А то забьется в угол, словно мышь.
Предчувствуя космическую эру
шепнула мама мне:"Живи, малыш...",
Пред судьбой покорно сделав книксен,
и наскребая счастье по сусекам...
(Тогда болтал об оттепели Никсон
с бровастым и общительным генсеком).
Политбюро рассказывало байки
про избранность рожденных в СССР.
И в клубе я бренчал на балалайке,
передовой отчизны пионер.
Такая жизнь... То шар она, то призма,
то взвалится на плечи как гора.
Когда-то я победе коммунизма
кричал на демонстрации: Ура!
А нынче ничего уж не кричу я.
Не знаю даже - верен ли мой путь?..
И только, "как лошадка, снег почуя,
плетусь куда-то рысью как-нибудь".
Пора бы собирать уже манатки,
из памяти вытряхивать песок.
Но я плетусь, упрямее лошадки,
копытами лишь: цок, да цок, да цок...
Такая жизнь... То ромб, то треугольник,
то выльет страсти полное ведро.
Когда-то я, давно, московский школьник,
просил прохожих: "Дядь, дай на метро..."
И покупал в киоске сигареты
на стреляные робко медяки.
Из рая же не выгонят за эти
мальчишки озорные пустяки?..
Такая жизнь... То радиус, то катет.
То свалится с плеча, что хоть лети!
И духу нет сказать ей робко: Хватит...
И смысла нет дальнейшего пути.
