ОКсаны Робски.
Осенью счастливой быть легко,
даже овдовев в шестнадцать лет.
Я жую пирог, и молоко
капает на мягкий синий плед.
Взгляды любопытны и добры.
Пялюсь в объективы, осмелев.
/Жизнь - игра.Ты вышел из игры.
Может быть, тебя задел мой блеф,
ход рассудка, тот, что шёл вразрез
с чувствами?
Самой себе лгала.
Вырвалась, хотя был хилым вес -
жалких 36 кило тепла.
От кого бежала я - кто б знал!
Всё свободой бредила, как псих...
Вот он, столь желанный мной финал:
сны сбылись.
Но счастья нету в них./
-Был ли похититель с вами груб?
-Восемь лет в неволе - что спасло?
/Что ж как не тепло любимых губ,
что как не любимых рук тепло...
Знай: пусть я мечтала не о том,
сердцем я хотела быть с тобой.
Мы, как пара устриц под зонтом,
осенью сливались бы с толпой...
Но не вышло. Я - плохой игрок.
Не сумела выйти на ничью.../
Осень превратилась в интервью.
-Не снимайте:
я
жую
пирог.