Глава третья.
Света швырнула кику. Жест отчаянья, не более. Легкая береста полетела в старца, но еле уловимым вскидом клюки, он обвел ее вокруг себя. Она потерялась где-то за широкой спиной. От бессилия брызнули слезы. Светлана с мольбой послала Змею сигнал SOS, оставаясь без ответа. Мудрый Каа — как старый и глухой удав, грелся на солнышке где-то во дворе. Неужели он был еще и слепым? Светка же остановила время! Море волнуется раз! Адепты Большого Хлыста застыли в удачных или неудачных позах…
— Привет, сестренка! — поговорил старец, словно лезвием бритвы убирая ладонью бороду. — Ты прямо на все двенадцать выглядишь. Совсем худенькая стала. Здесь девки твоего возраста крупнее, мясистее. Измотал тебя Полоз, таская во времени.
Света открыла рот. Единственное, что она сейчас понимала: Конец Света откладывался. Точнее, она ничего не понимала! Перед ней стоял мужчина, пусть не старец, пусть без бороды, но старше ее лет на десять! В чертах Владимира Света уловила нечто от младшего братишки, но его виски серебрила седина. И руки, — пальцы! В жесткой сцепке они держали клюку, словно персты монаха Шаолиня шест Якши. Уверены были не только движения, но и взор был веселый.
— Вов… че… нок?!!..
— Так и будешь сидеть, не обнимешь?
— Господи, Вовченок!!!
Света кинулась в объятья брата. Пока она летела в радостном прыжке, Владимир успел откинуть клюку и принял ее на руки, крутанув вокруг себя. Обследовав ладошкой брови, нос и вернувшись ко лбу, она толкнула его пальчиком выше переносицы.
— Кун-фу, да! Ладно, отпускай. Я итак из-за тебя чуть-чуть сикнула! Самую малость, но все же. Слушай, а две рубахи бывают просто не заменимы.
— Светка! Све… ее…тка! Как я соскучился! А раньше ты была скромнее! Таких слов от тебя не слышал…
— А то. Раньше ты кем был! Мальчишкой! Угрястым тинэйджером. А сейчас — ух! Прямо дух захватило! Отпускай, да рассказывай…
Владимир поставил ее на ноги.
— То, что судьба меня в Китай закинула, тебе известно?...
— Ага. Читала послание Русского Географического общества сестрам Костровым. Это ты оттудова вывез?
— Что?
Света сморщила носик, почесала ладошкой его кончик как бы в паузе, и показала пальчиком на кровать, где за балдахином возлежала кукла.
— Это!.. Ну, когда ты был подростком, я подозревала, что у тебя могли быть фантазии, под подушкой журнальчики иногда находила и все такое, но это! Давай кались, братишка, зачем она тебе сейчас-то? Полный двор адепток! Любая согреет!
— Так тебе о Китае рассказывать или…
— Сначала об или. Про это! Китай подождет!
— Силиконовая кукла.
— Я не слепая!
— Света, ты воспитываешь меня?..
— Пытаюсь. Как-никак, я старшая сестра! Имею право!
— Неуверен…
— В том, что я старшая, что сестра, или в том, что имею право?!
— Не уверен, что надо воспитывать.
— А в зыбке? Моя племяшка качается?
— Много вопросов и как всегда, следующий противоречит предыдущему. На все нужно отвечать?
— А то!..
Послышались шаги. Света прислушалась. Точно. Слух ее не обманывал, в светелку кто-то поднимался. Света бросила быстрый взгляд на колыбель. Она тоже плавно бороздила воздух под бормотания ребенка.
— Я что время не остановила? — удивилась она.
— Остановила, — ответил Полоз.
— А Змеюшка! Соизволили! Но зыбка-то качается!
— Взгляни лучше на небо, Свет, — проговорил Владимир, приятельски кивнув Змею и подойдя к окну.
Светлана подняла взор, такого она еще не видела. В безоблачных небесах к западу еще висело солнце, а на востоке уже взошла полная луна. Между двух светил раскинулась огоньками звездная карта Северного полушария. Ярко светила Полярная звезда, — ковши Малой и Большой Медведиц, меж ними змеей тянулось созвездие Дракона.
— Ух ты! Какая красота!
Света подскочила к зыбке и взяла из колыбели девочку.
— Посмотри…
Ребенок снова протянул пальчик.
— Ма…
— Большая Медведица или Малая? — спросила Света.
