о дивный старый мир
но скроешься ль когда гробовая крышка
станет мой единственный кумир
и взгялдом ей молиться остаётся
так несказанно голубым
а счастье как известно продаётся
но только слепым и глухим
но как назло я немой
и руки повязаны шрамами
они уходят повторяя "не мой"
как картины обделёные рамами
как бриллиант без огранки
как ангел с всевозможными срамами
смущённо скрывает ранки
глубокие от вериг
а в глазах зияет страх
так мунка громкий крик
звучит на мертвенных устах
прости или простись
с неба падает земля
верни или вернись
этим крикам внемля
я начинаю смеяться