Сейчас, когда послушные стихи
Вытверживают поступь летней ночи,
А сердце мои прошлые грехи
Назвать другими именами хочет,
Я, в поводУ лукавого ума,
Почти безвольно шевелю страницы
Вчерашних грёз, и даже жизнь сама
Метафорой запечатлеться тщится.
В убогой декорации, без нот,
Не зная текста, мечутся актёры,
И худо-бедно действие идёт,
Хотя нигде не видно режиссёра.
И я меж ними так же суечусь,
Ловлю их жест, заглядываю в лица:
Я будущему действию учусь,
Не зная, что ему не научиться.
Но происходит всё само собой.
А прошлую ошибку не исправить.
И называю я спектакль СУДЬБОЙ,
Раз уж его запечатлела память.
Как горестно и стыдно записать
Прямою речью искреннюю повесть,
И волен лишь один поэт сказать:
«Я жил, страдал и в Бозе упокоюсь!»