Но девочка лишь тянула руку и булькала губами:
— Ма…
— Одно понятно, что не Дракон! Он скорее па… Дракон, он же Змий! Господи, так это ты, Змеюшка, метешь хвостом между Медведицами!
Света обернулась к Полозу с вопросом во взгляде и выдала:
— Ух, ты какой, а!
— У астрономов Земли я всего лишь значусь звездой созвездия Дракона под HIP 56948 без названия. Точная копия земного Светила и это единственное отличие звезды от других непрозванных, с номерами как у зеков. Да и ту откроют только в седьмом году двадцать первого столетия.
— Бедный Змей! Непризнанное Светило! Как люди не благодарны. Да ладно, не переживай! Сарматки-то тебя знают и любят…
— Я и не переживаю…
— А ковшики? Их-то люди еще в древности признавали…
— Признавали. Две Медведицы. Греки их называли Большая — нимфа Мелисса, и Малая — нимфа Киносура, — ответил Полоз. — Киносура — хвост собаки!
— Ах, вот кто твоя ма…! — она слегка подкинула девочку, — Хвостик собачки!
— Мудро, ничего не скажешь, — подытожил Змей.
Света задумалась и сузила зрачки!
— Хвостик! Собачка! Что-то я не поняла, мальчики! Колитесь, чей ребенок! И от кого?!
— Не наш! — дружно открестились они.
— Его Кит принес, — добавил Владимир.
— Да, это Кит! — подтвердил Змей.
— Кит? А где он его взял? В капусте? Только не жмите плечами!
Брат переглянулся с Полозом…
— Говори ты. Я, вроде, как и не знаю! — пробурчал Змей.
— Ребенка принес Кит, — Елизар Чудинов, вместе с силиконовой куклой, — ответил братишка. — Сказал: Версония…
— Верка?!
— Она.
Света всмотрелась в улыбающуюся девочку. Беленькие кудряшки, пухленькие щечки, глазки пуговками. Тяжело было узнать в маленьком ангелочке подругу из детдома — оторву Верку Рыжую Соньку. Все же Версония выполнила обещание, перекрасилась в мадам Жемчугову, правда до мадам ей было еще далеко.
— Верка! Да!..
Мужчины дружно кивнули.
— Ладно, поверила! Допустим, этот маленький ангелочек Верка! Но, ты-то, откуда про Кита знаешь, Вовка?! Ну-ка, Змей, объясни!
— Познакомься, Света…— ответил Полоз.
— Издеваешься? — оборвала она его. — Я что брата не знаю!
— И все же, познакомься снова. Волк!
— Кто?!!
— Волк…
Покачивая ребенка, Светка обошла Хранителя Белого Угла Неба. Осмотрела.
— Так ты мне родственник или нет?
— Я брат княгинь Версофии и Ольги Костровых, Владимир Павлович Костров, — Волк элегантно поклонился. — Моя отправная точка в Коло одна тысяча восемьсот пятнадцатое, именно в этот год я родился. В девяносто девятом, ты подарила мне шашку с клеймом Волка.
— Совсем запутали, мальчики! Выходит когда, я — детдомовка Светка Переверзева, будучи в кинотеатре, на глазах у Голесницкого сунула в искривленные пальцы брата, — который получается мне и не брат, выигранную шашку, я посветила князя Кострова в Хранители Белого Угла Неба?!
— Именно, — подтвердил Змей.
— Ну, знаете! В книгах об инициациях я по-другому читала. Сначала там рыцарский мальчишник. Виват! Виват! Пиратские песни, вино рекой, кровь девственниц…
— Кровь девственниц подождет, — остановил ее Полоз.
— Это как подождет?! — Светка бросила огненный взор на охальника. — А чего ты, Змеюшка, тогда в усадьбе, отправил Волка в кабинет, глазеть на библиотеку, а?!
— Тогда он не был Хранителем…
— Сон про не сон?
— Типа того…
— Свет, не переживай, — проговорил Волк, успокаивая, — для меня ты как сестра. Мы же выросли вместе…
— Ага, вместе. Осталось только выяснить где? В имении или детдоме.
— Все относительно, Света, — ответил Полоз.
— Все!!! Проехали! Мальчики, включайте время. Верка кушать хочет. Нужно сгонять за питанием в детскую кухню. Неплохо кормили малышей в семидесятые годы, настоящим грудным молоком. Ну, кто пойдет?
