Посетитель пустынного берега,
Наблюдая замедленный ритм
Волн, кативших варяга до грека
Меж тяжёлых суглинистых рифм,
Полагал то, что северным пальцам
Не дано ни лепить, ни ваять,
То, что здешних лесов постояльцам
Эту глину вовек не размять.
Бог помог. Эфиопская птица,
Распевавшая песни любви,
Научила волну чаще биться
В равнодушной российской крови.
Поражая мечтами окрестности,
Ухватив целый берег за ворот,
На болоте российской словесности
Возводился причудливый город:
Бородатые, в глине, гиганты,
Простоявшие жизнь у печи,
Подставляли, рванув на пуанты,
Обожжённых томов кирпичи.
2.
И к новой линии прибоя
Шлёт череду неспешных волн
Поток, не знающий покоя
И страсти к разрушенью полн.
И то, что было храмом смысла,
Что возводилось как основа,
Волна упрямая прогрызла
И в глину возвратила снова.
Из линии сопротивленья,
Имея высшие права
На смысловое разрушенье,
Разъединённые слова
Выносят медленные волны
И дальше катятся легко.
Слова бессмысленно покорны
Пока гиганты далеко.