1
Река, текущая из-под
Руин, оставила в покое приму:
Известного в мирУ и мИру
Как толкователь сточных вод,
Как первый из берущих в оборот
И цвет, и запах, и смятенье спина,
И странного по виду господина,
Которому предшествовал аборт,
А тот предшествовал тому...
Со страху перестал бояться,
Грешил и в поисках баланса
Оставил недочитанным Талмуд.
Крушил могилы и зачатки гнёзд.
Агония, не будучи предсмертной,
Питала жизнь, и в эти смерды
Захаживал раввин, теперь вот - ксёндз.
2
Потравы капельный росток,
Без совести запиханный в булыжник,
И дальние роднее ближних,
Петля и бритва - прежде, чем восторг.
А раньше - май за тучным ноябрём.
Детерминизм - испуганные вдовы.
И рекрутов при участи плодовой
Из десятины вряд ли наберём.
Без крика - в кровь разорванные рты.
Согласных бессловесный сутолк.
Из трещины сочащийся рассудок
В пределах городской черты...
3
И в конус, что желтел под фонарём,
Набилось до краёв метельных мошек.
Мир явлен на духУ и невозможен
Из этих полувер и полудрём...
Небытие - не больше, чем совет,
Свобода сорных, сирых, хрОмых.
Во мнимом воскрешении черёмух
Великолепен только пустоцвет...