— Может, кормилицу найдем? — предположил Змей.
— Не подходит. Во-первых, кормилица быстро привяжется к ребенку. А во-вторых, в этом возрасте, разнообразие в питании малышке очень вредно. Верке надо привыкать к пище двадцатого века.
— Это почему же двадцатого? — поинтересовался Волк
Света вздохнула.
— Ее ждет детдом. Итак, кто сбегает?
— Я — вызвался Хранитель Белого Угла.
— Он… — подтвердил Полоз.
— Давай ты, Вовка, — сделала она выбор.
Хранитель Белого Угла Неба взял клюку и растворился.
— Так, Змей! И чего я еще не знаю! — положив дите в колыбель, Светка по-семейному напустилась на него, подпирая бока кулачками. — Старец хлыстов Владимир, Вовка, Волк, Хранитель — просто Брюс Ли какой-то!
— Пока Русское Географическое общество разыскивало князя Кострова в Китае, при дворе императора династии Цин, Волк долго время обучался боевым искусствам на горе Суншань. Только было это при династии Тан. Вилка во времени этак в двенадцать столетий. В шестьсот двадцатом году тринадцать монахов Шаолиня на закате династии Вэй помогли основателю новой династии Тан Ли Шиминю придти к власти. Князь Костров бы двенадцатым монахом, Елизар Чудинов седьмым. В шаолиньском монастыре Кит Волка и отыскал.
— А это? — Света указала на куклу. — В монастыре монахам в награду за доблесть выдают? Чтобы не скучали между мордобоями.
Полоз сделал невинное лицо и брякнул:
— Возможно. Я пострига не принимал…
— Вот я возьму, Змеюшка, и сарматкам расскажу! Пусть знают, кого извращенца обожают и кому покланяются.
— Боюсь, они тебя не поймут.
— Женщина женщину всегда поймет! Если конечно захочет. Теперь дальше: если я Волка посвятила в Хранители, зачем ему клюка?
— Ты забыла Света, что шашка с рукоятью из кости мамонта до сего дня находится у тебя. Ты ее еще не отдала Волку. Пришлось князю обучаться гун-фу, — работе человека.
— Фу означает человек?
— Да иероглиф «фу» означает человека, Света. «Гун» — работа.
— Надо же! Больше не буду говорить Сапфиру на овсяные пуки «фу»! Так с его обжорством можно и человечество профукать.
— Ты пользуешься многими иероглифами Китая, но не знаешь о них…
— К примеру?
— Воробей…
— И что?
— Ху-ий-ня…
— Змей, фи! Я им не пользуюсь! Постой, а «фи»?
— «Фи» — это фи…
— Ладно, рассказывай дальше.
— Гун-фу или правильней у-и, приобретенное мастерство или достижение, полученное в процессе упорной работы за длительный промежуток времени, в том числе и в искусстве владения своим телом, разумом и энергией с целью получения превосходства в рукопашном бою. Всем этим владеет Волк в совершенстве.
Света еще хотела спросить, но появился Хранитель Белого Угла Неба. Сформировался в светелке прямо из воздуха с картонным ящиком плотно упиханном бутылочками грудного молока, кверху резиновыми сосочками.
— Господи, Вовка! Ты чего роддом подоил?
— Я с запасом. Путь все же не ближний…
— И чему тебя только монахи на священной горе Суншань учили, бестолочь! — взяв одну бутылочку и согрев в руке до необходимой температуры, проворчала Светка. — Разум, энергия с целью получения превосходства! А не знаешь, что молоко ребенку каждый день свежее нужно. С запасом! Ты бы еще елку, шаров стеклянных, апельсин и конфет «Мишка на севере» к Новому году захватил — на вырост. До указа Петра Великого о переходе на Григорианский календарь и обязательного празднования начала года первого января совсем ведь ерунда осталась.
Света пристроила ребенка на левую руку, облизала соску и сунула ей в рот.
— Прямо Мадонна! — проговорил Змей.
— Ага, с бутылкой! — согласился Волк.
— Да! С бутылкой не очень, согласен…
— А ну, зоопарк, смирно! А то сейчас сами кормить будете! Между прочим, ваша отмашка на Кита не убедительна. Но отложим выяснение до его появления.
Хранители предпочли промолчать.
— Кстати, когда он объявиться? — спросила Света.
