатентовать, и теперь это другая история,
другая цивилизация, пронзённая ностальгией, как раскалённою спицей.
для цивилизации важно погибнуть вовремя.
ничего не случается. верь мне и -
ничего не случится.
Июнь 2011