— Кит будет, когда разожгут костер над Глашей, — спокойно ответил Волк.
— Совсем сдурели, животные?!
— Закон Времени, — не согласился Хранитель Белого Угла Неба. — То, что было или будет нельзя изменить.
— Это я уже слышала. Вон, от Змея. Новые идеи есть?
— Есть…
Волк подошел к силиконовой кукле и любовно обнял.
— Вовка! Это не ново!
Хранитель Белого Угла Неба подмигнул Хранителю Желтого, доводя Светку до точки кипения. Если бы у нее на руках не было ребенка, еще неизвестно чем все кончилось. В ответ Полоз моргнул Волку. Тот нежно взял куклу за шею и наклонил.
Синди оказалась еще и говорящей. Произнесла: «…Углы на Небе проявятся, когда шестеры перевернутся в девяты, и придет Хранитель». Волк еще раз ее наклонил и снова она изрекла: «…Углы на Небе проявятся, когда шестеры перевернутся в девяты, и придет Хранитель». Проговорила голосом Глаши.
— Правильно, Глашенька, — Волк погладил ее и положил обратно на кровать. — Умница! Жаль, такую красоту сожгут.
— Так это! — Света положила насытившегося ребенка в зыбку, и подошла. — Это Глаша, а не Синди. Дальтоники!!! Она же шатенка!!!
— Такую купил, не успел перекрасить, — ответил Волк. — Но краску для волос я сейчас прихватил. Пришлось в девяностые еще заглянуть. Завтра и займусь.
— Нетушки, сама перекрашу. Оставлять ее наедине со зверинцем, думаю, опасно. Глаша два, должна умереть девственницей. Я сказала!
— Хау! — добавил Змей.
— Вовка, — Света сотворила масленое, лисичкой личико, — махнемся игрушками?
— Не знаю. А что у тебя есть?
— Вот и есть! Ты мне куклу, а я тебе саблю.
— Саблю?!!
— Ага. На колено можешь не вставать. Мы так, по-домашнему все обстряпаем.
Светлана подошла к Змею, загадочно улыбнулась и протянула вверх кулачек, в тот же момент в ее и в руке Змея блеснули шашки скрещиваясь.
Светка повернулась к брату и пропела:
«По воле рока так случилось,
Иль это нрав у нас таков?
Зачем троим, скажи на милость,
Такое множество врагов?»
В унисон ей, Полоз добавил:
«Но на судьбу не стоит дуться.
Там у других вдали, бог весть,
А здесь у нас враги найдутся.
Была бы честь, была бы честь»…
Ее личико разрумянилось, и она добавила:
— Поняли, зверье мое? Была бы честь!
— Ага, — кивнули Хранители, как двое из ларца неодинаковых с лица.
— Лови клинок, Вовченок! — Света кинула брату шашку с клеймом: три тройки и мордашка волка — Теперь она твоя! А Глаша-два — моя! Договорились? Мальчикам — оружие, девочкам — куклы. Так будет правильно!
Шашка пролетела по воздуху мимо рук Хранителя Белого Угла Неба, и на распахнутых глазах дарительницы была готова упасть на пол, — бесславно звякнуть. В пяти сантиметрах от половицы, Волк извернулся, оперся на левую ладонь, подсунул под рукоять правую и крепко сжал. Клинок был у него.
Через секунду Владимир уже выплясывал, отбивая каблуками сапог барабанную дробь, положив лезвие шашки на правое плечо и вытянув левую руку немного согнув в локте.
В такт ему, Змей посвистывал, лихо и крепко хлопая, пел:
Ой да, да ой да!
Ой, да ой!
Ой, да, да ой да!
Ой, да ой!
Шашка замелькала над головой Волка, исчезая в быстроте движений…
— Ну, вы даете, мальчишки! — восхищенно воскликнула Света, наблюдая. — Имейте совесть! На мне две рубашки, а не три!
— Хороша сабля! — ответил Волк.
— Кукла моя?!
— Твоя, Светка, твоя! — согласились они в один голос.
Ой, да, да ой да!
Ой, да ой!..
— Жаль, Кита с нами нет! Втроем мы бы еще не так отплясывали, — крикнул Змей, переходя на присядку и выкидывая коленца, — Жги, Волк! Жги!..
В Сионской горнице послышались заунывные песнопения хлыстов. Адепты старца Владимира ожили, на дворе забегала кликуша Дуся. Время пошло своим чередом…